Эндрю отошел немного в сторону тропинки, склонившись над чем-то, что ползло прочь от котловины. Ребята столпились вокруг Эндрю.
— Фу, это же ящерица, — взвизгнула Салли.
Джейн отступила назад с возгласом отвращения:
— У нее же нет глаз!
Пока Диана бежала вслед за остальными детьми из своего класса посмотреть, что же случилось, Эндрю шагнул вперед и наступил ногой на существо, раздавив его каблуком. При этом он оглянулся назад, надеясь произвести должное впечатление на других детей, но те только с испугом отшатнулись от него.
— Оно, должно быть, выползло из пещеры, — сказала Диана, всматриваясь в месиво из внутренностей и белой кожи. — Жаль, что ты раздавил его, Эндрю. Интересно и необычно, для чего это существо выползло на поверхность. Не беспокойся, — быстро сказала она, заметив как задрожали губы у мальчика. — Пока мы здесь, ты можешь рассказать нам, как ты поможешь пещере принарядиться.
Его маленькое, худое и бледное личико с намеком на брови выглядело негодующим.
— Я нарисую картинку с цветами, — пробормотал он, словно надеясь, что никто не услышит его.
— Ты будешь использовать для этого лепестки, не правда ли? А потом мы сложим вместе все ваши произведения как картинку-загадку. — Везде в Пиксе стены украшались картинами, собранными из цветов и прочей растительности. Такова была традиция, сочетавшая в себе идеи язычества и христианства в знак благодарности Господу за воду, которая оставалась свежей и чистой во время эпидемий чумы и Черной Смерти. Каждый раз когда Диана наблюдала за тем, как горожане выносят из Мунвэла огромные цветочные панели, большие, как двери домов города, чтобы потом во время праздника Середины Лета собрать эти панели вместе у пещеры, ей начинало казаться, что она перенеслась назад, в прошлое, в покой, который терял нынешний мир. Но пока Томас шептал о лепестках, толкая локтями друзей и хихикая, Диана вдруг обнаружила, что она вовсе не чувствует такого покоя около зияющего пролома пещеры.
— Я думаю, что нам пора возвращаться, — сказала она.
— Палатки кругом, — пробормотал Эндрю, и тут же притворился, что ничего такого не говорил. Он был абсолютно прав. Диана увидела, что палатки, разбитые по склонам выше и ниже Мунвэла, образовали круг вокруг пещеры и города. Палаточники и путники покидали Мунвэл, и теперь, когда основные рудники были истощены и полностью разработаны, многочисленные железобетонные крышки покрывали брошенные стволы шахт на пустоши.
Тропинка привела их обратно к границе пустоши, и неожиданно перед ними возник город, между часовней и церковью показались ряды плотно прилегающих друг к другу домов, напоминавшие ложу амфитеатра, послышался шум жизни маленького городка. Диана повела свой класс вниз до ближайшего изгиба тропинки, вдоль Хай-стрит, проходя мимо горожан, сплетничавших на углах улиц и приветствовавших ее и детей. Все дети замолчали, как только они подошли к каменному школьному двору, всего за несколько минут до последнего звонка.
Мистер Скрэг находился в своем кабинете и бил розгами мальчишку, который был намного выше его самого. Некоторые из класса Дианы нервно захихикали при виде заплечных дел мастера, стоявшего на стуле. Матери Салли и Джейн остались снаружи, за воротами, и отвернулись, как только прозвенел звонок. Диана отвела детей в классную комнату.
— Теперь ведите себя тихо, пока не выйдете из этого здания, — велела она ребятам и направилась в учительскую.
Воздух в маленькой грязноватой комнатке был заполнен сухим дымом от сигарет миссис Скрэг. Миссис Скрэг сидела в кресле, которое выглядело слишком маленьким для ее могучих костей. Она, пережевывая хлеб, уставилась на Диану. Ее верхняя губа была даже краснее лица, так как ей частенько приходилось выщипывать над ней усики. Она смотрела на Диану присущим ей воинственным взглядом, который часто доводил детишек до слез.
— Вы нормально добрались обратно, мисс Крэмер? Здесь находится некто, кого вы должны вспомнить.
