История седьмая
Землетрясение
Было два часа ночи. Чёрное небо нависло над всей округой до самого горизонта. Обитатели заброшенного дома уже крепко спали после вчерашних неурядиц, забыв про все передряги. Спали и обитатели городка. Ничто не предвещало беду. Лишь какое-то неуловимое дрожание земли необъяснимым образом едва ощущалось в воздухе.
Но животные инстинктивно чувствуют приближение опасности. В том, что происходит, первым разобрался Ворон, — всё-таки у него был богатый жизненный опыт. Со своей полки он мягко спланировал на пол и бесцеремонно стал всех будить, толкая их клювом. Сержант и Мура мигом подхватились, словно пожарники, задремавшие на дежурстве. Цыпа вдруг испуганно закудахтала, а Кок встрепенулся и громко прокукарекал, — явно раньше времени, положенного для первых петухов.
Вдали раздался неясный гул. Затем небо полыхнуло и послышались раскаты грома. Гул из-под земли всё приближался и нарастал, и земля внезапно задрожала.
— Быстр-ро все из дома! Землетрясение! — что было мочи гаркнул Ворон. — Эй, Крыс! Где ты там?
Обитатели поспешно рванули к выходу. Первой пулей вылетела Мура. Последним выскочил Крыс.
Земля неожиданно закачалась и резко ушла из-под ног. Все попадали, и один лишь Сержант с трудом кое-как удержался на ногах. Стоявший в конце дворика вяз, под которым Хомо вчера оставил машину, вдруг сильно накренился на один бок, потом на другой, опять выпрямился и, словно шлюпка на волнах прибоя, снова резко наклонился в одну, а потом в другую сторону. Позади дерева в земле образовалась широченная трещина, листва на дереве лихорадочно задрожала и вяз рухнул, придавив собой автомашину. Старый заброшенный дом, ставший для друзей таким родным, вдруг тоже покачнулся и с грохотом разломился пополам. Обломки посыпались вниз, и двор заволокло пылью.
Гул усилился, потом всё неожиданно стихло. Издалека слышался громкий лай собак, ржание лошадей, паническое кудахтанье куриц и крики людей. Электричество везде погасло, и в кромешной тьме лишь кое- где были видны зажжённые фары автомашин.
— Вот тебе, бабка, и Юрьев день! — с испугом неуверенно сказал Крыс.
— Осталась бабка на бобах, — озадаченно ко-кокнул Кок.
С неба начали барабанить крупные капли дождя. Бывшие обитатели бывшего дома тесно сгрудились под деревом. В эту минуту их прохудившееся старое жилище казалось им верхом совершенства, комфорта и уюта. Вместе с домом с такой же лёгкостью рухнули и их надежды на дальнейшее беззаботное существование.
— А где же наши припасы? — жалобно проквохтала Цыпа.
— Всё пошло прахом, — философски молвил Ворон.
В сгустившейся тьме настроение у всех было весьма кислое. Крыс выкопал в корнях дуба норку и нырнул в неё. Остальные укрывались от дождя, как могли. Хомо сходил к автомашине, а затем с безнадёжным видом вернулся и обречённо одел свой цилиндр на Муру. Сержант прикрыл своим тёплым боком Цыпу и Кока, едва не вдавив их в норку, вырытую Крысом. Хомо пристроился сбоку, положив свою лапу на спину Сержанта. Ворон, нахохлившись, мрачно сидел на ветке, нависавшей над ними. Через пару часов дождь прекратился, и начало светать. Кок сверился с часами и громко прокукарекал. Где-то вдали ему ответил другой петух.
При неярком свете утреннего солнца вся компания выглядела довольно жалко. Мокрые, грязные от осевшей на них пыли, не выспавшиеся и усталые, друзья порознь слонялись по двору, оглядывая разрушения.
Со стороны городка доносился далёкий гул тракторов, бульдозеров и больших грузовиков. Мелькали вспышки прожекторов.
— А где же наша банка? — грустно спросила Цыпа.
Все озадаченно посмотрели друг на друга.
— Подальше положишь — поближе найдёшь! — радостно подскочил Крыс и стал быстро раскапывать землю около дуба. Блеснула жестяная банка.
— Крыс! Это ты от старикана научился таскать банку взад-вперёд? А? — насмешливо спросил Сержант.
— Да если бы не я, то была бы сейчас эта банка под развалинами дома, как наша машина. Говорил же я Хомо, что лучше по пустыне ездить, — там хоть деревьев нет, — гордо ответствовал Крыс, страшно довольный своей, наконец-то оцененной по заслугам, предусмотрительностью.
Брошенный на улице, — благодаря разгильдяйству Хомо — велосипед, хотя и весь грязный, но целёхонек, — лежал посреди двора. Хомо поднял его, осмотрел и бережно положил на землю.
Часть стены обвалившегося дома осталась целой, и на ней поблескивала мокрая фотография Муры. Хомо вскарабкался на гору обломков, осторожно оторвал фотографию, обтёр её о штаны и с грустной ухмылкой сказал:
— Возьму на память.
— А куда это вы все собрались? — удручённо спросил Крыс. — Послушайте, в соседнем доме есть противоатомное бомбоубежище, — один чудак его лет пять строил. С ним уж точно ничего не сделалось. Да там ещё запасов старых консервов года на два хватит. Ведь у тебя, Хомо, и открывашка есть. Может, все туда и переедем, а?
Погорельцы — землетрясельцы молчали. Но окончательное решение уже было принято. Все это понимали без слов.
— Всему свой срок. Тут наше время кончилось, — с сожалением молвил Ворон.
— А деньги? — снова грустно спросил Крыс и тут же непоследовательно добавил: — Хомо, отдай мне фотографию, — я её в бомбоубежище повешу.
— Что, — деньги? Деньги поделим, — ответил Хомо и молча протянул Крысу фотографию Муры. Затем он взял банку и высыпал её содержимое на землю. Золотые монеты тускло заблестели. Хомо разделил клад на равные кучки.
— Ну, берите! — сказал он, приглашающе махнув рукой.
Но никто особенно не спешил хватать свою долю.
Ворон отнёсся к дележу равнодушно.
мрачно каркнул он. Ворону, как всегда, нравились высказывания в духе старинных баллад.
Мура тоже, к всеобщему удивлению, отказалась от своих денег, выразившись как-то аллегорически туманно:
— Всё моё приданое — при мне, — добавила она, грациозно обмахнувшись пушистым хвостом.
Крыс набрал полный рот монет и, подозрительно озираясь, понёсся к старому дубу — закапывать своё добро.
— Подальше положишь — поближе найдёшь, — бормотал он. Уроки прошлого явно не шли Крысу впрок.
