клиентов они считали совершенно излишним торговаться.
Двери то и дело хлопали, пропуская покупателей, и старенькие кондиционеры не справлялись с потоком горячего воздуха, поступавшего с улицы.
– Мы должны просто благодарить судьбу.
Блисс вытащила из-под прилавка новую порцию упаковочной бумаги и случайно задела небольшой баллончик, который выкатился на пол. Это оказался перечный распылитель, который Майкл с Зельдой заставляли ее постоянно держать под рукой в порядке самообороны. Счастье еще, что он не сработал!
– Да я вовсе не жалуюсь, – сказала Лайла. – Напротив, это замечательно, когда есть работа. О Боже! – вдруг испуганно воскликнула она, еще раз окинув взглядом магазин.
Блисс проследила за направлением ее взгляда и увидела полную краснощекую даму, которая, уставившись в стеклянный шкаф с игрушками, плотоядно разглядывала плюшевого медвежонка работы знаменитого мастера начала века.
– Ты о чем? – не поняла Блисс.
– Понимаешь, вчера утром приходила посетительница, которая собиралась купить этого медведя. Я обещала придержать его в течение суток, но тут зазвонил телефон, и я совсем забыла повесить на товар табличку «Продано».
– Вчера утром? – Блисс взглянула на часы. – Но сейчас уже первый час, срок истек.
– Понимаешь, та покупательница была из наших, из местных. С Одюбон-Плейс.
Действительно, тут была большая разница. Вероятность, что немецкая дама когда-нибудь сюда вернется, была ничтожной, чего нельзя сказать о жителях аристократического района Одюбон-Плейс. – Заверни-ка вот это, а я попробую уладить дело.
Достав из ящика конторки ключ от витрины с плюшевыми игрушками, Блисс вышла из-за отделанного изящной резьбой прилавка и приблизилась к женщине.
– Рада видеть вас в нашем «Обретенном кладе», – улыбнулась она самой приветливой и обворожительной улыбкой, на какую была способна. Потом открыла витрину и вынула игрушку. – Вас интересуют медведи?
– Йа, йа! – радостно закивала немка. Она принялась любовно гладить блестящий мех, а глаза ее блестели не хуже стеклянных пуговичных глаз плюшевого зверька.
– А вам не кажется, что этот медвежонок немного потерт?
– Это ничего, – улыбнулась женщина. – Значит, его очень любили.
Проклятие! Блисс и сама не раз пользовалась этим аргументом.
– И пищалка сломана, – продолжала гнуть свою линию Блисс.
– Не имеет значения.
Судя по тому, как женщина продолжала гладить мягкую шубку, было ясно, что она уже влюбилась в мишку. Хорошо понимая такую сентиментальность, которая, пожалуй, и побудила ее заняться антикварным бизнесом, Блисс решила сделать последнюю попытку.
– А что вы скажете вот об этом? – И она вынула медвежонка работы того же мастера, но в шубке другого цвета. – Он не такой старинный, зато в отличном состоянии. И только послушайте, как он рычит.
Последний довод, похоже, возымел действие.
– Но ведь он дороже, – колебалась покупательница.
– Ах, это мой недосмотр! – на ходу сориентировалась Блисс. – Вчера я была в отъезде, а моя помощница перепутала цену. – И она строго взглянула на Лайлу.
– Прошу прощения, – сконфузилась та, – вчера поступило так много товара… и я забыла, что часть игрушек шла по отдельной цене.
– По отдельной цене? – мгновенно заинтересовалась покупательница.
Вышло, что второй медведь стоит на пятьдесят долларов дешевле первого. Покупательница в нерешительности переводила взгляд с одной игрушки на другую. Блисс ждала, затаив дыхание. Наконец дама посадила первого зверька на полку.
– Беру этого, посветлее, – решила она.
– Думаю, вы сделали прекрасный выбор, – поспешила поздравить ее Блисс, завертывая в нарядную, похожую на дорогую ткань бумагу товар, проданный себе в убыток.
Что ж, торговля – та же азартная игра, философски думала она, бодро болтая с клиенткой. Как и сама жизнь. Не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Тут ей снова вспомнилась недавняя поездка в Париж, необычная встреча с Шейном и предстоящий обед. После бессонной ночи Блисс испытывала искушение позвонить ему в отель и отменить свидание.
Но, специально проделав ради нее путь до Нового Орлеана, едва ли он примет отказ. Да и сама она, не желая себе признаваться, с нетерпением ждала встречи.
Глава пятая
Неизменный сторонник точности и пунктуальности, Шейн появился в «Обретенном кладе» точно в два. Прикрепленные над дверями колокольчики весело зазвенели, но гость сомневался, что хозяйка услышала их перезвон за шумом и невообразимой суетой, которые царили в магазине. Такого обилия немецкой речи он не слышал со времен своих шпионских похождений с Хельгой в Дюссельдорфе.
Пройдя несколько шагов, Шейн скромно встал в тени высоких напольных часов и с невольным удовольствием наблюдал за объектом своего нового задания, сам оставаясь незамеченным.
