…Албане, нахмурившись, сидела у ног госпожи. Мысли юной рабыни мета-лись, путаясь между собой, а сердце сильно колотилось. Стараясь скрыть свое вол-нение, Албане принялась отстукивать пальцами такт какой-то мелодии, очень фальшивя; впрочем, ее это сейчас меньше всего беспокоило.
— Что с тобой? — поинтересовалась Мехит, рассеянно наблюдая за прислужни-цей и стараясь за этим занятием отвлечься от мучивших ее мыслей. Алабане при-подняла голову и сконфужено улыбнулась:
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, госпожа, — пояснила она с горячностью в голосе.
— Ты добра, а добрые люди должны быть счастливыми.
На глазах Мехит выступили слезы.
— Спасибо тебе, Албане, — тихо ответила она. — Знаешь, я… Я действительно не ощущаю себя счастливой, — девушке припомнился разговор с Хелом. Ну, почему он так поступил? Или она неправильно поняла его?
— Что я могу для тебя сделать? — Албане, волнуясь, поднялась на ноги. Ей вдруг страстно захотелось сделать хоть что-нибудь для своей госпожи, из-за одного лишь доброго отношения которой она продолжает жить и даже чувствовать себя немного счастливой. Ведь это редкость — счастливая рабыня. Но что может она, Албане?
— Боюсь, ты не способна помочь мне, — печально улыбнулась Мехит. — Было бы пре-
красно, сумей ты решить мою проблему.
— Ты хотя бы расскажи мне ее, — попросила девушка, снова присев рядом с гос-пожой.
Мехит помедлила, но вскоре заговорила:
— Все дело в Хеле. Он говорил, что мы не можем быть вместе из-за моего отца.
— И это все? — немного удивилась Албане, ожидавшая услышать что-то страш-ное.
— А разве этого мало? — вскинула брови Мехит.
— Нет, не мало, но… — девушка не договорила. В ее голове внезапно вспыхнула смутная идея и, опасаясь рассказывать о ней Мехит, Албане умолкла.
…Плитарх растерянно оглянулся по сторонам и, заметив темнокожую симпа-тичную девушку, бодро шагнул ей навстречу. Он не любил быть один, и даже ком-пания юной рабыни была ему приятна. Он хотел сказать что-то, но тут же замолчал, удивленно нахмурившись. Что-то очень знакомое было во внешности девушки, но что именно — он понять не мог. Однако вскоре лицо Плитарха прояснилось:
— Ты — Албане? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он, остано-вившись напротив нее. Девушка, изобразив смущение, склонила голову и кивнула.
— Почему ты ходишь без дела? Рабыни не для этого предназначены! — но, не смотря на столь суровые слова, лицо Плитарха оставалось добродушным. Он просто не умел сердиться по-настоящему. Албане, с трудом скрыв усмешку, тихо ответила:
— Я иду от своей госпожи Мехит. Она дала мне задание.
— Если бы не моя любимая дочка, то, Албане… — Плитарх не закончил, вдруг вспомнив о Нэнс. Лицо его помрачнело. — Скажи, а как себя чувствует Мехит? Она доверяет тебе свои сердечные тайны? Не расстроена ли, что женой Конэ станет не она? — Понимаешь, — смущенно пояснил он, — Нэнс могла и ошибиться, когда убеж-дала меня.
— Нет, господин, она не этим расстроена, — скорбно ответила девушка, не под-нимая головы.
— А чем же? — удивленно спросил Плитарх. Албане помедлила, прежде чем от-ветить:
— Она чувствует симпатию к одному молодому человеку, но опасается…
— О, это же превосходно! — перебил рабыню хозяин. Радостно улыбаясь, он по-думал, что, быть может, благодаря этой вести он сможет хоть немного приободрить Мехит. В последнее время он мало внимания оказывал ей, а теперь еще лишил воз-можности стать супругой богатого человека. Больше всего он опасался, что Мехит теперь страдает. Но если Конэ ей не нравился…
Албане вздохнула.
