успевал. Какие уж тут занятия! Вот если бы он утром ходил в школу, как Наби-Син, наверное, и он, Залилум, не хуже его мог бы учиться. А так только ради Наби-Сина сидел он по вечерам над табличками. Да и то не всегда вечером бывал Залилум свободен.
Вот сегодня все ушли на свадьбу к брату хозяина, и не только Наби-Син пошел со старшими, но даже младших ребят взяли с собой. А слуг и кухарку отправили пораньше помогать готовиться к свадьбе и прислуживать. Дома остались только маленькая дочь хозяев, старая рабыня-нянька да Залилум.
— Будешь сидеть дома, возьми таблички и учи знаки, — приказал Наби-Син Залилуму на прощанье.
— И не подумаю,— пробурчал Залилум, но Наби-Син уже не слыхал ответа — он вышел вслед за родителями.
Нянька уложила спать девочку и велела Залилуму сторожить ее, а сама тоже легла — совсем расхворалась старуха: спина у нее ныла и голова болела.
В комнате было тихо, начало темнеть. Девочка мирно посапывала. Залилума начало клонить ко сну. Он задремал.
Но что это? Страшный крик разбудил мальчика. Должно быть, что-то испугало ребенка. Или укусило какое-нибудь насекомое. Девочка надрывалась от крика. Залилум взял ее на руки и заходил с нею по комнате.
— А-а-а, спи, спи, спи.
Но девочка не унималась. Что делать? Она никогда не перестанет плакать. Вдруг Залилум вспомнил, как его бабушка успокаивала брата и сестру, произнося над ними заклинание. Залилум много раз слышал его и хорошо помнил все слова. И, продолжая укачивать на руках ребенка, он заговорил нараспев:
Мерное покачивание и ритмичный напев усыпили девочку — она затихла. Залилум уложил ее в постель и прилег около нее на полу и незаметно уснул. Ему снилось, что он снова дома, спит на циновке рядом с братом и сестрой и мать ласковой рукой гладит его по голове и шепчет: «Залилум! Проснись, Залилум!»
Он открыл глаза и увидел мать, наклонившуюся над ним и будившую его такими знакомыми и родными словами: «Залилум! Проснись, Залилум!» В первую минуту мальчик не мог понять, где он находится. Потом до его сознания дошло, что он в доме хозяина и мать пришла к нему сюда поздно вечером.
— Мать! Что случилось? Зачем ты здесь? Так поздно?
Синнури села на пол и тихо заплакала.
— Отец? — Залилум обнял мать. — С ним беда?
— Нет больше твоего отца, — зарыдала Синнури. — Злые духи не хотели оставить его в покое. Они мучили Убар-Шамаша и разрывали его грудь. День и ночь кашлял твой отец, и кровь лилась у него из горла. А потом злой дух отнял у него дыхание, и твой отец умер. Вот уже месяц, как его зарыли в землю, и теперь он в подземном царстве, откуда нет возврата. — И Синнури опять горько зарыдала.
— Почему ты раньше не пришла ко мне?
— Нельзя было.
— Как же ты живешь, мать? Одна теперь. Кто работать будет?
— Трудно без отца. Хлеб посеяли, поливали мало, плохо уродился. Убрать некому.
Залилум задумался:
— Мать, забери меня отсюда. Я работать буду. Я теперь сильный.
Синнури покачала головой.
— Белидинам не отпустит. Где я возьму одиннадцать сиклей серебра, чтоб выкупить тебя у хозяина?
Залилум вздохнул. Он забыл, что его продали, он раб. И Залилум провел рукой по своей наполовину обритой голове и печально повторил:
— Белидинам не отпустит.
Синнури встала:
— Пора идти.
Залилум проводил мать до ворот. Грустное было прощанье. Мальчик стоял рядом со стариком сторожем и глядел на мать, пока она не свернула в переулок. Потом он тихо побрел в сарай, где спали рабы, и улегся на свою соломенную подстилку. Было необычно тихо, никто еще не вернулся со свадьбы. Залилум вспоминал отца, представлял себе их опустевший дом, думал о том, как будет жить его мать, как справится она с работой. А брат и сестра? Что будет с ними? В конце концов их тоже продадут какому-нибудь богатому купцу. А ему, Залилуму, уже больше никогда не видеть свободы. Раньше, когда ему было особенно грустно, он мечтал о том, что его отец поправится, будет много работать, соберет хороший урожай, продаст зерно и выкупит сына. А теперь... Теперь отца больше нет, и Залилум будет вечно рабом.
— Не хочу быть рабом! Не хочу! — вслух простонал мальчик и сжал кулаки.
Но как это сделать, как вырваться отсюда, кто ему поможет, такому маленькому и одинокому в своем горе?
Однажды хозяин послал Залилума в кладовую на втором этаже.
Там управляющий Варадсин укладывал глиняные таблички, и Залилум должен был ему помогать. В кладовке на полках стояли плетеные корзины и большие глиняные сосуды; они доверху были наполнены клинописными табличками.
— Зачем хозяин хранит эту глину? — удивился Залилум.
— Это не глина, а документы, в них богатство нашего хозяина,— ответил Варадсйн.
— Какое же богатство? — не мог понять Залилум.
— Смотри, вот корзина с договорами на землю, которую хозяин дает арендаторам, — за это ему платят большие деньги и отдают зерно. Здесь лежат долговые расписки. Много серебра и зерна дает Белидинам разным людям. Они за это проценты платят купцу.
— А если долг отдадут?
— Тогда разобьют табличку. Только редко это бывает. Видишь, сколько тут табличек в корзинке.
— Бедняк совсем платить не может. Что тогда будет с табличкой?
— Расписка останется у купца, а у должника заберут в рабство жену, или сына, или дочь. Вот так растет богатство нашего хозяина.
— И моя табличка здесь? Когда меня хозяин купил, на глине писали. И свидетели были.
— И твоя здесь. Вот в этом кувшине, где все купчие лежат.
