существующих нам не подходит. Я смотрел на лабораторию в Дублине, во Флориде и в Москве, но все не то. Оборудование доставят позже.
— Эл, ты уверен? — спросил я.
— Честно? — ангел вздохнул. — Нет. Я ни в чем не уверен, и это просто спонтанная идея, и не моя вовсе. Но что-то делать надо, не могу я просто так сидеть. Если ничего не получиться, ну что ж, сообщу Серину, что все накрылось медным тазом. Но меня ведь не поймут. Так что пусть они сами решают, я ничего не буду от них скрывать. И честно скажу, если ничего не получится. Всем, не только тебе.
— Однако, настроен ты серьезно, — рассмеялся Тит. — Пошли, ты обещал мне профилактический осмотр.
Ну хоть одна хорошая новость, наконец, точно узнаем, все ли с Элом в порядке…
Эдита Ньютон.
Я успела хорошо выспаться, прежде чем Доминга вернулся, поздно ночью, аки тять, прокрался в квартиру, наивно пологая, что меня не разбудит. Но я проснулась почти днем сегодня, и то потому, что они шумели, и успела вечерком чуть вздремнуть. Голова у меня чуть болела, и слабость была, но не от недосыпания, по причине болезни.
Я встала с кровати и вслед за Элом прошла на кухню. Ангел, с тонким куском сыра во рту, смотрел, как быстро закипает вода в электрическом чайнике.
— Извини, — не оборачивая, ответил он. — Я не хотел тебя будить.
— Да ладно, сколько можно спать! А так я составлю тебе компанию на ужин.
— Я не умею готовить.
— Ну, тогда… это сделаю я. Итак, что у нас есть? — я заглянула в холодильник. — Есть пожелания?
— Все, что угодно, — Эл вздрогнул, когда гулко щелкнула кнопка на чайнике, улыбнулся и отошел к окну. — Но я не хочу есть, по правде говоря.
— Чай, кофе?
— Я… не знаю.
— Что случилось? — спросила я, пока лазила по шкафам. Под вечер лучше кофе. Он не даст нам заснуть, пока мы будем разговаривать, а примерно через час-два подействует как снотворное, и в сон будет клонить еще хуже. А вот если не нужно спать, то лучше пить крепкий чай.
— Да все нормально, — отмахнулся он. — Даже удивительно, пока все идет по плану, которого вообще-то на самом деле и нет.
— Я спрашиваю, что с тобой случилось. Да и ежу понятно, что там, — я неопределенно махнула рукой, — все нормально. Что с тобой? Или это просто усталость?
— Ну не только, — нехотя, спустя минут пять, признался он. Я сидела напротив него и внимательно вглядывалась в его глаза.
— Говори, я слушаю. Тебе легче станет, если ты расскажешь. А я никому не скажу. Я ведь должна помогать тебе, не так ли? И моя помощь не ограничивается предсказаниями.
— Помощь мне пока не нужна, — слабо рассмеялся он. — Мне нужна… уверенность.
И тут его словно прорвало:
— Понимаешь, я в первый раз с таким сталкиваюсь! Это иное, совершенно другое, и объяснить словами это невозможно! Они все… они стараются, но ответственность все равно несу я! Почему-то я не уверен даже в том, что видел. Я чувствую — это не так, этого не достаточно! И я… боюсь. Боюсь, все так и случиться, и я до того боюсь, что мне хочется запугать их до такой степени, чтобы они сами все бросили. Я… боюсь. Я не понимаю, это так странно… я и раньше боялся, и в чем-то был неуверен, но такого я еще не испытывал. Это ужасно… Эдита, у меня не получиться. У него ведь не получилось, и мы видели, к чему привело это… это будущее… почему ты меня не остановила тогда? Я не хотел бы знать и видеть.
