Под игом

—

Оставьте хоть одного, внучек! Жена Марко вышла из дома во двор.

—

Как Асен? — спросил ее Марко.

—

Уснул; жар у него спал, — ответила она.

—

И зачем только он смотрел на такие страсти?! — сокрушенно проговорила бабка Иваница. — Вот теперь захворал.

Марко слегка нахмурил брови, но не отозвался ни словом. Надо сказать, что в тот день с поля на церковный двор привезли обезглавленный труп сына Генчо — маляра, и маленького Асена, который увидел это из окон школы, затрясла лихорадка. Марко, спеша переменить разговор, обратился к детям:

—

Ну, теперь сидите спокойно, послушаем, что нам расскажет ваш старший брат… Потом все вместе споете песенку. Васил, чему вас нынче учили в школе?

—

Всеобщей истории.

—

Так; и что же вам рассказывали из истории?

—

О войне за испанское наследство.

—

Это насчет гишпанцев, что ли? А ну их, они нам ни к чему… Расскажи что-нибудь о России.

—

Что рассказать? — спросил мальчик.

—

Например, об Иване Грозном, о Бонапарте, как он поджег Москву…

Не успел Марко договорить, как в темном углу двора что-то обрушилось, и с кровли каменной ограды посыпались черепицы. Куры и цыплята испуганно раскудахтались и, растопырив крылья, забегали по двору. Служанка, которая снимала рубашки, развешанные на веревке, закричала не своим голосом:

—

Разбойники! Разбойники!

Поднялся переполох. Женщины спрятались в доме, детей и след простыл, а Марко, мужчина неробкого десятка, окинул взглядом темный угол, из которого донесся шум, и бросился в дом. Немного погодя он выбежал из другой двери, той, что была поближе к конюшне. В руках он держал два пистолета.

Все эти действия, столь же решительные, сколь и неблагоразумные, были совершены так быстро, что жена Марко не успела опомниться и удержать мужа. И лишь когда он выскочил на порог, из дома донесся ее перепуганный голос, которому вторил отчаянный лай собаки, в страхе удравшей к ручью.

В темпом углу между курятником и конюшней действительно стоял какой-то человек; но в густом мраке рассмотреть что-нибудь было трудно, тем более что Марко быстро перебежал из освещенной фонарем половины двора в темную.

Марко на цыпочках вошел в конюшню, похлопал по крупу коня, чтобы тот не пугался шума, потом посмотрел в окно, забранное деревянной решеткой. То ли глаза его привыкли к темноте, то ли ему просто показалось, но теперь он был убежден, что в углу двора, у окошка, недвижно стоит человек.

Пригнувшись, Марко прицелился и громко крикнул:

—

Давранма![9]

Несколько секунд он ждал ответа, не снимая пальца с курка.

—

Дядя Марко, — послышался шепот.

—

Кто тут? — спросил Марко по- болгарски.

—

Дядюшка Марко, не бойтесь, я свой!

И неизвестный подошел к самому окошку. Марко отчетливо увидел его темный силуэт.

—

Кто ты? — настороженно и подозрительно спросил он, опустив пистолет.

—

Иван, сын деда Манола Кралича из Видина.

—

Не узнаю тебя… Что ты здесь делаешь?

—

Я все тебе расскажу, дядюшка Марко, — ответил пришелец глухо.

—

Никак тебя не разгляжу… Откуда ты?

—

Издалека, дядюшка Марко… Потом расскажу.

—

Откуда — издалека?

—

Из очень далекого места, — едва слышно прошептал ночной гость.

—

Откуда?

—

Из Диарбекира.[10]

Это слово, как вспышка молнии, осветило все в памяти Марко. Он вспомнил, что у деда Манола сын заточен в крепости Диарбекир. Дед Манол был его старым товарищем по торговым и другим, более важным делам.

Марко вышел на темный двор и, подойдя к ночному гостю, схватил его за руку и через конюшню провел на сеновал.

—

И

ванчо, ты ли это? Я же тебя помню мальчонкой… — тихо проговорил Марко. — Переночуй здесь, а завтра подумаем, как быть дальше.

—

Благодарю вас, дядюшка Марко… Кроме вас, я никого здесь не знаю, — прошептал Кралич.

—

Не о чем говорить! Мы с твоим отцом — друзья. У меня ты все равно что у себя дома. Тебя кто-нибудь видел?

—

Нет, когда я вошел, на улице, кажется, никого не было.

—

Вошел! Да разве так входят, сынок? Скажи лучше — вломился! Ну, не беда, сын деда Манола для меня всегда дорогой гость, а тем паче когда он идет из таких далеких мест… Есть хочешь, Иванчо?

—

Спасибо, дядюшка Марко, не хочется.

—

Нет, тебе надо подзакусить. Пойду успокою домашних, потом вернусь, и поговорим… обдумаем, как тебя получше устроить. Эх, сохрани тебя господь, чуть было я не наделал дел! — проговорил Марко, осторожно спуская курок