звон колокола. Ударил одиннадцать раз и умолк.
— Вот и пришли почти, — улыбнулся Виктор.
Марзан тоже воспрял. Красавица жена заждалась.
Выставили очередной дозор и уснули.
Среди ночи Виктора растолкал за плечо этот воин.
— Что такое? — сразу вскочил на ноги Виктор.
Воин, молча, указал на небо.
Та же гигантская тень кружилась над их ночным лагерем. В полной тишине округи, только временами заслоняющиеся звезды говорили о присутствии невероятного нечто рядом.
Виктор притих, опять почувствовав древний страх, что разливается по жилам и сжимает сердце в тиски.
Так они вдвоем, среди остальных спящих, стояли с задранными головами, пока гигантская тень с невероятной скоростью не устремилась к горизонту.
Виктор тяжело вздохнул и снова прилег на траву. Теперь сон совсем не шел. А ведь скоро наступит утро.
Глава 20
Число кандидатов на гражданство геометрически росло. Каждый, кто свободно говорил и умел мало- мальски писать и читать, и мог наизусть повторить правила, если давал клятву придерживаться их, становился гражданином новой Руси. И с той торжественной минуты считался русским. Его (или ее) поздравляли остальные. И тогда, как полноправный гражданин, обретал право быть на плато без особого разрешения. Мужчины автоматически вливались в основные силы армии. Мужчины и женщины, став гражданами, могли выбирать себе по душе работу, а не как прежде, куда направят.
Много появлялось привилегий при гражданстве, но много и ответственности на них накладывалась. Граждане должны были зорко следить за зоной карантина, всячески готовить их по языку и новой морали. Если обнаружится, что кто-то отлынивает от своих обязанностей, тот будет просто лишен гражданства. И навсегда. Такая угроза была хуже смерти для них. Поэтому, пока ни одного случая нарушения обязанностей в их коммуне еще не происходило. Ни одного пока суда не состоялось. Милиция без дела слонялась по территории, никак не проявляя инициативу.
— В коммуне пока все идет идеально гладко, — доложил Василий Иваныч на очередном совете триумвирата Виктору и Сергею. Но они и сами это знали. — Город строится нормальными темпами. Продуктов хватит еще на столько же людей и на целый год. Промышленность в пике. Что еще нужно?
— Технические новшества, — ответил ему Сергей. — Нельзя пахать конями, когда способны создавать механизмы. Электричества до сих пор не имеем. Есть нефть и газ, а мы безудержно лес сжигаем. Лес редеет на глазах. Как поставим город, вообще полностью сожжем. Расти не будет успевать.
— Это точно, — согласился Василий Иваныч. — Виктор, что сможем в этой области сделать?
Виктор пожал плечами:
— Всё!
— Вот как? А в чем задержка?
— Ни в чем. Мы с Федором и Александром уже месяц, как паровоз проектируем. В первую очередь нужно железную дорогу до нефти протянуть. Там перерабатывающую колонну поставить, чтобы бензин в цистерны качать. Чтобы цистерны паровозом сюда гонять. Потом их в эту сторону перекидывать… Короче, проблем много, но мы работаем над ними, как можем.
— Хорошо. Работайте. А ты, Сергей, только строительством стен занимайся. До зимы нужно поднять и бетонную ее часть.
— По моим расчетам так и будет. До зимы поднимем их на все десять метров. Может, даже пушечные площадки успеем достроить.
— Хорошо. Раз все идет своей чередой, так нечего терять время тут. Пошли работать. Меня уже заждались в школе.
Они встали и прошли каждый на свой участок работы.
И всем было ясно, что самый ответственный участок достался профессору. Грош цена всем их трудам, если молодежь не окажется именно той, которая может продолжить и умножить начатое ими.
Сергей по пути зашел в больницу повидать Семена. Тот, как всегда, был в лаборатории.
Увидав Сергея, радостно поднялся навстречу.
— Давно не видались, Сергей. Как идут твои дела?
Нормально. А у тебя как вышло с пенициллином?
— Вроде, получил. Нечистый, но лечит. Парню спас ногу от ампутации.
— Расскажи, как тебе удалось.
— Ты сам мне дал подсказку чем можно связать пенициллин из бульона. Соли бария растворили в себе пенициллин. Потом мне с трудом удалось крохи выделить из солей. Если бы мне удавалось вакуумировать и охлаждать раствор, добыл бы пенициллин в нужном количестве. А без этого никак, — грустно покачал Семен головой.
— Поговори с ребятами в ангаре. Может, смогут помочь.
— Думаешь? Ладно, поговорю. Спасибо за совет.
Сергей побежал на стройку, а Семен решил не откладывать попытку и поспешил в ангар.
Там он застал всех технарей вместе.
— Ребята, можно вас отвлечь на минуту?
Виктор сразу оставил карандаш и подошел к Семену.
— Здравствуй доктор. Чем могу послужить?
— Изготовлением двух устройств, очень важных для моей работы.
Виктор посмотрел на него вопросительно.
— Мне нужно в сосуде создавать разряжение и еще его охлаждать до нуля.
Виктор почесал кончик носа.
— А сосуд большой?
— Хотя бы литровую колбу.
— Придумаем что нибудь, Семен. Я сам скажу, как что будет.
Семен ушел от них весьма обнадеженным. Раз Виктор обещал, обязательно сделает. Он это уже не раз доказывал.
Виктор же вернулся за раскиданные на столе бумаги.
— Итак, — продолжил он прерванное конструирование будущего паровоза вместе с Федором и Александром. — Решили, что топка будет работать на нефти. Тогда Александр возьмется за устройство запускаемой полумеханической нефтяной форсунки, о которой вчера говорили, а ты, Федор, выдаешь конструкцию топки под нее и котла. Я же пока проектирую двигательную часть.
Все трое расселись за столы с бумагами, карандашами и чертежными принадлежностями.
Виктор совсем недавно обнаружил, что молодой Александр, оказывается, вполне грамотный технарь, даже, несмотря на то, что не заканчивал высшее учебное заведение. До профилактория, куда нырнул за длинным рублем, несколько лет, пока жил у тетки, работал в инструменталке московского завода «молния». Числился неплохим слесарем-инструментальщиком. Виктор и сам убедился, как тот с полуслова выхватывает суть задачи и на пальцах их решает без всякой математики и расчетов. Теперь тоже был уверен, что парень справится с поставленной перед ним задачей.
Когда он оказался впервые на плато, вначале бродил в шоке по цехам. Потом слету предложил рационализаторство в кузнице, чем заслужил уважение кузнецов, в особенности Григория. Он уговаривал работать с ними, но Александр был сыт по горло этой работой у зеудов. Ему захотелось быть ближе к металлорежущим станкам, а не к горнам.
Виктор с улыбкой вспоминал выражение его лица, когда тот впервые услышал, что будет здесь жить как при коммунизме: без оплаты труда и по строгим законам.
