обязательно обо всем догадается. Она не так глупа, ско-рее наоборот. Просто жадность и зависть затуманили ее рассудок. Поэтому Мехит постаралась изобразить на лице подозрение. Ей это удалось довольно легко, ведь сколько раз девушке приходилось скрывать свои чувства и выказывать те, которые она не испытывала, боясь снова вызвать ревность и зависть старшей сестры!
— Ты чему так странно улыбаешься? — с наигранным беспокойством спросила Мехит.
Нэнс, очнувшись от своих мыслей, спохватилась и попыталась исправить положение:
— Ах, Мехит, я так рада за тебя! — и Нэнс, быстро поднявшись, поспешила вый-ти из покоев младшей сестры. Девушка, оставшись одна, тяжело вздохнула. Как больно, что приходится идти на ложь, чтобы изменить что-то в своей жизни…
— Я восхищаюсь тобой… — раздался у ее ног чей-то восторженный голос. Мехит ласково посмотрела на Албане, появившуюся около нее.
— Боюсь, восторгаться нечем. Мне стыдно, что я вынуждена была лгать… Ты слышала?
— Да, — кивнула девушка. — Не все, но я слышала. Но почему ты назвала свои слова ложью? В конце концов, Конэ действительно может измениться.
— Сомневаюсь, — печально вздохнула Мехит. — Но вообще-то рано еще радо-ваться. Нэнс может догадаться.
— У тебя получится, я верю, — сказала Албане, глядя на госпожу широко рас-крытыми
глазами.
… Конэ улыбнулся:
— О, Плитарх, я же говорил тебе, мне обе твои дочери нравятся. Мехит такая тихая, послушная, а Нэнс — она совсем другая.
— Я думал сначала о Мехит, но теперь… Нэнс будет прекрасной женой, — Пли-тарх умолк, вспомнив свой разговор со старшей дочерью. Она долго и пространно намекала на что-то, и он никак не мог понять, чего же она хочет от него, пока нако-нец Нэнс не объяснила, что считает Мехит непригодной в жены такому человеку, как Конэ… Может, она и права…
Конэ довольно улыбнулся. Ему было совершенно безразлично, какая из до-черей будет разделять его жизненный путь. В конце концов, он в любой момент, ес-ли Нэнс ему надоест, взять себе какую-нибудь красавицу в наложницы.
— Нэнс будет счастлива со мною, — важно кивнул он.
…Мехит постаралась придать своему лицу выражение испуга. Широко рас-крыв глаза, она чуть приоткрыла хорошо очерченные губы, выдержав паузу, и мед-ленно про-
говорила:
— Нэнс… Зачем ты так поступила со мной? Я ведь поведала тебе о самом сокро-венном, о том, о чем я мечтаю… — проговорив это. Мехит почувствовала презрение к себе самой, но отступать было слишком поздно. Нэнс взглянула на сестру без всяко-го
смущения:
— Нужно было думать, что говоришь. В конце концов, что я сделала? Всего лишь по-
говорила с отцом. А он… Он согласился с моими выводами, — она улыбнулась своим мыслям и мечтательно прикрыла глаза. Будущая жизнь представлялась ей сказкой.
— Ненавижу тебя! — воскликнула Мехит с чувством, но слова ее относились ско-рее к себе самой, чем к сестре. На глазах ее выступили слезы, и девушка стреми-тельно выбежала из покоев.
…Албане присела на корточки у ног Мехит и с тревогой спросила:
— Почему ты плачешь? Ведь Нэнс уже не видит тебя.
Мехит всхлипнула и закрыла лицо дрожащими руками.
— Я-а… Я не могу в-врать! — протянула она, покачав головой. Алабне укориз-ненно сказала:
— Это не вранье. Ты не заставляла Нэнс идти к отцу.
Мехит печально кивнула, по лицу ее пробежала тень.
— Да. Но все равно я чувствую себя неуютно в обществе сестры. Мне кажется, я по-
ступаю подло.
— Ты всего лишь защищаешься, — заметила Алабане и вдруг понизила голос: — Мехит,
знаешь, там, во дворе, тебя ждет Хел.
— Он ждет меня? — девушка вытерла слезы и растерянно посмотрела на рабыню. В суматохе последних дней она совсем забыла, как давно не видела Хела.
