понял, почему Лизка была такая странная. Во-первых, дочь киноактера. Во-вторых, богатая. Она ж не умеет общаться с такими нормальными людьми, как Вовка. Делов-то… Потом Вовка себя одернул. Что значит — нормальные и не нормальные? В чем разница? У кого-то денег больше, а у кого-то меньше. Тем более, у нее отец не бандит какой-нибудь, а актер! Актеры, говорят, хорошо зарабатывают. А если он еще и знаменитый… Но Лизка определенно была со странностями, этого у нее не отнимешь. Или, может, это по- другому называется? Неординарная, вот…
Потом появилась Лизка, выкатила велосипед: красивый, темно-красный, спортивный. Протянула Вовке насос:
— Держи! Колеса накачай и в путь.
— Ух, ты. — Вовка обошел велосипед, пощупал сиденье, повертел руль, проверил тормоза и кнопки переключения скоростей. На руле висел механический спидометр — Вовка все собирался купить себе такой же.
— Нравится?
— Да, неплохой. Твой папа знает толк в велосипедах. Зря ты боишься на нем кататься. Это же такие ощущения!
Вовка присел на корточки и принялся накачивать переднее колесо.
— А, может быть, когда-нибудь научусь. Подрасту немного и обязательно научусь. — сказала Лизка. — Надо же, чтобы кто-нибудь учил кататься. А у меня нет знакомых, кроме тебя, чтобы умел… Но мы же с тобой не дружим теперь…
Предательская заклепка никак не хотела насаживаться.
— Чего это не дружим?.. — пробормотал Вовка едва слышно и склонился еще ближе к колесу.
— Ты же сам сказал в прошлом году. И вел себя… как-то странно, в общем.
— Это ты сама виновата, Лизка. Ведешь себя, как я не знаю кто. С тобой человек дружит, а ты его игнорируешь. Нельзя же так, честное слово.
— Я игнорирую?
— Ну, да. Молчишь все время. Убегаешь. Чуть что сразу: 'Мне пора', и — фьюить — домой улетела. Разве не так?
Вовка покосился на Лизку. Лизка промолчала. Щеки ее налились бордовым, будто спелые яблоки. Так, в молчании, Вовка накачал переднее колесо, потом и заднее. Проверил, остался удовлетворен, вернул насос Лизке.
— Держи. Спасибо за велосипед. Я, как только свой починю, сразу тебе твой отдам. Папа-то не будет ругаться?
— Он и не узнает. Забирай до конца лета. Мне он все равно не нужен.
Вовка пожал плечами.
— Неудобно как-то… — сказал он. — Я тебе его раньше отдам. И, может быть, научу немного кататься. Там несложно.
— Хорошо.
Вовка сел на велосипед и сделал несколько кругов по дороге. Лизка молча наблюдала, зажав насос подмышкой.
— Слушай. — Вовка остановился возле нее. — Ты в прошлом году была совсем молчаливой, а сейчас, вот, болтаешь без умолку.
— И что?
— Какая ты… ну, настоящая?
— Я и такая и такая настоящая. — внезапно улыбнулась Лизка. — А ты, Вовка, совсем дурак. Езжай к друзьям, а то они тебя заждались, наверное.
Оглушенный подобной репликой, Вовка кивнул и сорвался с места. Когда, через несколько метров, он обернулся, Лизки на улице уже не было.
Глава четвертая
Ребята заждались.
Толик, от нечего делать, регулировал велосипедное сиденье. Серега щелкал семечки. А Артем носился с дядиной видеокамерой.
Едва завидев Вовку, Артем бросился наперерез, с радостными воплями:
— Внимание! Снимаю! Улыбочку, глубокоуважаемый граф!.. Ого, вот это у тебя и велик!
— Ограбил кого-то? — поинтересовался Толик.
Ребята облепили велосипед, принялись его щупать, трогать и дергать. Вовка выдохнул: 'Вы не поверите', а потом рассказал все, что с ним произошло. И про столкновение, и про велосипед, и про Лизку, и про то, что у нее папа — киноактер.
— Круто! — Артем ткнул глазком камеры в Вовкин подбородок. — А где он снимался? Как звать? Я его наверняка знаю, если он знаменитый!
Вовка пожал плечами:
— Я не спрашивал как-то…
— И даже фамилией не интересовался? Ты же с Лизкой половину прошлого лета пропадал где-то…
— Не интересовался. Да я только что узнал про папу-то.
— Эх, ты. Вовка, вечно весь кайф испортишь! Не буду тебя снимать. Пойду велик сниму. — Артем принялся внимательно водить камерой вокруг велосипеда. — Дорогой, наверное!
— Так и вы с ней снова дружите? — спросил Толик.
— Нет. Не знаю. Пока велик не отдам, вроде бы дружим, а там видно будет.
— Странные вы. — констатировал Толик. У него-то в отношениях с девочками наверняка было все предельно ясно. Потом он вернулся к своему велосипеду. — Может быть, тогда поедем? А то обед скоро, а мы еще даже не в лесу.
— Компас-то включил? — Серега высыпал остатки семечек в карман джинсов и оседлал своего железного коня.
— Еще как!
Артем заторопился, пробормотал: 'Потом сниму' и побежал к своему велосипеду.
— Вовка! Представляешь! Я сам научился снимать, без твоей помощи! — закричал он. — Тут все просто оказалось. Пара кнопок, увеличивалка, уменьшалка и, главное, за фокусом следить! В общем, я теперь у вас главный оператор. Толик — Командир, а я — Оператор!
— А я тогда кто? — спросил Вовка.
— А ты у нас специалист по актерам, но пока еще заочно. Вот узнаешь фамилию Лизкиного папы, станешь настоящим!
— Ну, пусть будет так, — согласился Вовка.
— Едем? — не унимался Толик. — Ребят, имейте совесть, не успеваем никуда!
Спустя всего пару минут друзья уже въезжали на опушку леса. Вовка старался не думать о Лизке, и свежий ветер, дорога, предчувствие приключений успешно вытесняли лишние мысли из головы. Но иногда, нет-нет, а и проскальзывало что-то, вызывая в душе удивительные эмоции. Впрочем, едва углубились в лес, и стало совсем не до Лизки. В лесу всегда было интересно и чуть-чуть страшновато. Артем вытащил камеру и старался снимать одной рукой поездку, а другой лавировать между деревьев, по кривой тропинке, да еще чтобы не задеть макушкой случайную ветку.
— Вот кино будет! — вопил он радостно. — Я всех Спилбергов за пояс заткну! Гриб, товарищи, я заснял гриб!
Доехали до того места, где на велосипедах уже не проедешь, и пошли пешком. Толик не отрывал взгляда от компаса, Серега снова принялся за семечки. Вовка взял у него немного и пошел рядышком, а Артем бегал вокруг и все снимал, снимал, снимал. Интересно, надолго у него там памяти и зарядки? До землянки-то хватит?
