формальностями.
А убийство Мэгги? Насколько ему известно, свидетелей здесь не было, отпечатков пальцев не обнаружили.
Если даже предполагаемый убийца будет пойман и арестован, неужели его тоже отпустят за «недостаточностью улик»? Или, быть может, Рэнди мало осведомлен о своих правах?
Рэнди тронулся с места. Подумал о травмах, нанесенных малышу, — они были хорошо видны на фотографии, — и представил себе, как тот страдал перед смертью. Ужасный случай. Очевидно, некоторые люди не должны иметь детей. А его ребенок навсегда остался во чреве матери. Мертвой матери...
Приближаясь к Бервину, он вспомнил, что сегодня утром звонил в полицейский участок. Ему хотелось поговорить с Томом Граймсом, следователем, который вел это дело.
В трубке прозвучал заспанный мужской голос.
— Да?
Рэнди решил, что неправильно набрал номер и поднял какого-то несчастного с постели. Тем не менее он спросил:
— Это... не полицейский ли участок?
— Да. — В голосе слышалось крайнее раздражение.
Рэнди подождал, не скажет ли мужчина что-нибудь еще. После долгого молчания на том конце провода наконец с явной неохотой спросили:
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Да, мне бы хотелось поговорить со следователем Граймсом... если можно.
— Его здесь нет.
Рэнди ждал, что его спросят, не нужно ли что-нибудь передать Граймсу. Но вопроса не последовало. Наконец Рэнди сказал:
— А где он? Быть может, вы знаете?
— Нет.
— Ну тогда свяжите меня, пожалуйста, с кем-нибудь, кто в курсе дела Мазурски.
— Кого?
Рэнди почувствовал, что начинает злиться. Надо бы пристыдить этого парня.
— Мэгги Мазурски, женщины, убитой несколько дней назад. — Он подождал, чтобы дошло. — Это говорит ее муж.
— Не вешайте трубку.
Рэнди подумал, что наконец-то получит удовлетворительный ответ. Минут через пять полицейский вновь взял трубку.
— Алло?
— Да, я слушаю.
— Так чего вы, собственно, хотите?
— Я думал, вы переговорили с кем-нибудь, кто мог бы мне помочь. Моя жена была убита, не понимаете вы, что ли?
Спокойнее, сказал он себе, спокойнее.
— О... — Наступила пауза. — Сейчас здесь нет никого, кто был бы в курсе...
— Ладно, — Рэнди говорил довольно громко, — не могли бы вы передать следователю Граймсу мою просьбу?
— Могу.
— Сообщите ему, что у меня есть кое-что важное по этому делу. — Рэнди взглянул на серебряную зажигалку, которую держал в руке. — Попросите, чтобы он позвонил мне как можно скорее.
— Хорошо.
Разговор закончился.
Рэнди припарковал машину на стоянке перед домом своих родителей. Заметив, что мать выглянула из-за занавески гостиной, он испугался, что она постарается не выпускать его из дома.
В передней мать сняла с него пальто, прежде чем он успел сделать это сам, и повесила в шкаф. Затем поцеловала его в щеку. Рэнди почувствовал из кухни запах капусты. В гостиной, в зеленом кресле, отец читал вечернюю газету.
Миссис Мазурски полезла в карман фартука.
— Прежде чем ты чем-нибудь займешься, позвони следователю Граймсу. Он звонил тебе сегодня. Как ты думаешь, есть что-нибудь новое?
— Нет, мама, просто он ждет моего звонка. — Рэнди взял у нее записку и пошел наверх — там был еще один телефон.
Вдалеке от запаха капусты и пристального взгляда матери Рэнди бросился на кровать и наконец смог расслабиться.
Он посмотрел на записку, которую мать нацарапала карандашом, и засомневался, стоит ли звонить следователю. Отец, должно быть, уже прочитал об этом выродке Райсе, убившем ребенка. И о том, что его освободили. Рэнди вспомнил, как к нему отнеслись в полицейском участке, когда он утром туда позвонил. Открыв ящик ночной тумбочки, Рэнди вынул зажигалку. Окинул ее взглядом, а затем снял телефонную трубку и набрал номер полицейского участка.
Ему тут же ответил женский голос:
— Полиция Бервина.
— Будьте добры, следователя Граймса.
Раздался сигнал переключаемого телефона, и Рэнди услышал гудки откуда-то издалека. Он представил себе обшарпанный стол, разбросанные повсюду бумаги, резкий яркий свет, стеклянную пепельницу, переполненную окурками, бумажные стаканчики со вчерашним недопитым кофе.
— Граймс слушает.
— Мистер Граймс, это Рэнди Мазурски.
— Да, мне сказали, что у вас есть какая-то информация.
— Мне очень неловко. Я звонил только затем, чтобы узнать, не продвинулось ли дело. Боялся, что вы не позвоните мне, ну и выдумал про информацию.
— Мистер Мазурски, не следовало так поступать. Подобные заявления только вносят путаницу, а точнее — просто мешают нашей работе. Мы продолжаем расследование, и вас тут же проинформируют, как только появятся какие-либо достоверные факты.
Рэнди хотел поблагодарить, но в это время телефон отключился.
...Сволочь проклятая! Я еще доберусь до тебя. Пока не знаю как, но обязательно доберусь.
Рэнди положил зажигалку в ящик и засунул ее под коробочку с лекарствами.
Глава 7
Этим утром Джо украдкой наблюдал за Энн. Она вышла из ванной закутанная в бледно-голубую махровую простыню. Влажные черные волосы, обрамлявшие лицо, выглядели очень эффектно.
Даже на расстоянии Джо ощущал ее посвежевшую нежную кожу. Энн всегда выглядит особенно привлекательной, когда не чувствует на себе посторонних взглядов.
Джо лежал в постели и смотрел на жену из-под полуприкрытых век. Он притворялся спящим и ждал, когда она уйдет. Энн должна сегодня работать у Такими, японского модельера, создателя больших бесформенных рубашек и платьев. Сочетание черных и серых тонов, комбинация джерси и кожи, по мнению Джо, были не слишком удачными, но Энн, с ее темными волосами и матово-бледным цветом лица, придавала этим нарядам своеобразную элегантность. Во всяком случае, черно-белые фотоснимки, которые Энн принесла домой, были поистине произведениями искусства. Фотографии должны были появиться в журнале «Чикаго» в качестве иллюстраций к статье о «высокой» моде. Джо гордился своей женой.
Энн села перед туалетным столиком. Наложила на лицо небольшое количество увлажнителя,
