Со слов Оза, пару недель спустя… а может и месяц.
Где-то спустя некоторое условное время, нужно для того, что наспех собранная лаборатория начала работать, и согнанные туда ученые — тридцать раз пожалеть о том, что они такие умные и одаренные.
В общем, самый разгар опытов и открытий, палата Лилии.
Лилия уже осматривала себя сидя. Хотя из-под бинтов почти ничего не было видно, только глаза лихорадочно сверкали, но она была в замечательном настроении. Я принес ей еды, немного фруктов и, как и настаивал Заза, специальную смесь. Над очередным препаратом, останавливающим мутацию, он думал долго, целых три дня, и мне к этому припахал. Все предыдущие версии не работали. В итоге мы родили нечто такое, что испытывать на ком-либо вообще страшно. У Лилии просто не было выбора, без каких-либо препаратов вообще она умрет через несколько месяцев, тут даже я бессилен.
— Привет, — поздоровался я.
— Ага. Оз, а точно все на место вернется? Ну, я имею в виду волосы?
— Процентов восемьдесят, — не стал врать я. — Силона уже волосы отрастила, так почему же ты должна стать исключением? Главное — только не паниковать.
Суккуба вздохнула.
— Я знаю, Заза уже все сказал. Я знаю, что я могу умереть, — она посмотрела на свою руку, на тщательно забинтованные пальцы и ладонь. — Мутация приведет к распаду клеток, да? Я просто развалюсь на куски.
— Слушай, не говори так, — зло сказал я, присаживая на край кровати и пристраивая поднос у нее на коленях. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не произошло.
— Ты сейчас должен быть с Домингой, помогать ему.
— Я в технике ни фига не понимаю, я только мешаться буду. Там и Силы с Лионом хватит, а с помощью Тита Нормана они все сделают. Ты знаешь, сколько в лаборатории народу шляется?
— Много?
— Не то слово! Мне кажется, если кто-то не сдержится, в давке при эвакуации половина точно попадет к нам, — Лия хихикнула, представив, кто и как должен не сдержаться.
— Как хоть дела-то?
— Ничего себе, как обычно. Сила нервничает и ругается, Лион от него не отстает. Доминга хлещет спиртное, иногда прямо спирт, пытается вдохновиться. Он говорит, у него кончился завод, ничего в голову не приходит. Он мне недавно жаловался в пьяном состоянии, что ему тоже хочется иметь крылатого вдохновителя. Но над нами некого нет, и жаль…
— То есть?
— Ну, раньше Доминга иногда был Наставником. Сама знаешь, какие у него способности. За одну улыбку можно удавиться. Ты знаешь, был такой Тесла, человек, ученый?
— Знаю, — ответила девушка, улыбнулась. — Ты не забывай, что мне тоже не сотня лет.
— Ну извини, иногда женщины на это обижаются. Так вот, все разработки Теслы были для нас, он вместе с Домингой и Силой работал. Вернее, Доминга приносил его разработки Силе, а он их додумывал, а потом все шло к нам по лабораториям. Та же система глобального сканирования, ты думаешь, кому-то есть время такое придумывать? Это все родилось с проектов Теслы. Вот только немного переборщили они с тунгусским метеоритом, Доминге потом прилетело от Легора. Сейчас эти установки используют только магическую энергию, чтобы ничего не взорвалось больше. Сто три ученых разных рас, насколько мне известно, переделали её за два года. Теперь с помощью башен устанавливают разломы в пространстве, черные дыры… много чего. Самое прекрасное, что они совершенно безвредные теперь.
— Вот это да… я и не знала! И что, Эл хочет, чтобы его кто-то вдохновил? А как же моя крестница?
— Видимо, уже не хватает. Блин, спивается парень, я уже не знаю, что и делать. Но Легор тоже хорош, молчит, только подгоняет. Ты знаешь, сколько центров связано с нашим? И все трудятся над одной проблемой. Проблемой купола! После этого видения все с ног на голову встало. И Легору надо кровь из носа, чтобы Доминга опять родил гениальный план.
