послышался окрик:
– Стоять! Еще шаг и открываю огонь!
– Миронов, ты что ли? – заверещал подполковник. – Это я – Обухов! Узнаешь?…
– Юрий Иванович? Зайди в пост, остальным – оставаться на месте.
Командир части испуганно переглянулся с полковником:
– Начальник караула. Новенький – первый день в части. Тот самый, что задержал здесь двоих супостатов…
И, приметив кивок старшего по званию, засеменил к входу в бетонное сооружение. Вскоре вышел оттуда в сопровождении припадавшего на левую ногу капитана. Подойдя к фээсбэшнику, молодой офицер собирался доложить о происшествии по форме, да тот отмахнулся:
– Рассказывай.
– Около часа назад наведался сюда с проверкой. Но немного опоздал – все убиты. Ни выстрелов, ни криков, ни шума – на подходе не слышал. Одни трупы. И решетка от дыры откинута – валяется рядом. Занял позицию и держу вход в шахту под прицелом. Жду…
– Ёшкин кот!… – почесал затылок Юрий Иванович.
Полковник же, стремительно отдавал приказания:
– Значит так. Где эти суки вылезут – мы не знаем. Поэтому Обухов проводит меня с группой ко второму посту – мы начнем шерстить подземелье оттуда. Вы, – указал он на Осишвилли и Миронова, – остаетесь здесь – дежурить.
– Товарищ полковник, на вашей карте обозначены только выходы на поверхность, но нет общей схемы подземных сообщений, – возразил Александр. – Вы уверены, что успеете до назначенного часа найти их и не дать исполнить задуманное? Ведь легче и быстрее пэ-прочесать шахту с разных направлений.
– Верно, – согласился тот, секунду подумав. – Хочешь спуститься здесь?
– Так точно. Дайте в помощь пару человек, и мы дэ-двинем ко второму посту низом.
Главный фээсбэшник посмотрел на часы, поскреб выключенным фонарем щеку – времени действительно оставалось мало.
– А если ко второй шахте ведут несколько штреков? – высказал он последнее сомнение.
– Разделимся. Что-нибудь пэ-придумаем.
– Добро. Бери начальника караула и двух бойцов. Наверху останется лейтенант Ерохин – ему в помощь скоро подоспеют наши ребята из Красной Поляны.
– И еще, товарищ полковник… гранаты оставьте наверху, когда полезете вниз, – напомнил Миронов. – Не дай бог хоть одна рванет – никто живым не выберется.
– Правильно мыслишь. Ивлев дай им парочку раций. Не знаю, будет ли связь под землей, но попытаться стоит. Мой позывной 'Адлер'. Твой, капитан…
– 'Сагареджо'.
– Как?
– 'Сагареджо'. Городишко такой в Грузии – вырос я там.
– Ясно, – хлопнул его по плечу фээсбэшник. – Желаю удачи!…
Группа полковника двинулась к калитке; лейтенант Ерохин помог офицерам и двум бойцам спуститься вниз по штурмовой лестнице, сам же приготовил автомат и занял позицию в бетонном сооружении.
Сашка помог хромавшему капитану спуститься – придержал штурмовую лестницу; спросил:
– Где угораздило?
– В Дагестане. Три недели назад. Банду в селе брали…
– Спецназ?
– Точно. Игорь, – протянул он руку.
Пожимая ее, Оська улыбнулся:
– Александр. Зэ-значит, коллега! И я спецназовец. Только бывший – год назад загремел на другую работу.
Познакомившись, они дождались бойцов и полезли в узкий горизонтальный проход. По вязкой и скользкой глине доковыляли до широкого тоннеля; остановившись, осветили пространство вокруг…
Осишвили распределил роли:
– Интервал пять шагов; я иду первым и шарю фонарем в переднем секторе; второй сэ-светит мне под ноги, третий – второму и так далее. Игорь – замыкающий: слушаешь тыл и регулярно посматриваешь назад. Ну, ты и сам знаешь. Пошли…
Укрепленные старыми балками стены сочились желтоватой жижей, под ногами по-прежнему хлюпало, но иногда шуршала сухая почва. Повсюду валялся хлам от разрушенных или недоделанных конструкций укрепления потолка и стен. Застарелый запах плесени и чего-то невыносимо кислого напоминал Сашке недавний скоростной спурт по канализации Атлита…
С четверть часа небольшой отряд продвигался точно на запад, покуда не оказался у развилки. Пришлось притормозить.
– Отставить, мужики, курение, – заметил Миронов в руках бойца незажженную сигарету. – Здесь неглубоко; метаном, вроде, не пахнет, но лучше воздержаться.
– А если придется стрелять? – спросил тот.
– Пэ-придется – постреляем, – поддержал коллегу Осишвили. – А за минутное удовольствие судьбу испытывать не стоит.
Он осмотрел развилку. Левый штрек выдерживал направление на запад – ко второму посту; правый под небольшим углом отклонялся на север.
– Ну что, Игорь, надо разделяться и идти по обеим норам, – поправил на плече ремень калаша Александр. Дуйте вдвоем вэ-вправо, а мы с бойцом пойдем прямо. Упретесь в тупик или штрек вильнет не туда – возвращайтесь до развилки и догоняйте нас. Позывной полковника – 'Адлер'; мой – 'Сагареджо'. А ты кем будешь?
– Я родился в Воронеже.
– Хороший город. Ну, а придется догонять – предупреди по рации, чтоб мы от вас не шарахались.
– А мы тут не заблудимся? – отчего-то шепотом спросил боец.
Они только что миновали обширную залу, от которой влево уходил короткий и тупиковый аппендикс.
– Затылки пэ-прикрывай! – напомнил Александр, не сбавляя шага. – Тебя как зовут-то?
– Виктор.
– Даст бог – не заблудимся, Виктор.
Шагов через триста встретился второй 'Т'-образный перекресток с таким же тупиком, за ним третий…
По приблизительным прикидкам за спиной осталось не менее полутора километров подземных окоемов. Это наверху – топай себе по выбранному направлению и беспечно насвистывай. Здесь же, невзирая на показания компаса, изволь повторять все изгибы рукотворной норы. И немудрено сбиться со счета или запутаться в топологии когда-то созданной системы сообщений, ведь строгое направление на запад тоннель выдерживать не желал.
В очередной раз притормозив у плавного поворота и убедившись, что далее проход чист, Оська с беспокойством посмотрел на циферблат. До часа 'Х' оставалось шестьдесят пять минут…
– Стоп! Выключи фонарь! – вдруг скомандовал он.
Источники погасли, и капитан с бойцом одновременно увидели впереди полоснувший по левой стене луч.
– Так, Витя… Опусти ствол, расслабь и сними с крючка палец, держи автомат за рукоятку, – тихо инструктировал Сашка. – Теперь пэ-прижимаемся вправо и ждем.
Сам же потянул из нагрудного кармана жилета рацию, нажал на кнопку 'передача' и негромко позвал:
– 'Адлер', ответь 'Сагареджо'. 'Адлер'…
Крохотный динамик рации молчал.
По левой стене плясало уже несколько лучей. Шедшие навстречу, двигались медленно, и, кажется,
