Все, с меня хватит, решила я. Звоню в ментовку, и пусть они дальше разбираются сами. Уже без меня. Я, наконец, просто устала.
Я и впрямь почувствовала дикую усталость. Жаркий июньский день, начавшийся отличным клевом на рассвете и двумя пойманными мною очень приличными лещами, показался мне бесконечным. Зря я, кстати, так бездарно распорядилась своим уловом. В сильном раздражении на Светку заставила ее таскать моих рыбин по жаре и потом – просто выбросить, потому что пропали. Я помню, какая обиженная была у Светки физиономия, когда она швырнула уже припахивающих тухлятиной лещей в урну.
Кстати, как там Светка? Когда я выбегала из комнаты, приказав Лене ее освободить, она была, по- моему, в полной прострации. Мне захотелось срочно ее увидеть. В конце концов, она больше всех из нас и пострадала. Потому что меньше всех была к этому готова. Вот Людочка, та, по-моему, всегда готова ко всему. Но и ты, общаясь с ней, тоже должна быть готовой ко всему…
Вспомнив о Людочке, я тут же вспомнила о председателе кооператива и тяжело вздохнула. Рано еще отдыхать. Мне до сих пор ничего не ясно в этой истории, кроме того, что меня весь день водили за нос. Представляете? Меня! Ведьму, славящуюся своей интуицией…
Не могу же я все это так и оставить. Я со всем этим разберусь, и причем – сейчас же.
ГЛАВА 11
В гараже уже стоял переполох. Выскочившая в гараж полуголая блондинка с обожженной спиной, пробежав его и с разбега врезавшись в закрытые ворота, до смерти перепугала своим воплем сторожа, спокойно дремавшего в своей каморке. Дольше она держаться уже не могла и свалилась на бетонный пол. Ошалевший от ее крика и, особенно, от вида кровоточащего обнаженного мяса на ее спине, сторож сам едва не дал деру из гаража, но потом сообразил, что к нему, собственно, претензий никаких. Ну, задремал на работе, ну, не видел, как кто-то ходил по гаражу, что ж в этом такого? Каждый день спит.
По телефону в своей каморке он вызвал «Скорую». Долго думал, вызывать ли милицию? Пока думал, Людочка благополучно пробралась к лифту и скрылась из подвала никем не замеченной.
Милицию сторож решил пока не вызывать. Может, и обойдется все без милиции. У него был богатый опыт общения с тарасовскими милиционерами. Особенно с работниками вытрезвителя. Ничего хорошего от милиции он не ждал никогда. Знал, чего от нее дождешься…
Пока не приехала «Скорая», он решил пройти по гаражу, посмотреть, откуда могла появиться эта странная обнаженная женщина. И около лифта наткнулся на меня – еще одно наверняка очень странное в его глазах создание.
Представив, как я выгляжу – в обвисшей футболке, вся в грязи, мокрая, со слипшимися волосами, с пистолетом в руке, – я ничуть не удивилась его округлившимся глазам и первому испуганному порыву – смыться от греха подальше. Не видел, мол, и все.
– Стой! – сказала я ему как можно более суровым голосом. – Федеральная служба безопасности. Ты видел здесь кого-нибудь?
– Там… У ворот… Женщина лежит… – запинаясь, ответил он.
– Вызови ей «Скорую», – приказала я ему. – Больше никого?
– Нет… – помотал он головой.
– В милицию не звони, – сказала я ему. – Сюда уже едут.
Мне показалось, он вздохнул то ли облегченно, то ли, наоборот, удрученно. Ну, пусть вздыхает, его проблемы меня не интересовали. Главное, чтобы он мне не создал лишних проблем.
– И еще… Запомни, если хочешь легко отделаться, – меня ты не видел.
– Я вообще ничего не видел… Спал я.
– Так и скажешь. Если спросят.
Судя по его физиономии, его такой вариант очень устраивал. Чем меньше знаешь, тем спокойнее жить.
– Все, – указала я ему пистолетом в сторону ворот. – Иди, встречай «Скорую».
Когда я договаривала, он уже бежал к воротам.
