Нора Робертс
Мужчина для Аманды
Бар-Харбор, 8 июня 1913
После полудня я пошла к утесам. Этот день — первый после нашего возвращения в Башни — выдался солнечным и теплым. Море грохотало точно так же, как десять долгих месяцев назад. Виднелась рыбацкая лодка, тарахтящая на сине-зеленой воде, бодро скользил вперед изящный катер. Все выглядело таким же, и все же одна жизненно важная перемена окрасила этот день в серый цвет для меня.
Его там не было.
Это неправильно с моей стороны — мечтать найти его, ждущим меня там, где я оставила его так много месяцев назад. Найти как всегда рисующим, наносящим кистью удары по холсту, как дуэлянт в разгар сражения. Неправильно мечтать увидеть, как он повернется и посмотрит на меня этими глубокими серыми глазами… увидеть его улыбку и услышать, как он произносит мое имя.
И все же я жаждала этого всей душой.
Сердце танцевало в груди, когда я поспешно выскочила из дома и помчалась через лужайку, мимо садов, вниз по склону.
Утесы стояли на месте, настолько высокие и гордые, что врезались в чистое летнее небо. Море, почти спокойное сегодня, как зеркало отражало синеву небес, так что казалось, словно я стою на дне прекрасного голубого шара. Камни падали передо мной вниз и вниз, туда, где бились и шумели волны. Позади меня возвышались башни моего летнего особняка, особняка моего мужа — высокомерного и красивого.
Как странно, что я должна любить дом, в котором познала такое несчастье.
Я напомнила себе, что являюсь Бьянкой Калхоун, женой Фергуса Калхоуна, матерью Коллин, Этана и Шона. Я респектабельная женщина, верная своему долгу жена и преданная мать. Мой брак не согревает меня, но это не отменяет брачные обеты, и я внушала себе, что в моей жизни нет места романтическим мечтам и греховным сновидениям.
Однако я стояла там и ждала. Но он не пришел. Кристиан, мой возлюбленный, который полностью завладел моим сердцем, не пришел. Возможно, его вообще нет на острове. Возможно, он собрал холсты и кисти и покинул свое жилище, продолжая рисовать какое-то другое море, какое-то другое небо.
Так было бы лучше всего. Я знаю, что так было бы лучше. С тех пор, как встретила его прошлым летом, едва ли проходил час, когда я не думала о нем. И все же у меня есть муж, которого я уважаю, и трое детей, которых я люблю больше собственной жизни. Именно им я должна оставаться преданной, а не памяти о чем-то, чего никогда не происходило. И никогда не могло бы.
Солнце клонится к закату, пока я сижу и пишу у окна моей башни. Скоро я должна буду спуститься и помочь няне уложить детей спать. Маленький Шон очень вырос и уже учится ходить. Скоро он будет таким же проворным, как Этан, а Коллин — юная четырехлетняя леди — хочет новое розовое платье.
Именно о них я должна думать, о моих драгоценных любимых малышах, а не о Кристиане.
Это будет тихая ночь, одна из очень немногих во время нашего лета на острове Маунт- Десерт [1]. Фергус уже говорил об устройстве ужина с танцами на следующей неделе. Я должна…
Он там. Внизу под скалами. Он виднеется едва ли яснее тени с такого расстояния и в уходящем свете дня. И все же я знаю, что это он. Так же, как знаю, что пока я стояла и прижимала руки к стеклу, он смотрел вверх, ища меня. Хотя это и невозможно, я могла бы поклясться, что услышала, как он произнес мое имя. Так нежно. Бьянка.
Он казался твердой стеной из джинсов и мускулов. Столкновение с ним вышибло воздух из легких и пакеты из рук. Торопясь добраться до нужного места, Аманда даже не потрудилась взглянуть на мужчину, просто спикировала вниз, спасая разлетевшиеся предметы.
Если бы он смотрел, куда идет, она не врезалась бы в него. Аманда сумела прикусить язык, пока не высказала мысли вслух, и нахмурилась, глядя на каблуки его сапог. Второпях, как обычно, она встала на колени на тротуар возле магазина, собирая разбросанные покупки.
— Позвольте подать вам руку, милая.
Медленный юго-западный протяжный говор раздражал. Ей надо сделать миллион вещей, но потасовка с туристом в список не входила.
— У меня есть своя, — пробормотала она, наклоняясь, волосы длиной до подбородка опустились на лицо, как занавеска.
Сегодня все действует на нервы, подумала она, торопливо складывая пакеты и коробки. Этот маленький конфликт стал последним в длинной череде.
— Слишком много для одного человека.
— Я справлюсь, спасибо.
Она дотянулась до коробки одновременно с добровольным помощником. Короткое перетягивание каната закончилось выскальзыванием пакетов, и содержимое разлетелось по тротуару.
— О, какая миленькая вещица.
В голосе звучало удивление и мужское одобрение, когда он подхватил похожий на галстук лоскуток из тонкого красного шелка.
Аманда выхватила белье у него из рук и запихнула в один из пакетов.
— Не возражаете?
— Нет, мэм. Уверен, что нет.
Аманда откинула назад упавшие волосы и бросила на него первый внимательный взгляд. Пока все, что она видела, — пара ковбойских сапог и потрепанные джинсы от колена до лодыжки. Мужчина был очень крупным. Даже присев рядом с ней, он выглядел большим. Плечи, руки. Рот, злобно подумала она. Прямо сейчас он использовал этот свой рот, чтобы насмехаться над ней. При других обстоятельствах, возможно, она приняла бы ухмылку за привлекательную улыбку. Но в настоящий момент эта ухмылка сияла посреди лица, которое, решила она, сразу же ей не понравилось.
Не то чтобы лицо было неприятным, нет — суровые скулы воина, бархатные зеленые глаза и густой загар. Завитки золотисто-рыжеватых волос падали на воротник джинсовой рубашки, и возможно, выглядели очаровательными. Если бы он не встал на ее пути.
— Я спешу, — сообщила Аманда.
— Я заметил. — Он провел длинным пальцем по ее волосам и завернул их за ухо. — Похоже, вы мчались на пожар, когда врезались в меня.
— Если бы вы двигались… — начала она, затем покачала головой. Спор займет время, которого у нее просто нет. — Не имеет значения. — Схватив пакеты, Аманда поднялась. — Извините меня.
