Покинув Агот, я направился на север по дороге, рассчитывая сделать небольшой крюк и ознакомиться с бытом фермеров и плантаторов. В этом регионе Королевства пепельные бури бывали раз в году, так что тут была возможность выращивать продукты. Ушлые плантаторы этим и пользовались, занимая любую годную для выращивания растений и животных землю. Я мог бы описать тонкости работы фермеров, но просто не хотел этим заниматься. Одно могу сказать — в Королевстве выращивали много чего, от зерновых, до редких трав, применяемых в сложных знахарских зельях.
Пользуясь удаленностью этой части Королевства от Огненного Кольца, имперские землемеры проложили сеть качественных дорог. Делались они по стандартам Империи — качественно, на века, но аборигены все равно пользовались своими нахоженными тропами. Шутка ли, каждый второй эльф тут владел магией на уровне ученика Гильдии. Косогоры, болота и редкие леса не могли остановить любителей путешествовать.
Эти дороги не были теми прямыми стрелами, к которым я привык в своем родном крае. Они вились меж холмов, огибали озера с ценной пресной водой, прятались в ущельях и долинах. В общем, вились так же, как мысли у любителя сладкого дурмана. Бродить по ним было сущим наказанием — никогда не угадаешь, куда придешь. А карту я не покупал принципиально, доверяя своим ногам судьбу.
По моим соображениям и по возвышающимся зеленым холмам вдалеке, дорога должна будет как раз повернуть на запад. Так что я не отклонюсь далеко от своей цели. Просто топать по ровнехоньким камням дороги было удобнее и приятнее. Постоялые дворы попадались довольно часто, а если их и не сыскать в округе, то крестьяне с радостью примут гостя. Достаточно показать им лучшее Имаго во всей Империи — золотую монету. Все становятся сговорчивей, когда Император являет свой лик.
Я не кощунствую, просто у меня… свои отношения с Властителем. Можно сказать, что тогдашнего Императора я знавал лично. В какой-то мере это было так.
Пользуясь отсутствием облаков, я разглядывал звезды, которые подмигивали мне с небосвода. До дороги мне не было дела, слева возвышались холмы, на которых выращивали неприхотливые бобовые, справа — пашни с зерновыми. Подобное можно увидеть и на материке. Звезды же были подкрашены пепельной дымкой, принесенной приблудным ветерком.
Чудесная картина, такого не увидишь больше нигде!
Жизнь вокруг замерла, точнее, она повернулась на другой бочок и захрапела-застрекотала. Ночные насекомые играли свои вечные песни, ничуть не заботясь тем, что я их слышал. Какое дело им было до одинокого двуного существа? У них свои жизненно важные занятия. Из разумных существ, вокруг не было никого. Лишь у некоторых крупных поместий охрана недремлющим взором оглядывала окрестности, но дальше ворот они не уходили.
Ночь всех страшила, ну, не совсем страшила, но граждане старались лишний раз не рисковать здоровьем. Как я уже замечал, даже в городах можно было наткнуться на зубастую тварь, просто мечтающую сделать что-нибудь плохое. В сельской местности, где цивилизация пахла удобрениями и рабским потом, подобные встречи случались чаще.
Но мне не повезло, я так ни одного демона и не встретил.
Они словно сговорились и попрятались по своим норам, ожидая, когда я пройду мимо. Мне лень было обыскивать каждую пещеру, но я чувствовал некоторую 'недобрость' вокруг.
Пепельные земли суровы, как сварливый тесть. Земля испытывает на прочность любое живое существо. Даже во Вратах люди вынуждены бороться за выживание, а уж светлые эльфы из лесов так вообще чуть ли не с ума сходят, оказавшись в Королевстве. В отличие от своих дальних родичей — аборигенов земель пепла — светлокожие были довольно консервативными, костными и плохо приспособляемыми существами. Конечно, в любом правиле существовали исключения, но эти тонкости послужат материалом для отдельного рассказа.
Вообще, почему я завел разговор об светлокожих? Если не считать тех эльфов, которые давно стали нами — имперцами, то… даже не знаю как сказать. Точнее всего, мое отношение к ним выразило бы слово 'презрение'.
Я постарался выбросить из головы размышления об этом странном народе, который заблудился в своих лесах и отстал от жизни.