— Я надеюсь, что ученики мисс Крэмер не приучены своевольничать, — сказала женщина, сидевшая в другом кресле, наклоняя бутылку к своему крошечному рту. — Сейчас я здесь не для того, чтобы заниматься детьми.
— Я уверена, что мисс Крэмер знает о том, чего мы сейчас ожидаем, миссис Хеливэлл.
— Можете в этом не сомневаться, — мило улыбнулась Диана и занялась своим шкафчиком. Казалось, роды вовсе не улучшили отношения миссис Хеливэлл к детям. Лучше побыстрей уйти отсюда, подумала она, пока не пришлось наговорить кучу колкостей в их адрес. Подумав об этом, она стала разбираться к своем рабочем шкафчике, и в этот момент в комнату вошел мистер Скрэг.
Его лицо было красным после произведенной им воспитательной работы. Он пнул дверь пяткой, чтобы она закрылась, и стал потрясать перед носом у женщин журналом, при этом пристально оглядывая его из-под серых бровей:
— Нет, вы только посмотрите на эту мерзость, которую я обнаружил в парте у Кокса. Обещаю вам, что сегодня он не получит абсолютно ничего перед сном.
— Я полагаю, что он взял это из книжного магазина, — не глядя на журнал, сказала миссис Скрэг.
— А что хорошего можно ожидать от людей, которые торгуют книгами в церкви? Жаль, что никто в городе так и не прислушался к моим словам в то время, когда они могли это сделать. Теперь многие уже раскаиваются, что разрешили им переехать туда, однако сейчас уже слишком поздно.
— Если вам интересно знать мое мнение — я скажу, что в последнее время в город приезжает слишком много чужих людей, — пожаловалась миссис Хеливэлл, и Диана почувствовала ее пристальный взгляд сбоку. — Не удивительно, что в городе резко увеличилось количество краж и актов вандализма. А те хиппи, которые самовольно селятся в дачных коттеджах? Это же просто грязные подонки. Боже, прости меня грешную за такое кощунство, но я бы не стала возражать, если бы все они отравились своими наркотиками и подохли.
«Я бы не стала выдавать себя за местную с таким жутким ирландским акцентом,» — подумала Диана как в отношении всего сказанного, так и вообще о миссис Скрэг, однако вслух ничего об этом не сказала.
— Новые времена наступают повсюду, — сказала она, стараясь все свести к шутке.
— Но не в этом городе. Жители этого города достаточно отстали, чтобы мы могли увидеть их приход. Сейчас я покажу вам, что мы думаем здесь обо всем этом, — миссис Скрэг взяла у мужа журнал так, словно взяла в руки запачканную пеленку. Насколько Диана сумела разглядеть, это был журнал «Чудесная женщина», всего-навсего комикс, который она сама читала еще в детстве. Металлический бюстгальтер — и ничего больше. Миссис Скрэг ткнула сигаретой в лицо женщины, изображенной на обложке, ведя раскаленным кончиком по глянцевой бумаге журнала, пока весьма скромно одетая фигура не была перечеркнута крест-накрест.
— Достаточно ясно теперь? А сейчас можете рассказать вашим дружкам из книжного магазина, что мы думаем о тех, кто сбивает с истинного пути невинные души, продавая им эту гадость.
— Я вовсе не уверена, что Буфс продает комиксы, — сказала Диана, но с таким же успехом она могла и промолчать. — А теперь прошу меня извинить. — И она поспешила покинуть затхлую комнату. Она шла вдоль начищенного до блеска коридора, миновала свой класс. «Все, что я могла сделать, я сделала, — сказала Диана самой себе. — Я не только учу и воспитываю детей, но и укрепляю их дух, их жизнеспособность, готовлю их к тому, что им придется долгое время, может быть всю жизнь, быть один на один с такими типами как семейство Скрэгов. Хотя как я могу подготовить к этому таких детей как Эндрю?!» Она вышла из школы и повернулась лицом к солнцу. Со времени своего приезда в Мунвэл она все больше и больше чувствовала, что было что-то еще, что она не могла бы сделать, если смогла бы только подумать и понять, что же это могло быть.
Глава 3
