Покрытый потом, я спустился в раздевалку. Руки заметно дрожали. Надо бы действительно хорошо выпить. Шкафчик номер пять был открыт, я отпер восьмой. Вместо белой шведки надел голубую водолазку, вместо джинсов – свободные кремовые брюки спортивного покроя с множеством карманов. В одном лежал паспорт на имя гражданина Германии доктора Хорста Крюгера, в другом пачка крупных купюр и кредитная карточка, в третьем обычный складной нож, на сероватом клинке которого имелась надпись: «Толедо». Легкие туфли на тонкой подошве завершили наряд. В руки я взял кожаный портфель со всем необходимым.
Вокруг Марка уже собралась толпа зевак, в самом центре высился похожий на динозавра парень из автобуса. Вид он имел озабоченный. Мигая красными и синими огнями, подъехала полицейская машина. На прошедшего мимо доктора Крюгера никто не обратил внимания.
В первом же баре я выпил три виски и купил знаменитую больше дешевизной, чем качеством, андоррскую сигару. Потом с полчаса стоял возле магазина игрушек, глядя, как рыжие супермены в развевающихся плащах нарезают под потолком круги на почти невидимых лесках. То ли алкоголь, то ли созерцание помогли – руки перестали дрожать, и нервный озноб прошел. Стыдно признаться, но я ощутил голод.
У входа в ресторан «Андорра» стоял двухметровый медведь. Я посмотрел на часы – без трех минут четыре. Стоящий человек привлекает внимание, поэтому я не торопясь двинулся вдоль чистых витрин. Наш автобус уже ушел. Опоздавших тут ждать не принято – Марина предупреждала заранее. Лена громогласно одобрила: «Семеро одного не ждут!» И двух тоже – не исключено, что мой высоченный приятель с головой динозавра задержался до особых распоряжений... Может быть, и любознательный любитель пива Вася остался: не зря же он задал свой идиотский вопрос... Правда, выглядит он ни в ухо ни в рыло, да и вся семейка смотрится довольно убедительно, но это ни о чем не говорит: профессионалы именно так и работают. Другое дело – на кого? На кого работает лысоватый «француз», истративший на меня целую фотопленку? Кто напустил на меня таможенника? Хрен его знает! Ясно одно: меня сдали с потрохами!
Беглый анализ ситуации показывает, что в ней задействованы как минимум три силы. Одна наблюдает, контролирует каждый мой шаг. Исполнители – «динозавр», а может, Вася, или они оба, или кто-то еще, кто никак себя не проявил и не привлек внимания. Цель: держать нанимателей в курсе моих телодвижений.
Вторая проверила меня на «чистоту» и одновременно предупредила, что я нахожусь под колпаком. Цель: напугать и парализовать всякую активность. Исполнитель – таможенный чиновник, что должно внушить представление, будто меня остерегает государство Андорра. Но в этом замечательном государстве нет разведки и контрразведки, а без глаз, ушей и носа что может знать язык? Таможенник, скорей всего, использован втемную. Возможно, им просто подбросили фотографию и номер автобуса, написав, что едет опасный преступник. Похоже на реакцию цивилизованной официальной структуры, интересам которой ничего не угрожает.
Третья сила не располагала фотографиями, «француз» восполнил этот пробел, а затем неизвестный снайпер решил вопрос радикально. Третья сила не связана со второй, не ограничена законом и действует жестоко, а потому куда более эффективно. Цель: уничтожить угрозу в зародыше.
Выводы: первая сила – Патроков. И Иван как производная этой силы. Вторая – Интерпол, испанская контрразведка или еще что-то в этом роде. Третья, несомненно, – хозяева андоррского молибдена. Значит, он действительно существует в природе? А все вместе означает, что подставили меня капитально: о секретнейшей миссии не знает только продавщица парфюмерного магазина! Да и то не факт... Ну а что в итоге? Все три силы убеждены, что я мертв, а я жив, здоров и голоден! К тому же вышел из-под контроля и обрубил все хвосты! Короче, оправдал свое прозвище. Пострадал только бедный Марк, но такой скотине, как я, это не может испортить аппетит...