— Не совсем. Он ждет тебя, но делает вид, что просто прогуливается у дома. Но я-то
знаю правду.
— О, Алабне, как я люблю тебя! — Мехит, закружившись по зале, счастливо за-смеялась. Как чудесно, что на свете есть такие люди, как Алабне и Хел… Хел?.. Де-вушка остановилась и принялась быстро поправлять складки хитона. — Наверное, я пойду к нему.
…Взгляд Хела был рассеян, и столь же рассеяны были и его мысли. Как жаль, что он не родился в богатой семье! Эта мысль возвращалась к нему снова и снова, не давая покоя. Будь он знатным человеком, его женой могла бы стать Мехит…
— Здравствуй, Хел, — раздался около него удивительно нежный голос. Даже не оборачиваясь, Хел понял, что он принадлежит Мехит. Только она умеет так гово-рить…
Он повернулся к ней и молча посмотрел на нее. Как же она красива… Такая нежная, ласковая, просто восхитительная…
— Мехит… — в его голосе раздалась боль. — Ты счастлива, Мехит? — он не знал, что заставило его задать этот вопрос, он сам слетел с его губ. Счастлива ли она, бу-дущая жена Конэ?
— Да, я счастлива, — искренне ответила девушка и, поймав его разочарованный и встревоженный взгляд, весело добавила: — Ведь мне больше не грозит стать женой Конэ.
Хелу показалось, что он ослышался. Широко открыв глаза, он, не мигая, смотрел на нее.
— Не грозит?! — радость была выказана слишком явно, но его не слишком забо-тило это. Схватив девушку за руку, он с тревогой, боясь, что понял неправильно, спросил, невольно снизив голос до шепота: — Что ты имеешь в виду?
Она не вырвала руку, напротив, теплая ладонь Хела взбудоражила ее вооб-ражение, и краска бросилась ей в лицо.
— Нэнс станет женой Конэ, — с легкой дрожью в голосе сказала девушка, при-стально глядя на Хела.
— Но тогда… — Хел хотел сказать что-то, но не сумел выговорить ни слова. Слишком
рано… Рано… — Мехит, мне нужно сказать тебе так много! Но не теперь.
— Не теперь? — вскинув голову, Мехит пристально вгляделась в красивое лицо Хела. С какой болью и в то же время радостью смотрят на нее его прекрасные глаза!
— Да, я должен кое о чем подумать, — тихо ответил он, не в силах более смотреть на нее. — Прости, но я не могу так сразу. Это может привести к дурным последстви-ям. Не для меня, а для тебя, — он помолчал и, не выдержав ее озабоченного взгляда, проговорил: — Ты же знаешь, я никто.
— Ты приемный сын моего отца, — с непонятной гордостью возразила Мехит. Глаза ее
засверкали гневными огоньками. Сурово сдвинув брови, девушка добавила: — Для меня не важно, кто ты.
— Ты еще слишком молода, — тихо сказал Хел, растерянный ее реакцией. Он по-нимал, что поступает правильно, но в то же время несправедливо по отношению к любимой. О, боги, что ему делать?! К чьим доводам прислушаться? Рассудка или сердца? Наконец, ненавидя себя и в то же время понимая, что у него нет другого выхода, он произнес: — Я не хочу всю жизнь думать, что из-за меня ты несчастлива.
— Не говори так! — Мехит вскинула руки, словно желая призвать к помощи бо-гов, и бусы ее тихо звякнули от резкого движения. Душу девушки переполняло ка-кое-то странное чувство, не испытанное доселе, боязнь, что случится непоправимое, случится из-за какого-нибудь пустяка…
— А как мне говорить? — горько рассмеялся юноша, решив идти до конца. Отве-дя взгляд в сторону, он негромко попросил: — Ладно, все равно не нам решать это. У тебя есть отец.
— Но… — Мехит не закончила. Конечно, у нее есть отец, и его мнение очень важно для… Для кого? Быть может, Хела? Резко развернувшись, девушка пошла к дому, а Хел продолжал следить взглядом за ее хрупкой удаляющейся фигуркой, по-нимая, что вряд ли когда-нибудь еще Мехит улыбнется ему.
