этом знать порядочному альбионцу?!
Он снова покопался в памяти. Где-то, когда-то, он несомненно об этом читал… Африка, тучи, пустыня… Песчаная буря?! И что теперь делать?!
Остановить верблюда. Усадить его на живот. Выкопать яму. Накрыться плащом. По-моему так. И ждать.
Похоже, он не ошибся, подумал Хеллборн, прислушиваясь к завыванию ветра над головой. Надо было даже поглубже закопаться…
Безумный вой стих через несколько часов. Хеллборн выждал еще немного для верности, потом выбрался из убежища наружу. Осмотрелся по сторонам. Да, буря то ли прекратилась, то ли умчалась куда-то на север. Все прекрасно, только верблюд исчез. Вместе с запасами воды. Убежал? Ветром унесло?! Какая теперь разница — ищи его, свищи…
Деймос бросил короткий взгляд на солнце. Уже далеко за полдень. Закопаться обратно. И подождать до темноты. Иначе не стоит и пытаться.
Вечером он снова пустился в путь.
Ну до чего незнакомые звезды! Ни Южного Креста, ни Египтянского Охотника, ни Пингвина, ни Саблезубой Кошки! Северное полушарие, черт бы его побрал…
И жажда мучает, несмотря на ночную прохладу, и нога как-то подозрительно побаливает…
Сколько дней человек может продержаться без воды? А сколько дней он может продержаться без воды в Сахаре? А сколько дней без воды в Сахаре может продержаться уроженец Антарктиды в …надцатом поколении?!
Когда над горизонтом снова показалось солнце, Хеллборн сел на песок и едва не заплакал от жалости к себе. Все, конец. Нога распухла. Воды нет. Силы на исходе. Вокруг один сплошной песок — ни кустика, ни живого существа. Надежда? Ее убили гиксосы.
Что за позорная смерть для настоящего альбионца! К северу от экватора, за тысячи километров от ближайшего айсберга!
Ну вот, он уже и бредить начинает. Почему именно айсберги? Не пингвины? Не титанисы? Почему титанисы не приходят к нему на помощь? Действительно, первоклассный бред. Почему титанисы вообще должны приходить к нему на помощь?!
А смерть все-таки позорная. Надо как-нибудь ее избежать. Рука Хеллборна опустилась на пояс, где все еще висел подарок Джона Смита, громоздкий «бергманн-байярд» с глушителем. Непослушные пальцы извлекли магазин. Два патрона. Еще один в патроннике. Хватит. С избытком. Но зачем торопиться?
Закопаться в песок до следующего вечера? Глупая идея. Плащ забыл на прошлой стоянке. И сил откопаться обратно уже не будет. Так он просто похоронит себя заживо. И нога распухла. Это и есть легендарная гангрена? Или еще нет?
— И если в пустынях Афгана, — пробормотал Деймос. — Как будто излишняя ноша, ты будешь с тяжелою раной своими забыт или брошен…
— Меньше пафоса, Деймос, — укорил себя Хеллборн и поднял пистолет. Длинноват, даже как-то неудобно стреляться. Надо глушитель отвинтить… Опять он бредит. О, а вот и галлюцинации начались. Или это мираж? Пустыня все-таки.
На горизонте показались пять или шесть всадников. На верблюдонтах. Точно, галлюцинация. Верблюдонты в Африке не водятся. Или это все-таки верблюды?…
Верблюды? Допустим. А всадники кто? Что, если это гиксосы? Как лучше поступить, как не ошибиться?
Будь что будет. Патронов все равно не хватит.
Всадники, люди в белых плащах и тюрбанах, приблизились вплотную. Один из них спрыгнул на песок. Что-то сказал. В кои-то веки совершенно незнакомый язык. Последовал новый вопрос, явно на другом языке, и тоже совершенно незнакомом. Арабский? Берберский? Эфиопский какой-нибудь? Неважно. Вроде бы не гиксосы. Самое время в очередной раз потерять сознание.
Так он и поступил.
Глава 49. Идущий из Вальгаллы
Открыв глаза, Деймос Хеллборн услышал традиционное заклинание:
— Все в порядке, не волнуйтесь, не вставайте, вы в полной безопасности.
Хеллборн не спешил с ответом, поэтому заклинатель решил уточнить:
— Вы понимаете по-английски?
— Умгум, — пробормотал Деймос. — Где я? И с кем имею честь?
«Где?» — глаза окончательно привыкли к сумрачному освещению, и Хеллборн понял, что он находится в шатре средней роскоши, на груде верблюжьих (?) шкур. Рядом с ним сидел белый джентельмен — несомненный джентельмен, определил наметанный глаз Хеллборна, и даже это восточно-арабское одеяние не могло его обмануть. Пухлые щеки, тонкие губы, печальный взгляд из-под пышных бровей, короткая военная стрижка. Дьявол, неужели еще один коллега из какой-нибудь треклятой секретной службы?!..
— Говард, Роберт Говард, — представился собеседник. — Журналист, путешественник, из Техаса, Соединенные Штаты.
«Опять американец? Слишком много американцев на квадратные километры здешней Африки».
— Хеллборн, Деймос Хеллборн, — последовал ответ. — Путешественник. Не журналист. Из Нового Южного Египта.
— Надо же, а мне казалось, что это я забрался так далеко от родного дома! — воскликнул американец. — Очень приятно, мистер Хеллборн. Лежите, лежите, не вставайте.
— И все-таки, где я? — уточнил Деймос, устраиваясь поудобнее на своем средневековом ложе. Надо же, нога не так сильно болит. Ага, ее заново перевязали, пока он был без сознания. Надо думать, и рану как следует обработали.
— Где я? Я не шатер имею в виду, мистер Говард, — на всякий случай уточнил Хеллборн, но собеседник только улыбнулся в ответ.
— Это оазис. Местные жители называют его Камбуджадешт.
— ???!!! — память подбросила самые невероятные ассоциации. — Камбоджа? Я думал, что нахожусь довольно далеко от Юго-Восточной Азии!
Или?…
Или он снова прошел через Зеркальные Врата, сам того не заметив, и теперь находится на очередной