— Понимаете, господин, этот человек… Это Хел, — выговорив это, Албане быст-ро взглянула на Плитарха. Только бы он не рассердился!
— Хел? — до него не сразу дошел смысл сказанного.
— Ведь Ваш старший сын живет с Вами, господин, и у него есть жена, — пытаясь исподволь подсказать ответ растерявшемуся мужчине, вскользь заметила Албане.
— Да, но Хел же мне не сын… — не зная, как отреагировать на столь неожидан-ную весть, протянул Плитарх.
— Вы приняли его в свою семью, как сына. Он Вам очень помогает, к тому же, Мехит
всегда была бы с Вами. Правда, Нэнс может не согласиться…
Плитарх выпрямился, как от удара. Лицо его побагровело, и на лбу выступи-ла испарина. Сжав кулаки, он шагнул к рабыне.
— Нэнс?! Да кто она такая? Дочь, всего лишь дочь. И к тому же, скоро станет женой Конэ и уедет отсюда. Никто не может влиять на мое решение, тем более она!
— Я знаю, что Вы волевой человек, господин, — склонилась перед ним в поклоне Алабне. На губах ее промелькнула улыбка. Что ж, теперь Плитарх точно сделает Мехит женой Хела.
…-Милая Алабне, как я люблю тебя! — Мехит обняла рабыню, и на глазах ее выступили слезы. Никогда еще она чувствовала себя более счастливой. Заглянув в глаза Албане, она быстро заговорила: — Когда ты спросила, чем помочь тебе, я дума-ла, ты несерьезно. Я и не предполагала, что ты способна…
— Что ты, Мехит. — немного смущенная, но все же довольная, проговорила ра-быня. — Ты столько сделала мне, что этот поступок ничего не значит.
— Значит, еще как значит! — возразила девушка. Чуть покраснев, она решилась задать
мучивший ее вопрос: — Как ты думаешь, мне самой сообщать эту новость Хе-лу?
— Мне кажется, да, — кивнула Алабне. — Наверное, тебе стоит прямо сейчас пой-ти к нему. Он, по- моему, где-то поблизости.
…Хел молча смотрел перед собой. Что делать, на что решиться? Может быть, уйти, не пытаясь искать больше встреч с нею? Что они дадут, эти встречи? Лишь разбередят рану, в который раз давая понять, что Мехит не стать его женой.
Звук чьих-то легких шагов заставил его поднять голову: к нему приближа-лась Мехит. Первой мыслью юноши было встать и уйти. Конечно, она обидится, но ведь ей будет лучше, так она быстрее забудет его. Но юноша не сдвинулся с места. Слишком красива была Мехит и слишком счастливая улыбка озаряла ее лицо. Хел продолжал стоять, глядя на любимую и интуитивно чувствуя, что к нему приближа-ется сама Судьба.
Часть 4
Спаситель
Анна с состраданием склонилась над его бледным, испещренным глубокими морщинами лицом. Тонкие гибкие пальцы девушки ласково распушили его седые волосы.
— Тебе лучше, отец? — тихо спросила Анна и осторожно присела на край наби-той соломой постели.
Тяжелые веки с трудом приподнялись, обнажив мудрые глаза, уже плохо ви-дящие, но продолжавшие сохранять необычный ум. Губы старца тронула слабая улыбка, и он, немного приподняв голову, ласково произнес:
— Все в порядке, дочь моя. Я прекрасно себя чувствую! — тут он, умолкнув, за-кашлялся и без сил упал на постель. Анна поспешно встала и, подбежав к неболь-шому возвышению, принялась быстро смешивать в глиняной миске отвары различ-ных трав. Через минуту она уже сидела у постели Рафаила и следила за тем, чтобы он выпил весь лекарственный напиток.
— Тебе должно стать лучше, отец, — мягко сказала Анна, снова поставив глиня-ную миску на возвышение.
— Мне станет много лучше, когда я увижу Спасителя, — тихо ответил Рафаил.