Звезды у меня над головой продолжали свой вечный танец, космическая механика самая надежная в нашем мире. Шутка ли, ни одного сбоя за столько веков, а может и тысячелетий!
Эта картина стоила того, чтобы пристально ее изучать. Все равно, унылый пейзаж вокруг мало располагал к философским размышлениям. Вокруг только поля и сады — такие же серые, как и все в этой стране. Не зря же эльфы Королевства так любят цветастые ткани с материка.
Но я, конечно, немного привираю. Не в том, что окружающая серость могла изменить душу любого разумного существа — многие просто сходили с ума, не прожив здесь и года — а в том, что эта серость мне не нравилась. В ней были оттенки, вот что я могу сказать.
Эти оттенки мог заметить только или ненормальный, или маг, что, впрочем, одно и тоже.
Мой путь извивался меж холмов и полей, иногда утыкался в заболоченные речки и неглубокие озерца. Я не сворачивал с имперской дороги, так что идти было достаточно комфортно. Мосты, которые порой попадались мне по пути, были надежными, массивными конструкциями, способными выдержать любые внешние воздействия. Архитекторы Империи умели строить надежно.
Это была иная дорога, отличная от всех дорог Королевства. Да, она была извилистой, но простой. Стоит вспомнить тот мост, по которому я прошел однажды, как начинаешь понимать могущество Империи. Эльфы были рисковым народом, любящим азартные игры, верхом же была игра со смертью. Она у них что- то вроде верховного божества — мать и старуха одновременно, луна и солнце. В общем, обычный образ богини у склонного к архаике народа. Вот только неувязочка — эльфы Королевства патриархальный народ. Но у них не было ни одного божества мужского пола, если не считать Императора, но к нему они относились примерно как торговец, к своему товару.
Я читал множество размышлений на эту тему, но ни одно из них не могло ответить на все вопросы. Пожалуй, из-за этого я и бродил по дорогам Королевства — искал ответы на вопросы. Мне тоже хотелось оставить после себя вечный труд, прославиться в памяти потомков. А то все, что я совершил ранее, довольно сложно было назвать геройством. Если, конечно, мои поступки не обработает великий литератор, убирающий с глаз долой темные пятна и приукрашивающий светлые. Но у меня друзей среди поэтов не было, чему я был рад — не люблю этот народец.
Я пытался разобраться в сложной душе народа, который какие-то жалкие столетия тому назад покорился Императору. Эльфы Пепельных земель воспринимали это иначе, примерно так: 'вчера пришел человек и сегодня мы вынуждены с ним считаться'.
Получалось ли у меня что-нибудь вызнать об эльфах? М, пожалуй нет. Те немногие, что шли на контакт, мало что могли поведать о своем народе — изгнанники, продажное племя торговцев и те, кого мы, маги называем 'с измененным сознанием'. Последние уже в большей степени люди, чем эльфы. По духу, конечно, только по духу.
Некоторые фермеры выгоняли рабов на плантации и по ночам. Видать сторожить морковку от демонов. Рабы же в наглую спали прямо среди грядок и пашен, я слышал храп тех несчастных, которых злые хозяева выгоняли на улицу. Хуже псов.
Да, эльфы сумели сохранить за собой право владеть рабами. Закон запрещал продажу и покупку, но разрешал дарить, захватывать в плен. Процветало так же и долговое рабство. Император ничего не смог за два столетия сделать с этой ситуацией, эльфы не желали меняться и менять свои традиции. Их можно понять, мы были завоевателями, насаживающими свою веру, свои традиции. Эльфы лишь боролись за свое самосознание — так утверждали многие философы, смотрящие на западную окраину Империи с интересом.
Я, да и многие просвещенные люди считали, что без рабства Королевство не выдержит. Экономика рухнет просто напросто! Думаю, и Император понимал эту ситуацию, потому и оставил эльфам право господствовать над слугами. Конечно, имперские миссионеры продолжали мотивировать аборигенов отказаться от этой традиции, но… пока что эльфы отбивались от идей извне.
Труд миллиардов живых существ был вложен в эти пашни — еда росла на крови. Все это государство процветало на крови, вот почему культ демонов был так силен среди аборигенов. Я этому уже не удивлялся. Они не люди, у них иное мышление.
