Повернувшись, она увидела, как он достает из шкафа ее жакет.
— Нет-нет, спасибо, я прекрасно дойду пешком! Я не настолько устала.
Маркус накинул жакет ей на плечи. Руки его, словно невзначай, скользнули по полной груди, и у Доминик перехватило дыхание.
— Я вас провожу.
Не глядя на него, она кивнула.
Он вздохнул:
— Вы снова на меня сердитесь?
Подняв на него глаза, Доминик безуспешно попыталась улыбнуться.
— Маркус, — ответила она, легко касаясь его щеки, — я не умею на вас сердиться.
— Доминик, что с тобой стряслось? Не считая, конечно, Маркуса Кента?
Доминик бросила на фрейлину усталый взгляд.
— Прости, Прю, я не хочу об этом говорить.
— Я и не прошу, чтобы ты со мной разговаривала, — возразила Прюденс, входя на балкон. — Просто хочу вытащить тебя из кресла. Ты два часа просидела на одном месте, даже не шевельнулась!
— Наслаждаюсь солнцем. Сегодня прекрасный день, — ответила Доминик.
— Это, конечно, верно, — согласилась Прюденс. — Но книги у тебя на коленях нет, так что ты даже не можешь притвориться, что читаешь. Вот уже два часа я на тебя любуюсь и вижу одно и то же: как ты тут сидишь и молча страдаешь.
— Я не страдаю, — нахмурилась Доминик. — Я думаю.
— Да, только физиономия у тебя почему-то совсем не радостная.
Доминик молчала, упорно глядя в сторону. Целый день из головы у нее не выходило удивительное, ни на что не похожее предложение Маркуса.
Он ждет ответа. Все, что от нее требуется, — сказать «да»; и не придется больше беспокоиться о своей репутации. Однако Доминик чувствовала, что не может так поступить. Ведь Маркус ее не любит. Необходимость притворяться и терпеть притворство разобьет ей сердце.
— Прю, ты хуже наседки! — сердито проговорила Доминик. — С самых крестин Лианны твердишь, что я на себя не похожа. Да мало ли причин...
Ее прервал телефонный звонок из спальни.
— Я возьму трубку, — бросила Прюденс и умчалась.
Доминик встала и с удовольствием потянулась. Она и в самом деле засиделась на одном месте. Надо прогуляться, проветрить мозги. А главное — увидеться с Маркусом и раз навсегда положить конец его безумным брачным планам.
С этой мыслью она вошла в комнату — и увидела, что Прюденс несется ей навстречу.
— Доминик, звонил принц Николас, — затараторила она. — Хочет, чтобы ты явилась в гостиную на встречу с родными.
— Когда? — уточнила Доминик.
— Немедленно.
Доминик нахмурилась:
— Что за спешка? Он объяснил...
— Нет, — прервала ее Прюденс, — но голос у него очень мрачный. — Должно быть, что-то серьезное!
Доминик ощутила, как засосало под ложечкой, и мысленно обратилась с молитвой к небесам.
— Это отец! Какие-то новости о короле!
Вбежав следом за Прюденс в спальню, она торопливо провела щеткой по длинным волосам и сунула ноги в черные шлепанцы. Пестрый свитер и длинная юбка выглядели, пожалуй, чересчур затрапезно для семейной встречи, но Доминик не хотела тратить время на переодевание. Если Николас узнал что-то новое об отце, она должна услышать об этом как можно скорее.
Девушки понеслись по коридорам замка и через несколько минут влетели в гостиную. Вся семья была уже в сборе.
Взгляд Доминик немедленно отыскал Маркуса: он стоял рядом с Николасом у камина. Склонив друг к другу темноволосые головы, мужчины тихо и серьезно о чем-то совещались.
Ребекка с малышкой Лианной на руках, Изабелла и ее фрейлина Ровена Уайлд сидели на диване у стены; все, кроме малышки, выглядели встревоженными. Джозефина восседала в своем кресле. Вишневое платье изысканно оттеняло темные волосы. Лицо королевы было спокойно, словно она и не ждала никаких важных вестей. Но Доминик давно знала, что угадывать настроение матери по лицу — бесполезное занятие.
У высокого окна, спиной к остальным, возвышалась мощная фигура Эдуарда Стэнбери. Люк и Джейк сидели рядом на двух резных стульях. На коленях у Джейка устроился его младший сынишка Сэмми. Малыш вертел в руках игрушку.
Доминик заняла место рядом с матерью. Прюденс села на диван к прочим женщинам.
— Мама, что случилось? — шепотом спросила Доминик. — Я никогда не видела Николаса таким мрачным!
Джозефина слабо улыбнулась дочери.
— Не знаю, дорогая. Могу сказать только, что твой брат уже минут десять обсуждает с Маркусом что- то, по всей видимости, очень важное.
Доминик хотела задать следующий вопрос, но умолкла, заметив, что Маркус, поклонившись Николасу, широкими шагами направляется через комнату прямо к ней.
Не говоря ни слова, он присел на ручку ее кресла и протянул ей руку. Стараясь не выражать лицом удивления, Доминик сжала его руку в своей. Чего он хочет добиться? — задавала она вопрос. Никогда прежде Маркус не позволял себе таких открытых проявлений привязанности. Должно быть, готовит почву для объявления о помолвке... От этой мысли ей стало нехорошо.
— Маркус, зачем мы собрались? — спросила она. — Что-то... об отце?
Он сжал ее руку.
— Николас сейчас обо всем расскажет.
Николас тяжелыми шагами вышел на середину комнаты, и приглушенные голоса затихли. На миг Доминик посетила безумная мысль: она в театре, на представлении новой пьесы. Сейчас погасят огни, и начнется первое действие... Только этот театр называется жизнью, и никто из актеров не знает, чем кончится спектакль.
— Дорогие мои родные и друзья, — заговорил Николас, — я собрал вас всех, чтобы сообщить вам новости, о которых мне самому стало известно лишь несколько минут назад. Как все вы знаете, полиция провела вскрытие тела Герберта, водителя короля Майкла. Сегодня результаты вскрытия были доставлены мне. Скажу без обиняков: заключение экспертов поражает и кажется невероятным.
Доминик подняла на Маркуса полные страха глаза. Тот молча кивнул и крепче сжал ее руку.
— Говори же, Николас, не тяни! — взмолилась Джозефина.
Взглянув на мать, Доминик поразилась происшедшей в ней перемене. На бледных щеках королевы выступили алые пятна, рука у горла нервно теребила жемчужное ожерелье.
За прошедшие недели Доминик не раз мечтала увидеть на лице матери хотя бы слабый след горя, хоть какой-нибудь знак, что трагедия не оставила ее равнодушной. Но теперь нескрываемое волнение королевы заставило ее только глубже осознать невосполнимую утрату.
Николас откашлялся, затем окинул взглядом всех присутствующих.
— Результаты вскрытия, — заговорил он наконец, — показывают, что Герберт был убит. Убит до того, как автомобиль упал на скалы и загорелся.
— Убит? О господи! — воскликнула Изабелла. — Но как?
— Смертельной дозой наперстянки, — ответил на ее вопрос Николас.
Слушатели взволнованно загалдели. Королева Джозефина, хлопнув в ладони, призвала родных и придворных к тишине.
