Старшим тут шумели. Это, друзья мои, музыкант. Отличный музыкант. Не такой, конечно, как мой Старший, но тоже ничего. Сойдёт. (Барабанщику) А у нас вот, видишь, свадьба. А вы бы сыграли, ребята, что ли! Как тогда, помните? Где твоя скрипка, сынок?
Аполлон, под вопли гостей: «А пусть сыграют!», бежит в комнату Старшего, возвращается со скрипкой и пихает её в руки Старшего.
Аполлон: Ну, давай, сынок! Помнишь, как вы тогда здорово так…
Аполлон, в порыве пьяной отваги, срывает салфетки с барабанов и, схватив палочки, пытается отбить дробь. Барабанщик берёт у него палочки и, глотая слезы, начинает играть. Старший, встав из-за стола, подыгрывает ему на скрипке.
Аполлон (Старшей): Спой, доча, спой! Хорошо-то как! Подпой ребятам, дочка! Ребята у нас какие, а! (вглядывается в Младшую и вдруг, вспомнив, меняется в лице) Так вы же, вроде, знакомы…
Барабанщик, оборвав мелодию, быстро ковыляет к выходу и исчезает. Младшая вскакивает с места.
Мать: Ну-ка сядь!
Гости пьяно недоумевают. Квартирант, развалившийся на стуле, удивлённо смотрит на Младшую, у которой трясётся подбородок.
Старший (Младшей): Ну, что ж ты стоишь? (делает движение к двери)
Мать (спокойно): Стоять! Истерик, бездарь. (Отнимает у него скрипку и рвёт струны, поранив руки в кровь) Конец квартала, отчёт ещё не сделан. Иди, занимайся. Без тебя управимся.
Мать швыряет скрипку в стену, но её подхватывает Аполлон и возвращает Старшему. Скрипка в крови Матери, и Старший, испачкав руки, ошеломлённо смотрит на них. Кто-то из гостей, заглядывая Старшему через плечо, пьяно хихикая, притворно вздыхает: «Убили? Погибла скрипочка!». Старший медленно идёт к двери, заворачивает скрипку в плащ и уходит. Неловкая пауза.
Старшая (вскочив): Мама! Ну что ж ты делаешь? Вернуть его… (порывается вслед за Старшим)
Мать: Сядь! Сам вернётся. Пусть постоит там сейчас под дождём, придёт в себя. Ему полезно. Придёт, куда денется… А что так все затихли? Веселее! Свадьба, как-никак. Аполлон! Ты бы тоже талантом блеснул. Аполлон ведь у нас тоже музыкант. (открывает клавиатуру рояля) Сыграй гостям.
Гости: Просим, просим! Пусть сыграет! Аполлоша, жги!
Аполлон (испуганно): Да что вы! Я уж лет 30 не играл…
Мать: Играй, Аполлон. Не заставляй людей ждать. Да повеселее что-нибудь.
Аполлон садится за рояль и, с трудом, примитивно, исполняет что-то вроде канкана. Гости с гиканьем скачут. Младшая молча утирает слезы под тяжёлым взглядом Квартиранта. Старшая сидит, обхватив голову руками. Подруга скучает. Мать сидит, глубоко задумавшись, глядя прямо перед собой. Вдруг она хватается за сердце, пошатываясь, встаёт, роняет стул и, с криком: «Сынок! Сыночек мой!», бросается вон из дома. Все, с воплями, давясь в дверях, выбегают за ней. В комнате остаются только Младшая и Квартирант. Младшая тоже порывается бежать вслед за всеми, но Квартирант удерживает её за руку, привлекает к себе, тянет в свою комнату. Она сопротивляется. В дверях появляется Подруга. Её не замечают.
Квартирант: Ну что ты, что ты? Идём… Что ты?
Младшая: Ну не надо, пожалуйста… Ну, пожалуйста… Пожалуйста!..
Квартирант: А этот колченогий… в полосатых штанах… Это он ведь, да? Он? Он, тот самый?
Младшая испуганно кивает. Квартирант с неожиданной злостью бьёт её по лицу. Она падает, и он остервенело бьёт её ногами в живот. Потом наливает себе стакан водки, выпивает залпом и, со словом: «Дрянь!», швыряет стакан в Младшую, неподвижно лежащую на полу. Стакан разбивается об пол. Квартирант идёт к выходу, замечает Подругу, застывшую в оцепенении в дверях, грубо прижимает её к стене.
Квартирант: Одна живёшь?
Подруга: Бабушка ещё… глухая.
Квартирант: Сойдёт.
Квартирант и Подруга уходят. Младшая, скорчившись, остаётся лежать на полу.
Занавес Десять лет спустя.
Тот же дом. В нём практически ничего не изменилось, только нет ширмы и кровати. Сильно хромая, входит Барабанщик. На плече у него — связанный Морфинист с кляпом во рту, не подающий признаков жизни. Барабанщик тащит его по лестнице на 2-й этаж. Навстречу ему выходит Младшая. Она явно беременна, измучена, неопрятна и выглядит гораздо старше своих лет. Единственное, что не изменилось в её облике, — халат. Барабанщик заносит Морфиниста в комнату. Младшая стоит в дверях, «контролируя обстановку».
Младшая (понизив голос): В уголок его клади, в угол! Накрой чем-нибудь.
Барабанщик (выходит из комнаты, запирает дверь): Кусался, гадёныш, (показывает ей руку) Как бы он заразным каким не оказался.
Младшая (обнимает его): Бедный ты мой, намучился.
Барабанщик: Спиртику бы мне — продезинфицировать.
Младшая (спускаясь): Только наружно.
Барабанщик (спускаясь следом): И наружно тоже. Смотри, как глубоко грызанул. Если только наружно — не проймёт. Изнутри надо тоже поддержать.
Пока Младшая прикладывает вату к его ранам, он прихлёбывает из
