бессилия заскрипел зубами. Ну почему боги так несправедливы к роду Кяхр? Но решать все равно надо.
Дверь со скрипом распахнулась, и в дом, стуча сапогами, вошел тот, к кому старейшина относился со всем полагающимся ему почтением.
– Ты что удумал, дурак старый, – прорычал гость, – себя и род свой сгубить хочешь?
– Чужаки, – только и смог выговорить побледневшими от страха губами старик.
– Для наших мест они не чужаки. Теперь они – соседи, и ты сделаешь так...
В голосе пришедшего зазвучал металл, мирно сидевший в закутке домовой с испуганным писком метнулся из избы, за подслеповатыми окнами прозвучал гулкий гром.
Старейшина рухнул коленями на деревянный пол и весь обратился во внимание. С Лесным Хозяином спорить нельзя.
Моряна гордо вскинула голову перед Кощеем, в ее глазах светилась решимость. Лесной Хозяин с удовлетворением заметил, что женщина оставалась такой же, как и много лет назад. Красивой, умной и решительной. Настоящая повелительница амазонок.
– Мы уходим. В этом мире для нашего народа не осталось места. Люди вытесняют нас отовсюду. Эта раса истребляет или порабощает для потех моих дочерей. По моему призыву пришли все, кто не захотел оставаться. Посмотри, хранитель устоев древних народов, – не по-женски крепкая мускулистая рука указала на стоявших в стороне женщин, – и это все, что осталось от прежде грозных додолов. Очень скоро никого не останется. Нам ведомо, что ты знаешь краткую дорогу в другие миры, так помоги. Священный шар показал жрицам неизвестную землю. Ее называют Гипербореей, это не сказка эллинов, а настоящий чудесный мир. Нетронутые леса, непуганые животные, редкие общины старых рас. Когда я смотрела на проносящиеся перед нами в священном шаре картины нового мира, то вспомнила рассказы наших мудрых об эпохе до начала времен. Возможно, в Гиперборее мы сможем сохранить, а затем, может, и возвеличить наш древний народ. Мы ждем твоего слова, повелитель.
Закутанные в цветные накидки женщины крепко сжимали короткие копья. У груды мешков суетились одетые в серые однотипные рубахи мужчины племени. Отдельно сидящие дети с молчаливым укором глядели на Ягу, раздававшую им пропеченные хлебцы. Напряженность ощущалась во всех действиях будущих переселенцев. Впереди их ждала неизвестность, но это все-таки был хоть какой-то шанс выжить.
Лицо Кощея сохраняло бесстрастное выражение, хотя в душе его разливалась горечь. Вслед за почти полностью истребленными оборотнями-неврами уходил еще один некогда подвластный ему народ. Мировой баланс окончательно сместился в сторону одной расы – людей, и он ничего сделать не мог. Единственное, что осталось, так это хоть попробовать сохранить остатки былых народов и когда-то могущественных рас. Если получится... А может, гадание старой Яги как раз и касается народа додолов? В любом случае решение принято, осталось его озвучить.
– Мы ждем твоего слова, властитель. Или ты сумеешь нас защитить, или просто бросишь на растерзание и гибель от расплодившихся человечьих племен? Тысячелетия наш народ верно служил тебе, но сейчас мы – никто. Нас не хватит даже для того, чтобы заселить одно маленькое городище. В недалеком будущем на этой земле додолов просто не станет.
Слова, произносимые бесстрастно, жалят сильнее брошенных в громком запале. Горькая правда не оставляет места лукавству. Перед глазами Кощея промелькнули былые дни. Битвы с гигантскими монстрами, создание матриархата и его венец – царство амазонок. Все позади. Осталось жалких несколько десятков закутанных в традиционные накидки женщин со своими семействами и нехитрым скарбом. Окончание очередной истории в череде многих... Все рождается, достигает расцвета и угасает. Да только жизнь на Земле не остановишь, она продолжается. Просто каким-то ее жителям наплевать, одни ли они на белом свете или нет, а другие – не хотят делить землю с кем бы то ни было. Свои или чужие, умнее или глупее, такие, как они, или отличающиеся во всем – надобно вытеснить, изничтожить, огнем и мечом вырубить память о прошлом и жить по-своему и только самим. Люди относятся ко второй категории. Сейчас на коне они.
– Завтра у Черных Камней. Я буду ждать на восходе солнца. Возьмите с собой только то, что необходимо и что сможете унести – не более. Кто же не захочет уходить, пусть идут ко мне, – вынес решение Лесной Хозяин.
Впервые в жизни Джабару не хотелось торговаться. Странный покупатель почему-то вызвал у него чувство обреченности. Даже не взглянув на протянутые деньги, торговец антиквариатом пододвинул шкатулку к краю стола и застыл, ожидая, когда же этот подвижный европеец уйдет восвояси.
Покупатель, вежливо поблагодарив, небрежно сунул только что приобретенный сувенир в пластиковый пакет и вышел на дневной солнцепек. Почти сразу его высокая фигура затерялась среди шумной толпы туристов. Торговец вздохнул, но, к удивлению, облегчения не ощутил – камень на сердце продолжал давить, наливаясь тяжестью.
Почему шайтан дернул его выставить на обозрение именно эту старинную шкатулку, Джабар не мог понять, даже расставшись с нею. Сколько времени валялась среди других старинных поделок, и вот те на – выставил! Было бы что толковое! Таких шкатулок в Дамаске в каждой лавке по десятку. А та штука внутри – да мешочек, в который она завернута, стоит вдвое дороже! – обугленная костяная рукоятка от сабли...
Мысли торговца перепрыгнули на посетителя. Наметанный глаз сразу же определил в нем выходца из бывшего СССР. Уж очень он напоминал тех русских военных, что в свободное время шатались по торговым рядам. Вот только глаза... Они жили своей, отдельной от выражения лица, жизнью. «Колдун, – – окончательно решил для себя Джабар. – Злой колдун, и часть зла своей черной души он оставил в этой лавке». Взгляд скользнул вокруг и растерянно уперся в шкатулку, которую вроде бы только что он продал.
– Аллах Акбар!
Суетливой старухой Джабар метнулся к дальней полке. Так и есть. Настоящая древняя шкатулка, хранившаяся более века в роду торговца, отсутствовала. Ведомый суматошной идеей, он перебрал все предметы в лавке, но ошибки не было – искомая вещь пропала. Джабар в расстройстве опустил руки. Его обманул колдун. Отвел глаза, заморочил и унес старинную реликвию – древний ларец, найденный еще прадедом Джабара и хранимый в лавке на счастье. Сколько раз торговец любовался изящной отделкой и замысловатой завораживающей печатью, скрывавшей содержимое. Единственная настоящая волшебная вещь среди антикварного хлама, предназначенного для продажи охочим до экзотики туристам! Теперь ее нет. Слова проклятия вырвались из уст старого торговца. Пусть колдуну эта вещь счастья не принесет, пускай только одни несчастья преследуют обладателя взятой обманом вещи.
Одержимый желанием хоть как-то очистить воздух от возможных флюидов злого колдовства, торговец
