— Бассейн открывается в десять.
— Не волнуйтесь, — он засунул пальцы в передние карманы джинсов, — я вовсе не собираюсь тут же нырнуть в воду.
Что он собирался — так это предпринять прогулку с ней, долгую и наедине. Но это было до того, как увидел ее плавающей, как русалка.
— Итак, предполагаю, что, если у меня возникнут какие-либо вопросы во время пребывания в гостинице, я могу обратиться именно к вам.
— Правильно.
Аманда подтянулась на бортик, вылезая из бассейна. Сапфирового цвета совместный купальник облегал ее, как вторая кожа.
— Вас устраивает ваша комната?
— Э-э-э?
Такие изумительные ноги могут заставить вспотеть любого мужчину, подумал Слоан, стройные, красивые, длиной в ярд.
— Ваша комната, — повторила она, взяв полотенце, — вас устраивает?
— Да, устраивает. Просто прекрасно. — Мужчина прошелся пристальным взглядом по мокрым коленям и бедрам, по тонкой талии и не спеша вернулся к лицу. — Превосходный вид за стоимость размещения.
Аманда обернула шею полотенцем.
— Вид на залив входит в цену… как и континентальный завтрак, сервируемый в обеденном зале, так что пользуйтесь на здоровье.
— Я обнаружил, что пара круассанов и чашка кофе не слишком утоляют голод. — Поскольку он не был готов позволить ей уйти, то потянулся и слегка схватил оба конца полотенца. — Почему бы вам не присоединиться ко мне и не поесть по-настоящему?
— Извините, — ее сердце начало глухо стучать от волнения, — но служащим запрещено близкое общение с гостями.
— Думаю, в этом случае можно сделать исключение, учитывая, что мы… старые друзья.
— Мы даже не новые друзья.
И снова у него появилась эта улыбка — медленная, настойчивая и слишком понимающая. Затем он заявил:
— В этом вопросе мы сможем разобраться за завтраком.
— Извините. Меня это не интересует.
Аманда начала отворачиваться, но Слоан сжал концы полотенца и удержал ее на месте.
— Там, откуда я родом, даже блохи и те дружелюбней.
Так как он не предоставил ей выбора, она застыла на месте.
— А здесь, откуда я родом, люди более вежливы. Если у вас возникнут какие-либо проблемы во время нахождения в нашей гостинице «Страж залива», я буду более чем счастлива решить их. Если у вас есть любые вопросы о Башнях, я найду время, чтобы ответить на них. Но помимо этого нам нечего обсуждать.
Слоан терпеливо наблюдал за ней, восхищаясь, как она сумела придать ледяные нотки своему хриплому голосу, хотя при этом ее глаза полыхали. Эта женщина обладает сильным самообладанием. Он был уверен, что она непременно зарычит, но решил набраться дерзости.
— Во сколько вы уходите отсюда?
Аманда выдохнула, почти шипя. Очевидно, голова у этого мужлана такая же непробиваемая, как акцент.
— В девять часов, так что извините меня, но я хотела бы уйти и переодеться.
Слоан искоса посмотрел на солнце.
— На мой взгляд, такие как вы, приходят на работу приблизительно за час до ее начала. Учитывая скорость, с которой вы передвигаетесь, не потребуется и получаса, чтобы вместе позавтракать.
Аманда на миг зажмурила глаза, моля небеса о терпении.
— Слоан, вы пытаетесь вывести меня из себя?
— Ничего подобного. У вас это получается само собой. — Он небрежно намотал концы полотенца на кулаки, притягивая ее ближе. И усмехнулся, глядя на вздернутый подбородок. — Проверим?
Она горько посетовала на то, как заплясал пульс и глубоко в животе сжался тугой узел.
— Что с вами, O'Рили? — требовательно спросила Аманда. — Я предельно ясно объяснила, что меня это не интересует.
— Я покажу, что со мной, Калхоун.
Он снова провернул запястья, еще больше наматывая полотенце. Смех, который она привыкла видеть в его глазах, сменился чем-то, вызывающим сильное сердцебиение. Чем-то более темным и опасным. И возбуждающим.
— Вы похожи на один долгий глоток прохладной воды, — пробормотал он. — Каждый раз, когда я вижу вас, то ощущаю безумную жажду.
Последним рывком Слоан заставил Аманду почти упасть на него, ее руки попали в ловушку между их телами.
— Тот маленький глоток, который я получил вчера, совершенно недостаточен.
Склонившись, он прикусил ее нижнюю губу и почувствовал дрожь Аманды, но не от страха. Легкая паника, возможно, но не страх. Тем не менее он подождал, скажет ли она недвусмысленное «нет». Это было именно тем, что он должен будет принять, однако безумная потребность в ней потрясала.
Аманда ничего не сказала, только пристально смотрела на него расширенными настороженными глазами. Он мягко провел губами по ее рту и увидел, как густые ресницы затрепетали, опускаясь.
— Я хочу большего, — пробормотал он.
И получил.
Ее руки между ними сложились в кулаки, но она не использовала их, чтобы оттолкнуть его. Борьба охватила всю ее сущность — ожесточенный бой, который встряхнул весь организм, пока Слоан воздействовал на ее чувства. Пойманный в перекрестный огонь рассудок просто отключился.
Теперь его рот был совсем не ленивым. И руки — не медленными. Твердо и горячо его губы впились в нее, пока пальцы прижимали к себе мокрую спину. Царапанье его зубов заставило ее задохнуться, и она застонала, когда его язык обольстительно заскользил внутри.
Ее пальцы распрямились, смяли его рубашку, потом уцепились за плечи и запутались в волосах. Аманду охватило безумие — незнакомое, ужасающее, превосходное. Оно заставило ее напрячься рядом с ним, пока она пылала неодолимой потребностью, соотносящейся с его не уступающей по силе жажде.
Перемена потрясла его. Слоан привык к помрачению чувств, когда находился с женщиной, к пульсации тела и горению крови. Но не к такому. В тот момент, когда она перешла от ошеломленной капитуляции к лихорадочной страсти, он познал желание, настолько острое, настолько глубокое, что оно, как нож, пронзило душу.
И теперь все, что он осознавал, заключалось в ней. Все, что он чувствовал, — прохладный гладкий шелк ее кожи. Все, что ощущал, — сладкий жар ее рта. Все, чего жаждал, — еще большего.
Она была уверена, что сердце может вырваться из груди. Казалось, что огонь его тела высушит воду на коже и превратит в пар, туман заволакивал мозг. Она смутно поняла, что он нежно отодвинул ее.
— Аманда…
Слоан втянул большой глоток воздуха, но засомневался, сможет ли когда-нибудь снова восстановить дыхание. Один взгляд на нее, как она стоит с потемневшими глазами, вид распухших приоткрытых губ вновь потряс его.
— Пойдем в мою комнату.
— В твою комнату? — Она прикоснулась дрожащими пальцами ко рту, потом к вискам. — В твою комнату?
Боже, этот хриплый голос и эти ошарашенные глаза могли поставить его на колени. Единственное, чего он никогда не делал, — не уговаривал женщин. Но с ней, боялся он, мольбы неизбежны.
— Пойдем со мной.
Слоан властно провел руками по ее плечам. Где-то в процессе поцелуя полотенце соскользнуло на
