до доверенности — молодец, что вспомнила! Сейчас я ее тебе на листочке от руки выпишу, а завтра купишь красивый бланк и все туда перепишешь, только и всего. Ну а если вопросы возникнут, и не только по машине, вот мой номер телефона! — Никита достал из кармана визитную карточку. — Звони в любое время дня и ночи, не стесняйся! Мама давно привыкла, что меня могут далеко за полночь разыскивать, так что никого ты своим звонком не разбудишь и не потревожишь.
Ника и не подозревала, что за ураган живет в ее новом главном редакторе по имени Никита. Через пятнадцать минут она уже расположилась на водительском сиденье в «девятке», которую ее хозяин любовно звал «Гошкой», а его прежний владелец тем временем возился с регулировкой кресла, подстраивая его под изящную комплекцию своего нежданно обретенного союзника.
После того как Ника сделала пробный круг по двору и Никита убедился, что она вполне справляется с машиной, он, дав последние ценные указания по количеству топлива в бензобаке и сообщив о плохо закрывающейся правой задней двери, окончательно раскланялся и, поймав такси, отправился к себе домой. Ника же, осторожно припарковав Гошку, еще немного посидела внутри, свыкаясь с мыслью, что она снова — водитель.
Как-то все быстро завертелось, в голове сплошная каша. И ведь всего ничего посидели с Никитой за одним столом, а такое чувство, будто уже лет десять знакомы, не меньше. С ним так просто общаться, он такой располагающий к себе человек! Эх, жаль парня! Если не сумеет изобразить из себя грозного повелителя, сожрут его тетки-разведенки!
Впрочем, хватит рассусоливать, спать пора! А обдумать все, что произошло в этот вечер, она может и завтра.
И все-таки: какой он симпатичный товарищ! И глаза такие удивительно добрые…
Никита ехал по ночной столице, и душа его пела. Решение передать Гошку Нике было спонтанным, хотя его слова о служебном «мерседесе» отнюдь не были пустым бахвальством. Отец мягко, но непреклонно сообщил ему утром, что машина такого класса положена ему по рангу и если он и дальше будет приезжать в редакцию на старых «Жигулях», это негативно скажется на репутации компании в целом. Никита взял тайм- аут на размышления, поскольку чувствовал, что с каждым новым днем все сильнее и сильнее влипает, словно мушка в янтарь, в семейный бизнес, к которому не хотел бы иметь никакого отношения вообще. Но сейчас его будто что-то кольнуло изнутри, и он решил: будь что будет!
В голове его уже начал складываться некий, пока еще не до конца оформленный, план борьбы с вверенным ему коллективом, к осуществлению которого он намеревался приступить уже со следующего дня. Но помимо всех рабочих вопросов все настойчивее и настойчивее звучала еще одна нотка, не имеющая ровным счетом никакого отношения к возглавляемому им журналу. Он был буквально очарован своей коллегой с именем богини-победительницы, и по совести говоря, не хотел думать ни о чем ином, кроме как о ней. Ника, Никушка, разведенная, но не озлобившаяся, по-прежнему верящая в любовь и открытая к общению. Как уютно было ему с ней на маленькой кухоньке! Давно он не чувствовал себя столь свободно и расковано, как в ее компании. А ведь ехал к ней — и боялся! Был готов к чему угодно, даже к тому, что ему так и не откроют дверь, да еще и пошлют по известному адресу. Но Ника решила все по-своему, и он ей за это безумно благодарен! Кажется, сегодня у него появился верный друг. И даже — более чем друг.
Ну а если ее бывший муж такой слепец, что променял ее на другую женщину, пусть рвет на себе волосы от отчаяния. Но Нику он больше не получит, может даже и не мечтать об этом!
Последней мыслью Никиты перед тем, как он, достав бумажник, расплатился с таксистом и вышел наружу, было: «Гошка наверняка будет доволен новой хозяйкой!»
На работе Ника появилась загодя, минут за пятнадцать — спасибо щедрости нового главного редактора, выделившего ей транспорт, обладающий помимо собственного имени еще и весьма резвым характером. Гошка легко разгонялся и весьма шустро маневрировал в потоке машин, по крайней мере с ним Ника поладила куда проще, чем со своим бывшим авто, которое вечно норовило заглохнуть в самый неподходящий момент или отколоть еще какой-нибудь неприятный финт вроде рассыпавшегося по дороге генератора. Пару минут поплутала по территории в поисках въезда в подземный паркинг, познакомилась с любезным охранником, указавшим ей место, куда поставить Гошку, и на лифте поднялась к себе на этаж.
