— Я не трогал ее, — ответил Харви. — Зачем мне ее избивать?
— Она сказала что-то вашей жене, что вам не понравилось, — сказал сержант.
— Это Луб ее избил. Это был Луб, — сказал Харви.
— Это красивая версия, но есть несколько неточностей, — сказал сержант.
— Каких неточностей? – спросил Харви.
— Свидетели, — ответил сержант. – Скажи про свидетелей, дружище. Мэр, шеф полиции, судья Вамплер и его жена — все они видели, что это сделал ты.
Харви и Эллиот забрали в жалкое полицейское управление Илиума.
С них сняли отпечатки пальцев и не дали ничего, чтобы вытереть руки. Обычные издевательства прошли так быстро и с таким напором, что Харви и Клер скорее поразились, чем возмутились.
Все происходило так стремительно и в такой невероятной обстановке, что Харви и Клер держались только на своей детской вере невинных людей, которые ничего не боялись.
Клер вызвали в кабинет на допрос.
— Что мне им сказать? – спросила она Харви, когда ее уводили.
— Скажи им правду! – ответил Харви. – Можно мне позвонить? – обратился он к сержанту, который притащил их сюда и теперь охранял.
— Вызвать адвоката?
— Мне не нужен адвокат. Я хочу позвонить няне и сказать, что мы немного задержимся.
— Немного? – рассмеялся сержант. У него был длинный шрам, который начинался от щеки и через жирные губы спускался до массивного подбородка. – Немного? – повторил он. – Дружище, ты будешь дома не раньше, чем через двенадцать лет. И то — в лучше случае.
— Я не убивал эту женщину.
— Давай сначала послушаем свидетелей, хорошо? Они скоро приедут.
— Если они действительно видели, что произошло, я выйду отсюда через пять минут после их появления. Если они ошибаются и думают, что это я ее убил, вы можете отпустить хотя бы мою жену.
— Я дам тебе небольшой юридический урок, дружище. Твоя жена – соучастник убийства. Она вела машину, на которой вы сбежали. Она так же по уши в дерьме, как и ты.
Харви было сказано, что после того, как его допросит капитан, он может звонить куда угодно.
Капитан появился примерно через час. Харви спросил его, где Клер. Он ответил, что она под арестом.
— Это необходимо? – спросил Харви.
— У нас тут веселые обычаи, ответил капитан. – Мы запираем каждого, кого подозреваем в убийстве.
Он был низкого роста, коренастый и лысый. Его внешность показалась Харви знакомой.
— Вас зовут Харви К. Эллиот? – начал допрос капитан.
— Именно.
— У вас не было судимостей?
— Не было даже штрафа за неправильную парковку.
— Мы можем это проверить.
— Если захотите.
— Как я сказал вашей жене, вы совершили дурацкую ошибку, когда попытались свалить все на Эда Луба. Это самый уважаемый человек в городе.
— При всем уважении к мистеру Лубу...
— Я уже слышал этого достаточно от твоей жены, — гневно перебил его капитан, хлопнув по столу. – Я больше не хочу слышать это от тебя.
— Что такого, если я говорю правду?
— Ты думаешь, мы не проверили твою биографию?
— А что с человеком, который был с ней? Он расскажет вам, что произошло на самом деле. Вы попытались его найти?
Капитан посмотрел на Харви с притворным сожалением.
— Там не было никакого мужчины. Она пришла одна, одна вышла из такси.
— Но это не так! Спросите таксиста. С ней был мужчина!
Капитан опять хлопнул по столу.
— Не смей говорить мне, что я не прав. Мы разговаривали с таксистом. Он клянется, что она была одна. Другие свидетели нам не нужны. Таксист клянется, что видел, как ты ее избиваешь.
На столе у капитана зазвонил телефон. Капитан ответил, продолжая смотреть на Харви.
— Капитан Луб слушает.
Он обратился к сержанту, который стоял рядом с Харви.
— Забери этого подонка отсюда. У меня от него голова болит. Запри его внизу.
Сержант вытолкал Харви из кабинета и отвел по железной лестнице в подвал. Там располагались камеры.
В коридоре светили только две голые лампочки. На полу были доски, потому что стояла вода.
— Капитан – брат Эда Луба? – спросил Харви сержанта.
— А есть закон, запрещающий полицейскому иметь брата?
— Клер, — крикнул Харви, пытаясь понять, в какой камере сидит его жена.
— Она наверху, дружище, — сказал сержант.
— Я хочу ее видеть. Я хочу с ней поговорить. Я хочу убедиться , что с ней все в порядке, — взмолился он.
— По-моему, ты слишком многого хочешь, — сержант толкнул Харви в тесную камеру и закрыл со звоном дверь.
— У меня есть права! – закричал Харви.
— Конечно, есть, — засмеялся сержант. – Ты можешь делать здесь все, что захочешь. Только не порти государственное имущество.
Сержант пошел обратно наверх.
В подвале не было видно других людей. Харви слышал только шаги наверху.
Это был топот множества толстых мужчин. Один шел в одну сторону, другой в другую, предполагал Харви.
Вдруг процокали женские каблуки. Они были настолько быстрыми, аккуратными и легкими, что вполне могли принадлежать Клер.
Кто-то двигал какую-то тяжелую мебель. Кто-то упал. Кто-то засмеялся. Несколько людей внезапно встали и разом подвинули свои стулья.
Харви понял, каково быть погребенным заживо.
— Эй, наверху, помогите! – закричал он.
Ему ответили из соседней камеры. Кто-то тяжело вздохнул спросонья.
— Кто здесь? – окликнул Харви.
— Ложись спать, — посоветовал старый, сонный и раздраженный голос.
— Что это за город такой? – спросил Харви.
— А какая разница — какой город? У тебя есть друзья-шишки?
— Нет.
— Тогда это паршивый город. Поспи немного.
— Моя жена у них, наверху. Я не понимаю, что происходит. Я должен что-то делать.
— Иди наверх, — уныло хихикнул голос.
— Вы знаете Эда Луба?
— Ты спрашиваешь, знаю ли я, кто это? А кто не знает? Или ты имеешь ввиду, дружу ли я с ним? Если бы дружил, то ты думаешь, что я сидел бы здесь? Я был бы на свободе, в его клубе, уплетал бы стейк пятисантиметровой ширины в его доме, а легавый, который меня сюда посадил, лежал бы с вышибленными мозгами.
