Андрей снял с рук Ерохи ремень, заменил его наручниками. Подошел к Вовчику, накручивая конец ремня на ладонь:
– Поворачивайся задом.
– Герои опасность встречают грудью, – гордо сказал Вовчик и побежал, путаясь в штанах, к лодкам.
Настало утро расставанья. Андрей прогревал мотоцикл.
Ребята стояли в сторонке. Молчали. А что тут скажешь?
– Ты… это, – начал Миха. – Ты, значит, жди нас в гости.
– Лучше сам приезжай, – сказал Колька. – Каникулы еще не кончились.
– Ага, – положив руку на затылок, подхватил Вовчик. – Приезжай. Скучно не будет. Я тут в одном овраге почти целый танк нашел. А в другом – пушку. В войну поиграем. А не хочешь – Коровушкину дров напилим, на всю зиму. Элементарно.
Костик сунул руку под куртку, достал свой любимый пистолет, протянул Кольке:
– Держи. Как трудно станет – ракету в небо, я мигом здесь буду.
Подошел Андрей:
– Пора, ребята. Поезд ждать не будет.
– Дядя Андрей, – сказала Галка, – а можно я Костика до станции провожу?
– Можно, – сказал Андрей. – Только шлем надень.
– Ну, пока, – сказал Колька.
– Будь здоров, не кашляй, – сказал Миха.
– Тише, Танечка, не плачь, – сказал Вовчик.
– Чуть что – так сразу Кролик, – сказал Васька. И улыбнулся.
Костик сел на заднее сиденье, Галка уже сидела в коляске.
Мотоцикл заворчал погромче и тронулся.
Костик долго, пока не затекла шея, смотрел назад – и все видел четыре уменьшающихся фигурки, – а потом смотрел на Галку, похожую в этом шлеме на красивую далекую Аэлиту.
Когда сворачивали на шоссе, Костик еще раз обернулся. Разом увидел все село. Сейчас оно было уже совсем другое, чем в первый день. Все вроде бы так: и красивая церковь, и высокие журавли над колодцами, и дома в садах и огородах… И все совсем по-другому. Наверное, потому, что оно стало ему родным. Здесь так много пережито. И здесь оставались его друзья.
Галка тоже обернулась и вдруг крикнула:
– Ракета!
Над селом взвился в небо крохотный алый шарик.
– Дядя Андрей! – закричал Костик ему в затылок. – Уговори батю! Каникулы ведь не кончились!
Андрей затормозил, выключил двигатель и нерешительно сказал:
– Ну… я не знаю…