Кроме нее самой, в редакции уже торчали Раечка и Люба. Раечка по старой памяти увлеченно наводила порядок на столе Зинаиды, а Люба красила ногти.
– Привет! — поздоровалась Ника и прошла в свой отсек.
– Меня обманывает зрение, или ты сегодня на колесах? — осведомилась Раечка, и Ника про себя усмехнулась — вот глазастая! Ничего от нее не утаишь! И охота была ей в окне торчать да следить, кто как сюда добирается!
– Нет, я и впрямь за рулем.
– И откуда у нас вдруг машинка взялась? Ника внезапно разозлилась и едва не ляпнула: «От верблюда!» Да что это такое, что за манера устраивать допросы по невинному в общем-то поводу! И эта фразочка — «откуда у нас…». Да какое Раечке дело — откуда?! Вон, Зинаида сюда, между прочим, тоже не на общественном транспорте, а на своей развалюхе «пятерке» добирается, но ей почему-то на эту тему никто вопросы не задает! А стоило появиться машине у Ники, тут же началось — откуда да почему!
Призвав себя успокоиться и не дерзить коллеге из-за всякой ерунды, Ника ответила:
– Знакомый дал попользоваться.
– И что же это за знакомый такой? — тут же как клещ вцепилась в нее Раечка, явно намереваясь вытянуть из той все подробности.
– Не важно, — сказала, как отрезала, Ника. — Просто знакомый.
– Ох, Никуся, скрытничаешь! — погрозила ей пальцем Раечка, не забывая при этом умильно улыбаться. — Смотри, у нас так не принято! Девочки могут обидеться!
И тут Нику как прорвало, и она, не в силах больше сдерживаться, заявила:
– Рая, отвечай только за себя, хорошо? Если кто-то действительно сочтет, что я не права, пусть подходит ко мне, поболтаем — о’кей? И еще одно: я не хочу, чтобы каждый мой шаг становился достоянием общественности. Я не требую этого от остальных и, полагаю, могу рассчитывать на ответную любезность в данном вопросе. В конце концов, я же не пристаю к тебе с вопросом, сколько продавцов и лоточников ты вчера довела до белого каления, возвращаясь с работы.
– Ника, ты чего? — опешила Раечка. — Что ты на меня бросаешься?
– Просто не приставай ко мне со всякими глупостями! Может, мне тебе еще и отчеты в письменном виде предоставлять о том, как я провожу свободное время?
– Девочки, не ссорьтесь! — встряла в разговор Люба. — Ну, подумаешь, машина! Было бы из-за чего сыр-бор разводить! Наверняка она Нике не просто так досталась, не за одни лишь красивые глаза, вот она и не хочет об этом говорить — это же очевидно!
Ника едва не застонала. Нет, положительно, здесь все мерят по себе! Сейчас Люба выскажется в том смысле, что Ника, чтобы получить машину, была вынуждена расплачиваться за это постелью, и тетки дружно покивают ей головами в знак сочувствия. Отлично, просто замечательно!
– Да пусть делает что хочет! — вспылила Раечка. — К ней тут по-хорошему, а она нос кривит! Тоже мне принцесса выискалась!
– Слушай, у меня накануне был тяжелый день, и я…
– Скорее уж вечер! — перебив Нику, хихикнула Люба.
– Все! — рявкнула Ника. — Либо помолчите, либо ищите себе другую тему для разговора, нежели я и мой транспорт! Достали уже языками чесать, сплетницы!
Хлопнула дверь, и к ним в комнату, поздоровавшись, прошел Никита и тут же скрылся в своем кабинете.
– Явился — не запылился, — зашипела ему вслед Раечка. — Молокосос!
– Ничего, с нами он быстро обломается, — хохотнула Люба. — Мы ему не по зубам!..
По мере того как в редакцию подтягивались опоздавшие коллеги, в комнате становилось все более шумно. Ника уже ругала себя за несдержанность, жалея о том, что просто не сказала Раечке, что отобрала машину у бывшего мужа. В конце концов, не будут же ее проверять, какая там марка автомобиля была у нее