В мои планы никак не входила преждевременная встреча с милицией. Она всегда вмешивается в самый неподходящий момент и начинает скручивать ситуацию в бараний рог. Именно в бараний. Упираясь в обстоятельства рогами и пытаясь втиснуть их в прокрустово ложе милицейской логики.
Если я попаду в поле их зрения раньше, чем буду к этому готова, на меня навешают всех собак, каких только поймают в окрестностях. А я не только не знаю, кто такие Федор и его мощная женщина, но и абсолютно не понимаю смысла событий, происходивших со всеми нами. Насколько я помню, я никого сегодня не убивала, но и без того устроила здесь изрядный переполох – несколько драк с членовредительством, аварию системы горячего водоснабжения дома, нарушение спокойствия жильцов, что вполне можно квалифицировать как мелкое хулиганство.
Даже если мне не смогут инкриминировать ничего серьезного, я навсегда прощусь со своей лицензией частного детектива. Милицейские следователи будут просто счастливы избавиться от конкуренции с моей стороны. Ведь я столько раз сажала их в лужу, распутывая истории, которые приводили их просто в отчаяние.
Прежде я разберусь сама с кое-какими неясными еще для меня вопросами, приму душ, найду что- нибудь приличное, чем можно заменить Федину футболку, выпью кофе и только тогда соглашусь встретиться с милицией. Правда, времени на все это у меня остается все меньше и меньше. Милиция имеет неприятное свойство самопроизвольно возникать именно там, где ее вмешательство желательно менее всего.
Поэтому следует поторопиться.
Прежде всего проведаем Светку. А заодно и Федора с Леней.
Я рассчитывала беспрепятственно добраться до десятого этажа, но на первом лифт остановился, дверь открылась, и в кабину усталым шагом степенно вошел типичный новый русачок. Росточка он был небольшого, метра полтора с прической вместе. Мне он сразу напомнил плотненько набитую сардельку, всунутую в дорогой летний костюм и тонкую шелковую рубашку от «Valentinо». Яркий цветастый галстук он, видимо, только что сдернул со своей мощной шеи и держал в руке. Конец галстука волочился по полу. Под мышкой была зажата папка для документов из дорогой кожи.
Шагнув в кабину лифта и увидев меня, он даже растерялся от неожиданности. Настолько я не соответствовала его ощущению внутреннего убранства этого дома, организованного «по понятиям». Я была каким-то внешним уличным мусором, неизвестно как попавшим в стерильную элитарную обстановку этого дома.
– Ну, блин! – расстроился он. – И здесь синюшки! За что я бабки на эту хату кидал? А ну брысь отсюда!
Я тоже расстроилась не меньше, наверное, чем он. Ну что, в самом деле, за «блин», – не железная же я, в конце концов… Нельзя спокойно и без всякого шума в лифте подняться!
Короче, я слегка рассвирепела. Я достала из-за спины свою пушку, с силой сунула ему ствол в плотненький животик и проскрипела противным голосом сквозь зубы:
– Shut up your worthless mouth or I'll make your fat stomach little ragged!
Почему я выбрала английский из пяти известных мне европейских языков – сама не знаю. Может быть, потому, что этот пухлячок с миллиметровым ежиком был «как денди лондонский одет»? Не знаю…
Он застыл с отвисшей челюстью. Вряд ли он понял, что я пообещала прострелить его толстое пузо, если он не заткнется, но ему хватило и моей интонации, чтобы до него дошел смысл моего высказывания. Этажа четыре мы проехали молча. Он только моргал округлившимися от изумления глазами. Наконец он захлопнул рот и пробормотал:
– Пардон, мадам…
И понимающе закивал головой:
– Интерпол? Йес? Йес? – Не дождавшись моего ответа, он ответил себе сам: – Йес! Понял!..
Мы добрались наконец до нужного мне десятого этажа. Я убрала пистолет от его живота, похлопала его по пухлой щечке, нажала кнопку первого этажа, выскочила из лифта и ласково ему объявила:
– Все! Езжай домой, малыш. Спасибо за компанию…
– Ну, блин!.. – только и успел сказать он, пока дверь лифта закрывалась.
Я позвонила в квартиру, где оставила Светку на попечение Лени. Меня некоторое время разглядывали