Механизм в моей голове всегда точно рассчитывал сантиметры и секунды. Когда я вернулся к огромному медведю, минутная стрелка стояла точно на двенадцати. Ресторан почти пуст. В конце вытянутого зала должен быть камин. Он там и оказался. Чуть дальше, в нише у окна, стояли два столика. За одним сидела симпатичная испанка, едва не испепелившая меня взглядом возле парфюмерного магазина. На самом деле она француженка и много лет работала на нашу Службу. До тех пор, пока меня не выгнали на пенсию. Сотрудничать с другим офицером Мадлен отказалась. И правильно сделала. Сейчас ни в ком нельзя быть уверенным до конца. Кроме меня, разумеется.
Мадлен заканчивала обед, доктор Крюгер сел за соседний столик и сделал заказ. На безупречном немецком, естественно. Аперитив – пастис, эндивий под соусом рокфор, запеченные улитки, утиная грудка средней прожарки, полбутылки мозельского. В нарушение правил немец, не дожидаясь десерта, решил закурить и попросил у симпатичной испанки лежащие перед ней спички. Женщина вначале не поняла, но эсперанто жестов сделало свое дело: она равнодушно кивнула. Безалаберный Крюгер умело разжег сигару, а коробок с адресом сунул в карман. Со стороны все выглядело совершенно естественно, тем более что со стороны никто не наблюдал. Испанка вскоре ушла, а доктор не торопясь пообедал и еще добрых полчаса наслаждался своей сигарой.
Такси остановилось у нарядного шестиэтажного дома, стоящего прямо на склоне горы. Еще раз незаметно осмотревшись, я набрал код. Дверь мягко открылась, и неправдоподобно чистый подъезд обволок доктора Крюгера атмосферой благополучия и уюта. Здесь невозможно нассать в угол или выцарапать на стене ругательное слово. Хотя скотина может нагадить где угодно.
На пятый этаж я поднялся пешком. Мадлен открыла сразу и молча бросилась мне на шею. Ни паролей-отзывов, ни дурацких вопросов типа: «Вы не привели „хвост“?» Да и я не стал обходить квартиру в поисках засады или спрятанных микрофонов. Такие штучки подходят для шпионских романов. В реальной жизни они ничего не дают.
– Извини, зайка, я не в форме. – Доктор Крюгер целомудренно чмокнул Мадлен в гладкую щечку и, деликатно отстранившись, осмотрелся вокруг. – Какое уютное гнездышко, дорогая. Не скажешь, что оно снято неделю назад: здесь все как у тебя в Лионе. И занавески, и керамические фигурки очень похожи... Однако к делу: доложи обстановку!
Если Мадлен и обиделась, то виду не показала. Все-таки она достаточно долго занимается работой, которая требует скрывать свои истинные чувства.
– Два шурфа в разных концах долины. Никакой охраны. Можно было набрать целый мешок. С чего ты взял, что там есть золото?
Мадлен вывалила на стол десятка два серо-черных, опаленных взрывами камней.
– Эти из восточного шурфа, а эти из западного...
– Хорошо, очень хорошо. – Доктор Крюгер жадно перебрал невзрачные куски породы. Они выглядели точно так же, как камни в Тырныаузе. – Никто не мешал?
– Нет. Ты же сказал – идти в сумерках. Там вообще никого не было. Даже машины не проезжали.
– Хорошо... Это очень хорошо. – Крюгер поставил на стол свой портфель и открыл его. – Не боялась?
– Странный вопрос. И потом, я взяла пистолет. В Андорре разрешают носить оружие...
– Да, но только своим гражданам. А правда, что тюрьма здесь вырублена в скале и преступников по средневековым законам обезглавливают широким мечом?
Мадлен пожала плечами:
– Не знаю. Может, отпетых злодеев... И потом, какая разница – широкий он или узкий?
– В парижском музее я видел меч палача – широченный, с отрубленным острием. – Как любой тонкий, легкоранимый человек, – я тяжело вздохнул. – Ужасающее впечатление!
– Здесь должен быть замечательный вид с балкона, а у меня мало времени, – бестактно вмешался Крюгер. Видно, он не меньшая скотина, чем я.
Нахмурившись, Мадлен вышла. Я достал из портфеля футляр, из футляра – пробирки с химикатами и капнул на камень вначале розовым, потом желтым. Смешавшись, капли запузырились, поднялся легкий дымок. Когда реакция закончилась, на неровной поверхности осталось ярко-зеленое пятнышко. Отлично! Я взял второй камень, потом третий... Через двадцать минут работа была завершена. Результат превзошел все ожидания: сто процентов с высоким содержанием! Я вылил химикаты в туалет, тщательно вымыл пробирки, оттер пятна на камнях и сложил все в бумажный пакет.
