даже угадывать не берусь. Конечно, наиболее вероятны два варианта. Первый — девица попыталась довести его до самоубийства, но безуспешно. Второй — художник сам убил преступницу и, в приступе раскаяния, помешался.

— Звучит, как в дешевом романе.

— Наша жизнь, Виржиния, и есть дешевый роман… Спасибо за кофе, но мне пора идти, — Эллис поднялся и принялся отряхивать рубашку от крошек — кексы удались повару на славу, детектив проглотил все три и не заметил. — Помните о моей просьбе. А я сейчас еще раз наведаюсь в мастерскую Калле, вдруг мы что-то упустили при первой проверке.

— Я иду с вами, — решительно поднялась я вслед за ним.

— Нет, не идете.

— Нет, иду. Вам нужен свежий взгляд.

— Свежий взгляд близорукого ничуть не полезней утомленного взгляда здорового человека, Виржиния.

— Мне нравится ваша метафора, Эллис, однако я все же иду. Не могу просто сидеть на месте, когда такое происходит. Да.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Два.

— Что?!

— Два хайрейна.

— Четыре.

— Два с половиной.

— Три.

— Ну, договорились!

Эллис по привычке протянул руку, а я, ничуть не сомневаясь, пожала ее. И только потом заметила мистера Спенсера с кипой бумаг в руках, застывшего в дверях, будто Аллегория Изумления с полотен Марински.

Я собрала весь свой графский апломб и ослепительно улыбнулась управляющему:

— У вас какое-то срочное дело, мистер Спенсер?

И, надо отдать должное этому потрясающему человеку, он опомнился всего через полминуты.

— Письмо от мистера Юстина, леди.

— Прекрасно. Отнесите его в мой кабинет. Посмотрю, как только вернусь. Магда, будьте любезны, мой плащ и зонтик-трость! И шляпку, разумеется.

Оказалось, что на улице нас ждал кэб. За простой, разумеется, пришлось расплатиться мне. Благо я уже знала, чего ждать от Эллиса, и захватила с собой достаточно мелких монет. Дороги были пустыми из-за раннего времени или тумана, и казалось, что город вымер. Только изредка на обочине можно было заметить человеческие фигуры, больше напоминавшие призраки или миражи — женщину в черном платке, или сгорбившегося мужчину, или ребенка, толкающего перед собой на тележке огромный бидон с молоком, или пожилую чету, неспешно бредущую в сторону Эйвона; бледно-красные перья на шляпке дамы горделиво покачивались и, словно угли, горели в молоке тумана.

Вскоре кэб выкатил на Хайвинг-стрит. Эллис прикрикнул на возницу, и мы остановились.

— Там тоже дежурит кое-кто, — указал детектив на светлые окна мастерской. — Вдруг нашему художнику что-нибудь стукнет в голову, и он вернется?

— Вполне возможно, — я поправила шляпку. Поля уже стали влажными от густого тумана, как и платье. Святые небеса, ну и погодка! — Похоже, его тянет к тем местам, с которыми у него связаны яркие воспоминания или сильные чувства… К слову, а на могиле Патрика Мореля вы уже проверили?

— В первую очередь, — махнул рукой Эллис. — Виржиния, не держите меня за идиота. Все подобные места мы уже осмотрели, а кое-где даже оставили своих людей. Дом, мастерская, старая мастерская, театр, где играл Морель, дом последней подружки и мансарда, где жил Эрвин Калле, когда приехал в Бромли — все, решительно все! И ничего. К сожалению, много людей мне не дают, я и так оттянул часть «гусей» со второго своего убийства, но мне очень помогает семейство Маноле. Лайзо развез всех в разные части города, и теперь мы ищем художника. Ну, и «невесту», разумеется. Но Бромли — слишком большой город. Как иголку в стогу сена искать, Виржиния! — он раздраженно сжал кулаки. — Ладно. Идемте, осмотрим еще раз мастерскую. Только умоляю вас, под ногами не путайтесь.

Мне уже приходилось бывать в мастерской Эрвина Калле, и не раз. Помню, что он писал мой портрет к пятнадцатилетию, еще по просьбе леди Милдред… С тех пор здесь мало что изменилось. Тот же хаос, едкий запах краски, скипидара, дерева и еще чего-то невообразимого. Для готовых картин была отгорожена целая галерея; те же, над которыми художник работал в последнее время, под специальными чехлами стояли в светлой части мастерской.

Туда-то я и прошла.

Пока Эллис перебирал бумаги на рабочем столе и разглядывал какие-то пятна краски на полу, я направилась к картинам. Этюды и карандашные наброски были закреплены на широкой доске. Женский профиль, локон падает на высокий лоб; три наброска подряд — только улыбка и едва намеченный контур лица, глаза густо замазаны грифелем — неужели это Патрик Морель?

Горло у меня болезненно перехватило. Я поспешно отвернулась. Где сейчас Эрвин Калле, о чем он думает?

— Да хранят его небеса, — шепнула я тихо, стыдясь такой простой и неказистой молитвы. — Пускай он вернется…

Из всех картин раскрыта была только одна. Пока — всего лишь эскиз и проработка полутонов. Мелкие и сложные элементы — глаза, руки, волосы — Эрвин уже наметил, но не прорисовал. Однако образ уже просматривался. Знаменитое «крылатое платье», взметнувшиеся под ветром белые юбки, корона в одной руке и письмо в другой — Королева-Невеста на Эйвонском Горбу. История твердила нам, что в реку полетело именно письмо. Но уже сотни лет будоражили человеческие умы невероятные предположения о том, что было бы, если Маргарита Первая предпочла бы не престол, а брак с простым рыцарем. Наверное, тогда не ходили бы в народе прекрасные легенды о королеве, оставшейся верной своему несбывшемуся жениху и хранившей подвенечное платье до самой смерти…

Королева-Невеста. Символ чистоты и самопожертвования. И Эрвин выбрал моделью для нее ту, что, возможно, посвятила себя убийствам и обману?

И тут меня осенило.

— Эллис, — позвала я хриплым от волнения голосом. — Кажется, я знаю, где может быть мистер Калле. На Эйвонском Горбу.

— Что? — детектив развернулся на месте, как пружина, и прошил меня взглядом. — Повторите, что вы сказали, Виржиния.

— Эрвин Калле, — я слегка запнулась на имени, но быстро взяла себя в руки. Не время для неуверенности и страхов. Надо действовать. — Он может быть на Эйвонском Горбу. Видите картину? Над ней Эрвин Калле работал в последние дни. Королева-Невеста на мосту, делает выбор между сердцем и долгом… Вы понимаете?

— Продолжайте, — качнул головой Эллис и, как зачарованный, шагнул ко мне — ближе, еще ближе… — Это интересно.

— Мисс Найс, скорее всего, довела до самоубийства Патрика Мореля. Но в то же время она кажется Эрвину Калле прекрасным созданием, как с небес сошедшим. И вот представьте себе, что думает Эрвин, — я постепенно входила в раж. — Подозрения в страшном преступлении могут оскорбить невиновную; но что, если он, Эрвин, полюбил девушку, сгубившую его друга, единственного близкого человека? Вот он, выбор между тем, что говорит сердце, и долгом перед мертвым Патриком Морелем! Эрвин размышляет об этом и каждый день работает над картиной Королевы-Невесты. А Маргарита Первая сделала свой выбор именно на Эйвонском Горбу…

— Достаточно! — прервал меня Эллис и то ли нервно, то ли с предвкушением облизнул губы — розовые и нежные, как у романтической девицы. Никогда еще я не видела его таким взволнованным и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×