— А скажите, магистр Николас, — сразу воспользовался предложением один из членов совета, — в документах сказано, что своим ученикам вы преподавали только азы. Конкретно — «подъём» только одного покойника. Откуда ему известен вариант заклинания, действующего на многих умерших? И откуда у вашего подопечного столько сил? Ведь чтоб поднять такое количество трупов, просто необходим уровень сопоставимый с уровнем архимага!
— Ну что я могу сказать? — развёл руками Николас, сидящий рядом с ректором за гостевым столом, — не знаю. Эти вопросы ему задавали многие, в том числе и дознаватели. Вразумительного ответа никто так и не получил. Говорит — помнит, что что-то делал, а почему и как — не помнит. Вообще, хочу сказать, что Эриадор был весьма талантлив. Всё буквально с первого раза схватывал. Вполне мог сам додуматься, как изменить заклинание. Очень жаль, что парень «сгорел». Очень перспективный был маг… А про силу я вам ничего не скажу. Не знаю.
— Да? Спасибо. Хотя всё это весьма странно. А что у него со здоровьем? Тут написано — «периодически теряет сознание». Это так? Как у него вообще с головой? «Дружит»?
— С головой он «дружит», — хмуро ответила тоже приглашённая магесса Элеона, — вполне дружит. Но последствия перенапряжения оказались крайне разрушительны для организма. Само тело здорово и все органы здоровы, но вот с нервной системой, которая по всем показателям тоже здорова, что-то не так. Эриадор беспричинно проваливается в беспамятство. Пока его везли до столицы, говорят, он практически не приходил в себя. Здесь «провалы» стали не такими частыми, затем они ещё уменьшились. Последнюю неделю их вообще не было. Надеюсь, что их больше и не будет. Но нужно понаблюдать, поскольку причина их неизвестна. Магесса Аканта, которая его осматривала, тоже не смогла сказать ничего определённо. Похоже, что это как-то связано с его магией. А если точнее — связано с потерей способности к магии. На сегодняшний день он условно здоров. С логикой у него всё в порядке, мыслит и рассуждает здраво. Вот, всё что могу сказать в общих чертах…
— Благодарю вас, магесса, — кивнул ей Влатий, — а каков прогноз на то, что его способности к нему вернуться?
— Ни-ка-кого, — бодро, по слогам произнесла та, — поскольку никто не может мне сказать, что такое магия и как она взаимодействует с человеком, и как это лечится, то — ни-ка-кого! Случаи потери способностей были всегда, но происходили достаточно редко и, как следствие, изучены слабо. История показывает, что раз лишившись, их никто не находит вновь. Да что там далеко ходить! Когда отступников лишают силы на «плите слёз», никто ведь снова магом не становиться.
При этих словах целительницы глава совета слегка поморщился.
— Хотя, — продолжила магесса, — существуют легенды, что кто-то, когда-то, вновь обрёл магию. Но всё это, повторяю — на уровне легенд. Документальных подтверждений я не имею. Может, у кого есть, но у меня их нет. Поэтому…
Магесса, пожав плечами, несколько картинно развела руками.
— Короче говоря, — подытожил архимаг, — прогноз неопределённый, но юноша здоров и может присягнуть клятвой крови на верность императору и империи…
— А вот этого я не говорила, — ответила Элеона, — я совершенно без понятия, что с ним произойдёт в момент принесения клятвы. Это же магический ритуал! Как он на него подействует? Запросто может и умереть.
— Но вы же сказали, что он здоров!
— Тело — да. А всё относящееся к «тонкой матери» — не знаю. У меня есть подозрение, что мальчик чудом выжил, пока его везли в столицу. Если опять «рубануть» по едва зарубцевавшейся ране, вполне вероятно, что второй раз он «не вытянет». Надеюсь, я понятно говорю?
— Да, — кивнул архимаг, — вполне. То есть любые магические воздействия на него сейчас нежелательны?
— На ваше усмотрение. Но лично я бы не стала рисковать. Это всё, что я вам могу сказать.
— Хорошо. Благодарю вас, магесса.
Элеона склонила голову, прижав подбородок к груди. Архимаг задумался на несколько секунд.
