Но удивительнее всех были набальзамированные младенцы, покоившиеся в маленьких гробиках. Мертвые тельца облачались в кружево и разноцветные ткани, расшитые жемчугом. Крохотные ручки держали зажженную свечку. Все они тоже выглядели «совсем как живые». Казалось, забрели сюда случайно уставшие, прилегли отдохнуть, да так и заснули. Навсегда… По легенде, сам государь-батюшка Петр I попался на эту удочку: в умилении он схватил одну из препарированных малюток на руки и, прижав к широкой царской груди, расцеловал.
Однако не стоит удивляться. Для Голландии конца XVII — начала XVIII века консервация человеческих тел не считалась чем-то предосудительным. Церковь и власти, хоть и не всегда одобрявшие подобные медицинские эксперименты, все же относились к ним вполне лояльно. А труд анатомов, изобретавших различные способы сохранения мертвых в «естественном» виде, считался очень даже похвальным и щедро оплачивался. Рецепт бальзамирующей жидкости держался в строгом секрете от конкурентов, превращаясь в источник обогащения. Естественно, законсервированные трупы сохраняли свой первозданный вид до поры до времени, то есть всего несколько дней. Чего нельзя было сказать о «продукции» Фредерика Рюйша, мертвецы которого ну никак не хотели портиться!
Уникальный для того времени способ консервации, разработанный Рюйшем, так и остался неизвестен. Ни Петру Великому, в 1716 году поручившему доктору Арескину вести переговоры о покупке знаменитого «Кабинета», а заодно — выведать рецепт волшебного состава, ни кому-либо другому не довелось обладать этой тайной. Изобретение покинуло мир вместе со своим изобретателем. Поговаривали, правда, что ингредиенты бальзама знали дети профессора, которым не раз приходилось работать в отцовском «Кабинете». Но сын Рюйша, Генрих, умер гораздо раньше него, а дочь, Рахиль, провокациям не поддавалась и до конца дней свято хранила семейную тайну. Анатом же никогда не уставал интриговать окружающих прозрачными намеками: то говорил, что держит свои препараты в скипидаре, потом слукавил, что отмачивает их в винном спирте, а как-то раз обмолвился, что консервант состоит из рисовой водки, винного спирта, сахара и зерен хлебных злаков. И, наверно, от всего сердца потешался над теми, кто пытался повторить его успех.
Тем не менее Рюйш слишком преувеличивал свои возможности. Его набальзамированным мертвецам не была уготована вечность, как останкам египетских фараонов. Неоднократные заявления профессора о том, что с годами пропитанные консервантом тела становятся только краше, приобретая более насыщенный цвет и прозрачность кожи, оказались пустым хвастовством. Тлен неумолимо разрушал защитную оболочку тканей и органов, и со временем они потеряли свой знаменитый «естественный» вид. Впрочем, все это случилось гораздо позже, когда тело самого анатома уже безмятежно покоилось в земле, а душа парила в неведомых далях, безразличная к людскому злословию.
Петр I впервые познакомился с Фредериком Рюйшем в 1697 году. Несколько раз он посещал его «Кабинет», оставив хвалебную запись в книге для гостей. Довольно близкие отношения с русским царем анатому, понятное дело, были на руку. Он приглашал будущего императора на свои лекции и старался повсюду сопровождать его. Под чутким руководством Рюйша Петр посетил местный гортус медикус, или огород лекарственный, от которого пришел в совершеннейший восторг: «В том огороде зело многое множество древ иностранных… Стоят многие скляницы, и сулейки, и стаканы, а в них в спиритусе морские дивы, во всяком судне особо — змии, карко-дилы, саламандры и иные многии…» Восхищенный «карко- дилами» и прочими чудесами Петр, покидая Голландию, щедро одарил господина Рюйша роскошными русскими соболями.
Вернувшись на родину, государь активно занимается продвижением науки анатомии в массы. Впечатленный рюйшевским «Кабинетом», Петр старается наладить производство собственных анатомических препаратов. 28 января 1704 года выходит его указ «О погребении умерших на третий день». А повивальным бабкам предписывается под страхом смертной казни младенцев, рожденных уродами, не убивать, а сообщать о них приходским священникам. Те, в свою очередь, были обязаны донести об этом боярину Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину, а также поставить его в известность, «которая череватая жена умрет».
Все эти годы Петр Великий и старенький профессор Рюйш продолжают нежно переписываться, одаривая друг друга образцами фауны своих стран. Так, в одном из писем Рюйш благодарит царя за доставку «скляниц с ящерицами и червяками» и просит прислать еще «червяков с желтыми пятнами», а также жучков, лягушек и летучих белок. Сам же посылает «вельми удивительную ящерицу с острыми чечуями», двуглавую змею и прочие редкости.
Их следующая встреча произошла в 1716 году, во время второго турне Петра по зарубежным странам. А в 1717 году государь выкупает у анатома его знаменитый «Кабинет» за 30 тысяч гульденов. Астрономическая сумма, надо заметить. Однако скупердяй Рюйш все же не преминул впоследствии посетовать, что весьма продешевил: «Ежели бы мне попросить сначала 60 тысяч гульденов, то по крайней мере дали бы мне 40 тысяч».
Собрание голландского анатома, приобретенное Петром Великим, включало более 2 тысяч препаратов по эмбриологии и анатомии человека, 1179 образцов мелких млекопитающих, насекомых и пресмыкающихся, 259 чучел птиц, два шкафа с гербарием и многочисленные ящики с бабочками, морскими животными и раковинами. Доставить ценную коллекцию в Россию поручили лейб-медику Петра I Лаврентию Блюментросту. Все сокровища были аккуратно упакованы, погружены на корабль и отправлены в Санкт-Петербург. К счастью, за время долгого путешествия по морям-океанам ничего экстраординарного не произошло, и в город на Неве груз прибыл в целости и сохранности. Поговаривали, правда, что равнодушные к развитию мировой науки русские матросы, служившие на корабле, выпили весь спирт из банок, где хранились анатомические препараты, что, соответственно, вызвало порчу большинства из них. Но слухи эти вряд ли обоснованы, так как Петр I лично следил за перемещением коллекции Рюйша из пункта А в пункт Б и не преминул бы вздернуть на дыбу каждого, кто осмелился бы посягнуть на нее.
После продажи своей коллекции Рюйш взялся за создание новой. Видимо, он и ее собирался пристроить по сходной цене Петру I, так как каталог выставки, изданный в 1724 году, был снабжен посвящением русскому императору. Намерениям помешала смерть. В 1731 году Рюйш умер. Его тело — в отличие от тел тех, кто составил его славу искусного анатома, — благополучно схоронили. Оставшиеся в доме профессора препараты были проданы с молотка, рассеялись по белому свету, и к середине XIX века в западноевропейских музеях находились лишь единицы из них. Что же касается экспонатов знаменитого «Кабинета», выставленных в Кунсткамере, то они в большинстве своем сохранились до наших дней. Можете лично убедиться.
ШЛЕМ, МЕЧ И ОТВАГА
Больше всего жители прибрежных городов средневековой Европы боялись появления на морском горизонте драккаров — беспалубных ладей с закругленными носами, украшенными головами драконов.
