всякого, кто посмел ступить на неё, и горизонт, затянутый вечным туманом. Временное убежище… Место вечного ожидания…
– Да, Тоббо что-то говорил о какой-то долине, но я не знаю, что это такое…
– И не надо. Об этом лучше не думать. – Онемение прошло, и теперь казалось, что во всё тело вонзалось бессчётное множество крохотных иголок. – А как мы узнаем, что они уже там?
– Я знаю. Они уже ушли. Мне Тоббо шепнул, когда проходил мимо.
– Так почему же вы ещё здесь?
– Я… Я никому не сказала.
– Почему?
– Потому что… – Она умолкла, будто не решалась в чём-то признаться.
– Не молчи…
– Потому что знала: ты скоро вернёшься. Только не спрашивай, откуда…
– Значит, теперь уже можно…
– Да, но торопиться уже некуда. Врата стоят, и они открыты. Ёти больше не нападут, людям сюда всё равно не добраться, а значит, и мы можем не спешить. Отдохнёшь, согреешься, окрепнешь…
– Да, расскажи, что сегодня было за нашествие. – Трелли вспомнил об атаке, которую наблюдал с воздуха.
– Всё люди… Там, где появляются люди… – Лунна стиснула кулачок, и кончики её губ слегка опустились вниз. – Они убили Китта. Пять дней назад. Никто не ожидал, что они нападут, и только у него было при себе оружие. Пока остальные бегали за луками, его уже затоптали. А вчера пропали Санна и Тотто.
Санна и Тотто… Последние альвы, рождённые в племени… Когда Трелли уходил, им было лет по шесть, не больше.
– Пусть приведут сюда…
– Кого?
– Человека.
– Если он ещё жив. Его не стали сразу убивать лишь затем, чтобы все могли видеть, как он умрёт. – Лунна поднялась и вышла из землянки.
Трелли пришлось недолго оставаться в одиночестве. Вскоре Лунна вернулась, и два альва-охотника втолкнули вслед за ней человека. Медвежью доху с него уже сорвали, он стоял босиком на земляном полу в одной набедренной повязке, и поперёк впалой груди алели два свежих рубца, а с уголков губ стекали струйки крови.
В следующее мгновение Трелли понял всё. Он узнал этого человека. Когда-то давно Китт привёл на остров человеческого детёныша, на которого тут же надели ошейник. Сид, человек Трелли-альва… Видимо, он каким-то чудом спасся после бегства, прибился к лесным ёти, а потом стал их вождём. Что ж, рабу положено ненавидеть хозяина. Он вырос и решил отомстить.
– Отпустите его.
– Что? – Уте показалось, что она не расслышала.
– Пусть уходит. Пусть проводят его до Беглого Камня. Дальше сам доберётся. Пусть уходит, пока болото не раскисло.
– Но почему?! Он же наш враг. Он убил Китта!
– Лунна… Я потом объясню тебе всё. Но сейчас просто поверь – так будет правильно.
– Знаешь… Пока ты был в беспамятстве, мы избрали тебя своим вождём, и теперь твоё слово – закон. Но я не понимаю…
– Я же сказал: просто поверь.
– Легко сказать…
– Сейчас ты пойдёшь домой, – сказал Трелли на языке людей, обращаясь к Сиду. – Ты хочешь, чтобы нас не было, и нас здесь не будет.
Человек как-то сразу обмяк, исчез холодный блеск в глазах, и казалось, он вот-вот упадёт на колени.
Ута кивнула альвам, которые, казалось, совершенно равнодушно слушали их спор, и те вывели Сида из землянки.
– И одежду ему верните! – крикнул Трелли им вдогонку.
– Тогда давай уйдём, – потребовала Луна. – Прямо сейчас. Не могу я здесь больше оставаться. Не могу и не хочу.
– Только помоги мне. – Трелли опёрся на её плечо, с трудом поднялся с лежанки, и они медленно направились к выходу.
Племя уже давно было готово к исходу в страну альвов, туда, где пронзительно-голубое небо подпирают белоснежные башни великолепного Кармелла. Все уже стояли посреди острова, и у каждого, кроме оружия, был при себе заплечный мешок из кабаньей кожи со всем нехитрым скарбом.
– А где… Где Врата? – недоумённо спросил Трелли, озираясь вокруг.
– Увидишь, когда войдёшь. – Лунна махнула рукой, и альвы, один за другим, начали проходить в створ между двумя оголёнными снизу еловыми стволами. Эти две ели были самыми высокими деревьями на острове, и Трелли вспомнил, как ещё мальчишкой забирался на их вершины, чтобы увидеть край света или потрогать небо рукой.
Один за другим альвы исчезали в холодной вспышке изумрудного света. Наконец, они остались перед Вратами вдвоём с Лунной…
– Пойдём же…
– Да. – Трелли в последний раз оглядел остров, где могла пройти вся его долгая, слишком долгая жизнь, и взгляд его зацепился за цепочку следов, уходящих на юг.
Их ждали. Оказалось, что вовсе не ёти виновны в исчезновении Санны и Тотто. Просто однажды ночью дети, не спросясь ни у кого, украдкой покинули землянку и прошли во Врата. Их гнало любопытство, нетерпение и желание быть первыми.
Дорога, вымощенная стёртыми мраморными плитами, начиналась как раз в створе Врат, и Трелли, оглянувшись, чтобы в последний раз увидеть заснеженные сосны, обнаружил за спиной лишь буйные заросли высоких трав, над которыми возвышались сверкающие белизной горные вершины.
Санна и Тотто стояли посреди дороги с букетами ярко-жёлтых цветов, а позади них виднелись неподвижные фигуры нескольких альвов в длинных, до пят, тёмно-зелёных одеждах. Стены и башни Кармелла были точно такими же, как на полотне чародея Хатто, и только грозовая туча, нависшая над хрустальными куполами, заслоняла половину пронзительно-голубого неба.
– Где ваш вождь? – спросил старший из встречающих, и соплеменники молча расступились, пропуская вперёд Трелли, который уже почувствовал, что может идти, не опираясь на плечо Лунны.
Трелли прошёл мимо них, чувствуя, как его провожают полторы сотни пар изумрудных глаз.
– Я Толнн Голли, верховный хранитель изумрудов сокровищницы светозарного владыки Кармелла. – представился тот же пожилой альв. – Мой властелин, Тарметт из рода Горлнна, желает завтра видеть за обедом вождя неведомого племени. Эти дети рассказали всё, что могли. Не суди их слишком строго, вождь.
– Трелли. Меня зовут Трелли.
– Не суди их строго, Трелли. Они хотели как лучше.
– Они доставили нам много волнений, но сегодня радостный день, и они не будут наказаны.
Санна и Тотто с некоторой опаской подошли к нему и подняли букеты так, чтобы ему не надо было наклоняться, вдыхая их аромат в знак прощения.
– Я хочу просить у владыки Кармелла приюта для моего народа. – Трелли смотрел в глаза Толнну, стараясь прочесть там хоть какое-то чувство, но взгляд верховного хранителя изумрудов был совершенно непроницаем. Значит, придётся просто постараться верить всему, что он скажет… Впрочем, людское поверье, что альвы не лгут, было верным только в их мире. Люди, по мнению альвов, были настолько ниже их самих, что не были достойны даже лжи.
– Приюта? – Толнн был слегка удивлён. – Нет, вы, пережившие великое бедствие, получите большее. Сегодня твои альвы будут гостями моих сановников, а ты и твоя подруга, – он кивнул на Лунну, – посетите мой дом.