— Оз, я могу уже вставать?
— В принципе… можно, только на солнце не выходи, ожоги будут. Даже через бинты. Ты что, хочешь к нему пойти?! — я очень огорчился! Черт! Я понимаю, он мой друг, но интерес моей женщины к этому ненормальному ангелу… это выше моих сил!
Лия усмехнулась, легко прикоснулась к моей щеке.
— Глупый! Жаль, что я вся замотанная, я бы тебя поцеловала! Оз, я так тебе благодарна! Но Доминга спасает нас всех, и я тоже должна помочь, ты так не считаешь? Уж как могу! А что я могу ему дать? Только вдохновение.
Я лишь вздохнул. Все равно… не могу справиться со своей ревностью.
Наконец-то! Лилия вернулась в строй рассказчиков!
Когда я легко толкнула огромные двери, я замерла на месте, пораженная размерами помещения. Они снесли все стены?! Похоже на то, и весь непригодный для жилья этаж стал вполне пригодной для работы лабораторией. Сколько здесь было всего!
А в частности, большой стол с голограммой Летающего Города метров этак полтора на два, на нем красными, синими, черными и ярко-желтыми точками было что-то отмечено. Как описать остальное… я не знаю, я никогда не была в исследовательских центрах. Но выглядело все внушительно.
У крайней ножки стола сидел Эл, опустив голову между коленей, сжав её руками, он чуть колотился об стол спиной, немного завывая на манер комара. Я что-то даже расслышала…
— Ничего не получается…! Почему?! Что не так…?! Боже, если ты есть, скажи мне… Я не могу… я не могу! НЕ МОГУ!!! — внезапно заорал он, с размаха ударившись затылком чуть ниже бортика круглого стола. Да так и застыл. Я заметила, что он плачет…
— Эл… Эл! — позвала я.
Он открыл на меня свои красивые глаза. То есть я ждала, что они будут красивыми, но… Заплаканные, красные от слез, от лопнувших капилляров… он не спал несколько ночей, темные круги, как синяки пролегли под глазами. Искусанные в кровь губы. И несчастный, подавленный вид.
— Лия… тебя кто пустил из палаты?
— Оз. Я думала, ты будешь рад мне…
— Я рад… просто… я занят. Извини, Лия, но мне надо работать.
Он поднялся на неуверенные ноги, повернулся по мне спиной. Волосы на затылке у него слиплись в колтун, и он показался мне… мокрым?! Он разбил себе голову! Боже, что же ты делаешь, ангел?
Эл подошел к другому столу, заваленному бумами, толстыми книгами и брошюрками, какими-то чертежами, деталями чего-то. Он рассеяно искал что-то среди этого бардака. Я неуверенно приблизилась сзади, и в этот момент ангел со всей дури ударился головой о стол, нагнувшись, как будто ему позвоночник подпилили.
— Эл! Ну что делаешь! Можно подумать, от этого твоя замечательная головка станет думать лучше! — я за плечи приподняла его. А слезы, слезы-то, крупнее, чем у крокодила!
Мы уселись на пол, я прижала его голову к груди, ожоги, заживающие язвы протестующее закричали, но я не обратила внимания. Столько бинтов все равно не промокнут. Он неловко обнял меня за спину, я придвинулась ближе, чтобы не корячится непонятным образом.
— Ты не психуй, все у тебя получиться…
— Ну не получается! Лия, я не знаю, что не так… Я не могу. Все, я сдох практически… я не знаю, нет никаких идей! А у нас тут мир на грани катастрофы! А я, я! Я ничего не могу сделать!
Я подумала пару секунд и отвесила ему звучную пощечину. Ладонь, где только-только начала нарастать вторая кожа, поверх розовой, совсем тонкой, взорвалась болью.
— Прекрати! Что ты стонешь! Лучше бы пытался что-то придумать!
Он выдал такой мученический вздох, что мне стало неловко.
— Сколько я уже здесь сижу? Почти месяц, Лия… у нас нет этого времени. У нас нет ни года, ни
