Праздничный вечер в школе начался как положено: с торжественной части.
На сцене за столом президиума сидели директор Николай Александрович Вершинин, учителя и три почетных гостя: пожилой мужчина в офицерском кителе со звездой Героя Советского Союза на груди, фронтовик, демобилизованный после тяжелого ранения, председатель онорского колхоза Иван Дмитриевич и Миша Ковальчук.
Атаманыч был очень смущен тем, что сидит в президиуме и что все смотрят на него. Волновался он еще и из-за того, что сидит рядом с настоящим Героем Советского Союза.
«И зачем надо было сажать меня в президиум, — думал он. — Гораздо лучше было бы устроиться в зале у стенки рядом с сержантом Кандалиным. Все это Нинины затеи…»
После доклада директора школы стали выступать с поздравлениями гости.
Председатель колхоза поблагодарил школьников за помощь, которую они оказали колхозу, работая летом на полях.
Потом выступил Герой Советского Союза. Он рассказал несколько эпизодов из фронтовой жизни. Ему долго аплодировали и кричали «ура».
Теперь очередь дошла до Атаманыча.
— Предоставляю слово бывшему ученику нашей школы, а теперь солдату Советской Армии Мише Ковальчуку! — объявил директор.
Миша встал, одернул гимнастерку и, четко чеканя шаг, вышел к трибуне.
В зале стало тихо-тихо. «А где же наши ребята из восьмого класса? — подумал он, не находя среди множества лиц ни Вани Крутикова, ни Валерки, ни других. — Неужели ушли?»
— Дорогие товарищи, друзья, — начал Атаманыч. — Дорогие учителя и односельчане!
А дальше вдруг все вылетело из головы. Он достал из кармана гимнастерки бумажку, на которой записал свое выступление, заглянул в нее, но в глазах рябило, строчки путались — где уж тут что прочесть! — и он убрал бумажку обратно.
Миша посмотрел в зал и встретился взглядом с Кандалиным, тот улыбнулся ему. Миша немного успокоился, а тут увидел и Ваню и Валерку — оказывается, он просто их почему-то не мог отыскать. А вон и Нина. Она смотрит на него, ободряюще кивает, как будто хочет сказать: «Говори, говори, не смущайся».
И Миша от того, что увидел друзей, от ободряющего взгляда Нины вдруг перестал волноваться.
— Товарищи, — громко сказал он, — поздравляю вас с праздником от имени всех наших солдат!
Все в зале захлопали. А он продолжал:
— Они велели вам передать, что советский народ может спокойно трудиться, что пограничники зорко охраняют границу и никакой враг не пройдет на нашу территорию.
В зале снова захлопали. Кто-то крикнул:
— Да здравствуют славные советские пограничники! Ура!
— Ура! Ура! — подхватили все.
Во время перерыва перед концертом ребята окружили Атаманыча и Кандалина.
Все уже знали, что Миша участвовал в поимке японского шпиона.
— Как это было? Какой он, этот японец? Он стрелял? — засыпали ребята Мишу вопросами.
— Да так. Обыкновенный, — скупо отвечал он.
Но ребят его ответы не удовлетворили, и они стали расспрашивать Кандалина:
— Товарищ сержант, а вы тоже были с Мишей, когда ловили шпиона?
— Я подоспел позднее, — ответил Кандалин. — Да пусть он сам расскажет.
Но Мишу в это время отозвала в сторону Ольга Сергеевна и о чем-то разговаривала с ним.
— Не будет он рассказывать, — сказал Ваня Крутиков.
— Конечно, о себе-то как-то неудобно говорить, — согласился Кандалин. — Ну ладно, так и быть расскажу я обо всем, что совершил ваш Миша — Атаманыч.
Ребята затаив дыхание ожидали начала рассказа, а Нина подошла к Атаманычу и Ольге Сергеевне.
— Ты, Миша, смотри и в армии не забывай про учебники, — говорила Ольга Сергеевна. — В жизни все пригодится — и математика, и физика, и история, и литература.
— Я это понимаю, — ответил Миша. — Со мной лейтенант Остапов и другие офицеры занимаются, когда бывают свободны.
«Почему же Миша за сегодняшний вечер ни разу не подошел ко мне? — думала Нина. — Почему со всеми разговаривает, а со мной поговорить никак не может найти времени?»
Но в это время Атаманыч неожиданно подошел к девочке и тронул ее за плечо:
— Ты что такая скучная? Может быть, ты устала? Домой пойдем?
— А концерт?
— Да, концерт надо бы посмотреть, — согласился Миша. — Тогда пошли в зал. Наверное, и Кандалин там без нас скучает.
— Думаешь, скучает? — засмеялась Нина. — Да он уж давно с нашими ребятами подружился. Знаешь, о чем он сейчас им рассказывает?
— О чем?
— О том, как ты поймал японского шпиона.
— Это не я поймал, — покачал головой Миша. — Это мы все вместе его задержали.
Зазвенел звонок, сообщая о начале концерта.
Миша и Нина вошли в зал. Для них оставили место на длинной скамейке у окна рядом с Кандалиным.
Начался концерт. Первым выступал хор.
— Владимир Григорьевич, — повернулась Нина к Кандалину, — вам нравится, как поют наши девочки?
— Очень хорошо поют, — ответил сержант.
Ему нравились все номера: и как пел хор, и как Ваня Крутиков прочитал стихи, и украинская пляска, и веселая сценка, которую разыграли семиклассники.
Когда концерт кончился, лавки сдвинули к стенам, а на сцену вышел Герой Советского Союза с баяном. Он сел на стул и растянул меха.
По залу полилась мелодия вальса «На сопках Маньчжурии».
— Потанцуем, Нина? — встал перед девочкой Атаманыч.
Они закружились под плавную мелодию вальса.
«На сопках Маньчжурии» сменили «Дунайские волны», потом баянист заиграл песню «В лесу прифронтовом»…
Когда Нина, Миша и сержант Кандалин вышли из школы, вокруг стояла глубокая тьма. Только в школе да в нескольких домах светились окна, и все небо было усеяно яркими лучистыми звездами.
Дул холодный северный ветер.
— Назавтра надо ждать заморозков, — сказал Кандалин. — Ну ладно, ребята, вы идите домой, а я посмотрю, как там наши лошади.
Кандалин ушел.
Нина и Миша, вместо того чтобы идти домой, тихо побрели вдоль берега реки.
Разговор не клеился.
Тихо журчала вода в черной Онорке. Иногда слышался хруст отколовшейся от берега и брошенной течением на камни льдинки.
Миша подошел к самому берегу и, наклонившись к воде, отломил кусочек льда. Холодный лед обжег руку. Мальчик размахнулся и бросил его в воду.
— Миша, я давно жду, когда ты начнешь рассказывать о себе, о своей жизни, — тихо проговорила Нина, — а ты все что-то молчишь…
— Что же тебе рассказать?
— Все-все!
— Есть все рассказывать!
Теперь он не боялся выдать «военную тайну», да и говорить было легче, чем писать.
