- Эй! Что смешного?
- Конечно, смешно. Меня никто еще не называл демоном.
Продолжая смеяться, девушка подобрала все-таки выпавшее мясо и снова засунула в рот. Во всяком случае, она не была нормальным человеком – это было ясно каждому, кто видел эти ее странные уши и острые клыки.
- Кто ты такая?
- Ты меня спрашиваешь?
- Ну а кто здесь еще, кроме тебя?
- Лошадь.
- ...
Лоуренс вытащил кинжал, чем стер улыбку с лица девушки мгновенно. Ее глаза цвета янтаря с красноватым оттенком прищурились.
- Кто ты, черт побери, такая?
- Что за манеры, наставлять на меня кинжал.
- Что ты сказала?
- Хм? Ах да, мне удалось сбежать. Мои извинения, я про это совсем забыла.
Произнеся эти слова, девушка снова улыбнулась. Ее невинное улыбающееся лицо было слишком очаровательным, чтобы это можно было описать словами.
Лоуренс не собирался так легко покупаться на ее улыбку, но он почувствовал, что наставлять кинжал на девушку недостойно мужчины, и потому убрал его назад.
- Мое имя Хоро, и я давно уже не принимала эту форму. Хм, а она по-прежнему не так уж плоха, - ответила девушка, внимательно разглядывая собственное тело.
Хотя Лоуренс понял не все, что она сказала, ее слов оказалось достаточно, чтобы его мышление вновь заработало.
- Хоро?
- Мм, Хоро. Хорошее имя, да?
Лоуренс был знаком со многими странами, в которых побывал, но лишь в одном месте ему доводилось слышать это имя.
И принадлежало это имя богу урожая, обитающему в деревне Пасро, которую он только что посетил.
- Что за совпадение, я тоже знаю кое-кого по имени Хоро.
А девушка довольно смелая, если присвоила себе имя бога. Однако это еще и свидетельствовало, что она из местных жителей. Кто знает, может, ее родители прятали ее дома из-за ненормально больших клыков. Если так все и было, совсем нетрудно представить, почему она сбежала из дома.
Время от времени Лоуренсу доводилось слышать о рождении таких детей с уродствами. Говорили, что когда эти дети рождались, в них вселялись демоны. Если про этих детей узнавала Церковь, как правило, всю семью обвиняли в сатанизме и сжигали на костре. Именно поэтому таких детей либо на всю жизнь запирали дома, либо относили куда-нибудь в горы умирать. Своими глазами такого человека Лоуренс видел впервые; а он-то думал, что они все ужасные монстры. Однако, глядя на внешность этой девушки, Лоуренс понял, что не удивился бы, окажись она вправду богиней.
- О, ты знаешь кого-то, у кого такое же имя, как и у меня? А откуда этот человек родом?
Хоро, все это время не прекращавшая жевать мясо, была совершенно не похожа на лгунью. Однако Лоуренс подумал, что после стольких лет взаперти вполне возможно, что она сама убедила себя в том, что она и есть бог.
- Так зовут бога урожая, который живет в этих местах. Ты бог?
Омываемая лучами лунного света, Хоро при этом вопросе посмотрела озадаченно, но тотчас вернула прежнее улыбающееся выражение лица.
- Хотя меня считали богом уже много лет и к тому же привязали к этой земле, я вовсе не великая богиня. Я – это просто я. Я Хоро.
Лоуренс решил, что эта девушка и впрямь была заперта дома с самого рождения, и не мог не ощутить капельку жалости к ней.
- Эти много лет, ты имеешь в виду – с самого твоего рождения?
- Нет.
Ответ девушки стал для него некоторой неожиданностью.
- Я родилась в землях далеко к северу отсюда.
- К северу?
- Мм. Это мир, где все сверкает серебристо-белым блеском, где лета короткие, а зимы длинные.
Хоро внезапно устремила взор куда-то вдаль. Совершенно не похоже было, что она лгала. Она вела себя слишком естественно, чтобы поверить, что она лишь играет и изображает «воспоминания» о своей северной родине.
- А ты там бывал? – спросила девушка Лоуренса. Он почувствовал, что девушка переходит в наступление; однако он решил, что если поддержит разговор, то сможет выяснить, говорит Хоро правду или выдумывает на ходу. По правде сказать, наибольший опыт у Лоуренса был именно в путешествиях по северу.
- Самое дальнее место, где я был, это Архтшток, там холодные ветры дуют круглый год.
При этих словах Хоро склонила голову чуть вбок, после чего ответила.
- О, я о нем никогда не слыхала.
Этот ответ Лоуренса удивил. Он ожидал, что Хоро будет притворяться, что знает об этом месте.
- Тогда в каких местах ты бывала?
- Я была в Йойтсу, о нем ты что-нибудь знаешь?
Лоуренс пробормотал неразборчивое «ничего», пытаясь скрыть нерешительность. Он слышал про Йойтсу – в старинных историях, которые рассказывали в трактирах на севере.
- Ты там родилась?
- Конечно. Не знаю, что с ним теперь. Интересно, как там все поживают? – при этих словах плечи Хоро поникли, и в облике ее проступила тоска. Это явно была не игра. Однако Лоуренс был просто не в состоянии поверить ее словам.
Потому что, если верить легендам, город Йойтсу был разрушен более шестисот лет назад.
- А какие-нибудь еще места можешь вспомнить?
- Хм... века назад это было... дай подумать... а, да! Еще один город, Ньоххира. Там такие замечательные горячие источники, я туда часто хаживала, чтобы понежиться.
Ньоххира и сейчас оставалась северным городом с горячими источниками, и аристократы из разных стран ездили туда на отдых. Но в здешних местах знать о нем никто не мог.
Хоро до размышлений Лоуренса дела не было; она говорила таким тоном, словно и сейчас нежилась в теплой водичке источника. Внезапно ее тело откинулось назад, и она негромко чихнула. Только тогда Лоуренс вдруг вспомнил, что Хоро абсолютно нагая.
- Пфью... я, конечно, не ненавижу эту человеческую форму, но сейчас слишком холодно, а у нее практически никакого меха нет, - хихикнув, заметила Хоро и принялась снова зарываться в шкуры. При взгляде на фигуру Хоро Лоуренс бессознательно разинул рот. Все же одна неясность у него еще оставалась, и он вновь обратился к укрывшейся под шкурами Хоро.
- Ты все говоришь: та форма, эта форма. Что именно ты имеешь в виду?
Услышав вопрос Лоуренса, Хоро высунула голову из кучи шкурок и ответила:
- Именно то, что сказала. Я в этой форме давно не появлялась, но выглядит она очень симпатично, да?
Увидев счастливую улыбку, с которой Хоро ответила на его вопрос, Лоуренс не мог с ней не согласиться. Эта девушка была вполне способна лишить его самообладания. Пытаясь сдержать то, что он чувствовал глубоко в душе, Лоуренс обуздал эмоции.
