Глава двадцать восьмая
— Может уже хватит суетиться? — жалобно сказала Лиз после того как Брен в третий раз спросила, не нужно ли ей что-нибудь. Напротив Брен, сидевшей за столом, в мягком кресле полулежала Кэндис, притворяясь, что читает, но Лиз могла точно сказать, что она гораздо чаще смотрит на нее, чем в книгу. Окна были открыты, вечер был жарким, воздух не двигался. Было семь часов. Через час уже стемнеет. Рэйли звонила примерно час назад и сказала, что она закончила операцию и скоро приедет. Минуты ожидания казались бесконечными. Лиз повернулась на бок и положила руку под подушку, глядя на подруг.
— Со мной все в порядке, только мне скучно.
— Тебе нужно лежать на спине, — сказала Брен. — Рэйли так сказала.
Лиз глубоко вздохнула.
— Гинеколог сказала, что мне нужен постельный режим. Вряд ли она имела в виду, что мне можно лежать только на спине в буквальном смысле, скорее, просто то, что мне нельзя много ходить.
Брен не выглядела убежденной и, чтобы не пререкаться, Лиз послушно легла на спину.
— Теперь лучше?
— Да. Ты все еще бледная.
— Я просто устала, — уверила их Лиз.
— Я собираюсь найти эту сволочь и оторвать ей голову, — спокойно сказала Кэндис.
— Я пойду с тобой, — сказала Брен.
Лиз покачала головой.
— Я рада, что вы на такое готовы ради меня, но это не нужно. Джулия уже в прошлом.
Кэндис фыркнула.
— Вот только она появляется рядом с тобой.
— Не знаю, — сказала Брен, — сегодня мне не показалось, что она готова отказаться от тебя.
— Я видела ее перед тем как мы уехали из клиники. Я сказала ей, что не хочу больше ее видеть, и она согласилась, что нам не стоит встречаться некоторое время.
— Наверно, она поняла, что если мы ее увидим рядом с тобой, от нее не останется мокрого места, — проворчала Кэндис.
Лиз засмеялась.
— Наверно. Джулия не такая дура.
— Здесь ты не права, — серьезно сказала Брен. — Она же тебя бросила.
Внизу раздался звонок в дверь, и Кэндис резко встала, уронив книгу.
— Я открою. Думаю, пора выпить по бокалу вина. Брен, тебе налить?
— Я пойду с тобой, — сказала Брен. — может быть, закажем пиццу? А, Лиз?
— Звучит неплохо, — ответила Лиз, скорее потому, что хотела, чтобы подруги меньше беспокоились, а не потому, что была голодна.
Оставшись одна, она закрыла глаза. Она устала и морально, и физически. Ей все еще было трудно принять то, что она почти не знала и не понимала Джулию, несмотря на все годы, проведенные с ней. Она спрашивала себя, как ей только в голову могло прийти, что между ними было что-то, что позволило бы им вместе строить семью. Она рассеянно погладила живот. Неуверенность, которую она обычно чувствовала, размышляя о будущем, ушла. Вместо нее пришло счастье.
Почувствовав, что в комнате кто-то есть, Лиз открыла глаза. Рэйли стояла в дверном проходе, глядя на нее. Она, видимо, пришла прямо из клиники, потому что на ней были джинсы, больничная рубашка и кроссовки.
— Привет, — сказала Лиз.
— Привет. Я подумала, что ты спишь.
— Нет, я не спала, я думала.
Рэйли подошла к ней и села на корточки рядом с диваном. Она погладила волосы Лиз.
— О чем ты думала?
— О том, что иметь ребенка — это здорово.
Рэйли улыбнулась.
— Я рада это слышать.
— Я тоже. — Лиз потянулась к Рэйли и поцеловала ее. И еще я думала, почему я принимала то, что у нас было с Джулией за любовь.
— Может быть, — сказала Рэйли чуть охрипшим голосом, — любовь — это то чувство, которое нельзя понять, пока она не придет к тебе.
— Теперь я узнаю, что такое любовь, — сказала Лиз. — Каждый раз, когда смотрю на тебя.
— Я тоже. — Рэйли поцеловала Лиз медленно, глубоко, как будто заявляя свои права на нее. — Я безумно люблю тебя.
— Ложись со мной рядом, — Лиз освободила немного места и похлопала по нему рукой.
— Ты уверена? Я не хочу, чтобы тебе было тесно.
— Я лягу на тебя.
— Ох…
Лиз улыбнулась.
— Ты же можешь быть хорошей девочкой, правда?
— Это будет непросто. — Рэйли сняла кроссовки и собралась лечь рядом с Лиз.
— Джинсы тоже сними. И так жарко, а когда мы будем прижиматься друг к другу, будет еще жарче.
— Знаешь, в операционной я обычно без белья. Мы все там так ходим.
— Тогда забудь об этом, — сразу сказала Лиз. — Нельзя ходить голышом в одном доме с Кэндис.
Рэйли засмеялась и расстегнула пуговицу на джинсах.
— Милая, я серьезно, — предупредила Лиз, не сводя глаз с рук Рэйли. — Боже мой, я так люблю твое тело.
— Только не трогай, — сказала Рэйли, стягивая джинсы. Под ними оказались синие трусики.
— Уф, слава богу, — выдохнула Лиз. — Отличная страховка.
Рэйли легла на спину, и Лиз легла сверху, положив голову ей на плечо. Рэйли погладила ее руку.
— Тебе удобно?
— Мне не просто удобно. Я счастлива. — Лиз поцеловала Рэйли в шею и просунула руку ей под рубашку, чтобы погладить по животу. — Я тоже очень люблю тебя.
— Я не могу объяснить, как мне хорошо, когда я слышу это, — сказала Рэйли и поцеловала затылок Лиз. — Мы с Энни были вместе три года, но я была у нее не единственная. Сначала я не знала об этом, потому что она думала, что мне все равно. Когда я узнала, она сказала, что любит меня, но не думает, что должна принадлежать только мне.
— Если ты хочешь знать, важно ли это для меня, я скажу тебе, что важно. И быть верной, и чтобы мне были верны. — Лиз переместила руку выше и стала медленно описывать круги по груди Рэйли. — Я представить не могу, чтобы мне захотелось, чтобы кто-то, кроме тебя, дотрагивался до меня. А мысль о том, что к тебе кто-то прикоснется, причиняет мне боль.
— Я не хочу никого, кроме тебя, — тихо прошептала Рэйли. Она поймала руку Лиз. — Перестань, пока ты не завела меня по-настоящему.
— Извини. Мне просто нравится прикасаться к тебе.
— Я люблю тебя. Я надеюсь, ты никогда не перестанешь хотеть меня, потому что я никогда не перестану хотеть тебя.
— А что насчет ребенка? — тихо спросила Лиз. Несмотря на всю прелесть этого момента — более восхитительного, чем она могла мечтать, ей необходимо было трезво смотреть на будущее.
— Мне нужна и ты, и ребенок, — Рэйли погладила живот Лиз. — Я хочу быть с тобой, и любить тебя и этого ребенка.
— Но ты сказала…
— Энни всегда делала то, что хотела, и ей было неважно, кому это навредит, включая и ее саму.