— Конечно, — кивнула я. — Не знать намного проще, но не значит, лучше или правильнее. Одно время мне было так плохо, казалось, этот дар, это настоящее проклятие! После я стала использовать его по своему усмотрению, для себя, не задумываясь о последствиях… а потом это прошло. Просто само собой. Есть такие вещи, как будто темная полоса в жизни…
— Ты не понимаешь…
— Понимаю, Эл. Тебе кажется, ты несешь ответственность за весь мир и за множество жизней. Это не так. Ответственны все, кто в этом участвовал даже кончиком пальца! Все, чьи действия привели к тому повороту событий…
— Вот и получается, что причина — это я! Несколько тысяч лет ничего подобного не происходило, и да, были кризисы, но никогда само существование жизни не оказывалось под угрозой!
— Ой ли? А как же Атлантида? Лемурия?
— Для разрушения Лемурии были причины. А Атлантида… никто не знает, почему это произошло, и непонятно…
— А почему бы не допустить, что кто-то вроде тебя пытался изменить мир, а? Когда такое случается, даже неудача приносит весомый результат. Уж тот, кто видит, как этот мир меняется, может такое понять. Пытайся. Действуй. Если ты причина, значит, ты и должен все менять, от тебя все зависит.
— Я не могу. Я боюсь. Я всегда боялся ошибиться. А тут… такие последствия даже крохотного неверного шага, это ужаснее… для этого даже сравнения не существует! И второго шанса у меня не будет!
— Ты так в этом уверен? Что, по-твоему, сейчас происходит? Именно черт знает какой по счету шанс. Игры со временем опасны и непредсказуемы, и вырваться из петли трудно… ты уверен, что в первый раз так поступаешь?
— Что ты имеешь в виду?!
— Ты, там, тогда, это ведь был ты. Глупо отрицать, ты пытаешься изменить то, что произошло тогда, здесь и сейчас! Доминга пять лет назад, и Доминга сотню лет спустя теоретически одно и то же.
— Это глупость! Я — не он! — закричал ангел и вскочил на ноги.
— Конечно нет, — согласилась я. Я тоже поднялась на ноги, подошла и положила руки ему на плечи. Взгляд у Эла был гневный и злой, хотя несколько затравленный. — Когда ты в последний раз спал? Не притворялся, лежа в кровати, а спал по-настоящему? Не просыпался от тревожных мыслей, спал без снов, не ворочался в полудреме…
— Я… давно, наверное. Некогда, — Эл опустился назад на стул.
— Не правда. Пока ты не дашь команду, ничего не начнется. Потому поспать у тебя есть время всегда, — я накрыла чашку рукой, не давай отпить. Он не сделал ни единого глотка, просто держал чашку в руках, как бутон цветка. — И ты сейчас пойдешь и будешь спать, хорошо? И проснешься не раньше полудни, самостоятельно.
— Да я просто не смогу уснуть!
— Сможешь, — уверенно сказала я. — Пойдем.
Привела его в спальню. Дуратская ситуация, может, еще и колыбельную ему спеть? Есть верное средство получше, но не уверена, что он согласиться. Милый робкий мальчик, такой большой, но такой юный!
— Ложись, — весела я, указывая на кровать суккубы. — Место тебе знакомо, так что все будет хорошо. Раздевайся, что ты на меня смотришь? Спать в одежде, в которой постоянно ходишь, не слишком удобно.
Мама и её великовозрастное чадо…
Когда ангел все-таки улегся, дематериализовав свои крылья, я педантично подоткнула края одеяла со всех сторон. Убрала волосы с его лица, чтобы не щекотались, посмотрела в все еще открытые глаза.
— Спи. Сон — очень нужна вещь даже такому терминатору, как ты. Не будешь спать, придет бабайка на сером волке… какие там еще страшилки детям рассказывают?
— Я не ребенок, — ангел улыбнулся.
— Знаю, — ответила я, наклонилась и легко поцеловала его в губы. — Спокойной ночи.