— А пригласите сюда господина Эриадора, — внезапно сказал он, обращаясь к двум молодым магам, стоящих возле дверей в зал.
Сижу. Никого не трогаю. Примус, правда, не починяю, а разглядываю большую двустворчатую дверь, ведущую в зал, где в данный момент заседает верховный совет магов. Думают — что со мной делать? А что со мной делать? Кормить, любить, холить и лелеять! И гладить по шерстке… А больше ничего со мной делать не надо. И так я пострадамшийся и ободрамшийся… Сходил, называется на войнушку! Фургон про… шляпил! Очнулся в какой- то трясучей телеге, на жалком пучке сена. А где? — не понимая, интересуюсь я судьбой своего передвижного дома.
— Он разбился, — печально отвечает, склонившись надо мною Стефи.
— Как разбился?
Самолёт, что ли? — думаю про себя.
— Мёртвые лошади понесли вниз по склону. А внизу большой камень. А они так разогнались. И налетели… Там только доски остались… Раненые, которые были в фургоне, разбились… Слава богине, девочек там не было…
Да, — подумал я, когда услышал эту скорбную весть, — вот уж не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Старался, чтобы крепче сделали. Достарался! Будь конструкция похлипче, там колесо б отвалилось, или ось на скорости развалилась… перевернулся, да и все дела. Починил бы… а тут…
Перед внутренним взором картина стремительно несущегося под гору чёрного фургона, мельтешащего спицами огромных колёс… Приближающийся серый здоровенный камень с острыми краями… Первыми в него грудью врезаются мёртвые, механически переставляющие ноги лошади, сзади, на них неотвратимо надвигается громада фургона. Удар! Треск! Грохот! Разлетающиеся во все доски, колёса, вещи, куски тел лошадей и людей… Кровища во все стороны…
Пожалуй, чинить там нечего, — представив себе момент гибели моего детища, подумал я, — проще новый сделать. Где только денег взять? И колечек ведь не продашь. Все кристаллы, которые я получил у местного демона, остались в фургоне. Большой — как амулет облегчения его веса, два поменьше — бытовые амулеты сбора и нагрева воды. Вот кто-то поживиться, когда найдёт… ладно, хоть гитара и чаки у меня в пространственном «мешке» были. Тоже ведь бы кто-нибудь нашёл. Но с хранилищем нюанс. Магия у меня пропала! Нету — и всё! Ничего не могу сделать! Ни в «мешок» залезть, ни элементарно щит поставить. По нулям!
Прээлестно, просто прээлестно, — прокомментировал я себе это открытие, — значит, вернулся к тому, с чего начал. Голая черепашка без панциря, в чужом, враждебном мире. Только вот со здоровьем у меня при старте было получше. Не то что, при нынешнем «комбэке».
Я банально «выключался», как барахлящий Терминатор. Пиииуууу!.. — и мир вокруг меня стягивается в одну точку. Прихожу в себя и обнаруживаю лежащим то в своей комнате, то в университетской больничке… Куда ближе, туда и оттаскивают. Просто феерия… За ворота не выйти. Очнёшься потом, голенький, в канаве, вот смеха-то будет! Алистера точно посмеётся. Она, воспользовавшись моим недомоганием, попробовала, было «зубки на мне поточить», красотка злопамятная. Так, ерунда. Небольшой «наезд» окрашенный желанием самоутвердиться и припомнить былое. Я это так квалифицировал. Но Стефания оценила его по-другому.
— А ну, убирайтесь отсюда!
Пока я прикидывал, какой завуалированной колкостью ответить на эскападу красавицы в красном, Стефи выскочила вперёд, загораживая меня собой. Прижав подбородок к груди, она смотрела на Алистку и её компанию из-под бровей, агрессивно набычившись. Та попыталась было перевести разговор в плоскость — «а ты ва-аще кто такая?», с этаким вселенским презрением, но тут у Стефи заструились на невидимом ветру волосы и почему-то, стало как-то неуютно.
— Стефи, стой! — заорал я, вспомнив, где это я уже у неё видел, — успокойся!
Теперь я выскочил вперёд, загородив Стефанию спиной и расставивши руки в стороны.
— Исчезли отсюда! — рявкнул я на застывшую передо мной компанию, — если жить хотите! Не злите
