План заключался в том, чтобы под покровом ночи подобраться к подземному комплексу. Сделать это не так-то просто, потому что в ночное время территория вокруг пирамид тщательно охраняется государством. Официально это мотивируется тем, что пирамиды — ценный культурный памятник. Но подумайте сами — кому придет в голову умыкнуть пирамиду? А даже если и придет — как ее утащить? В кармане, что ли? Поэтому я подозреваю, что охрана организована по другим причинам. В прошлый раз я проник на территорию комплекса днем, спрятался в каких-то торчавших из песка руинах, дождался ночи и выследил человека, который шел в сторону пустыни. Украдкой последовав за ним, я через потайной ход спустился в тот самый подземный лабиринт. Вход находился в пустыне и был хорошо замаскирован, найти его, не зная расположение с точностью до метра, было практически невозможно.
В общем, я тоже не дурак, поэтому в прошлый свой рейд прихватил радиомаячок. Перед тем как спуститься под землю, я включил его и бросил в песок. Маячок передал всего лишь несколько сигналов, но это было достаточно для того, чтобы данные поступили на спутник, а оттуда — на мой домашний комп, где теперь имелись точные координаты цели.
Теперь план поменялся. Мне уже не нужно было дожидаться кого-то, кто проникнет в комплекс передо мной. Я мог действовать дерзко и нагло, прямо среди бела дня. В общем-то, эта внезапность и должна была обеспечить мне преимущество. К тому же я неплохо экипировался, и это существенно повышало мои шансы. Разумеется, Джеймсом Бондом я себя не воображал, но при определенном везении мог рассчитывать на неплохой результат. А удача, как ни крути, до сих пор была на моей стороне. Неужели мне удалось настолько очаровать капризную Фортуну? Черт возьми, это льстит моему мужскому самолюбию!
Итак, одиннадцать часов утра. В песках у Великих пирамид начиналось самое жаркое время дня и в прямом, и в переносном смысле. Солнце палило нещадно, а к древним каменюкам один за другим подкатывали автобусы с туристами. Сфинкс взирал на них с понятным недоумением: каким надо быть придурком, чтобы переться сюда в самое пекло, да еще и лезть в душное нутро пирамиды Хеопса, где люди то и дело теряют сознание от банальной нехватки кислорода? Подмигнув каменному зверьку с человеческим лицом, я двинулся в обход каменных колоссов.
А теперь легенда: я — аргентинский фотограф (паспорт — подарок Кранца и Клеменца — снова в строю), который хочет заснять пирамиды и окружающую пустыню. Естественно, в упор такие громады не заснимешь, так что приходится шататься по пескам. Это на случай, если кто-нибудь спросит, почему я углубляюсь в пустыню, вместо того чтобы ходить вокруг и восторгаться. Разумеется, у меня в руках была дорогая профессиональная фотокамера на штативе. Фотоаппарат у меня в руках был самым настоящим, а вот штатив… в штативе было спрятано немало полезных вещей, которые могли пригодиться мне в подземелье. В ухе у меня торчало переговорное устройство от рации, которое сильно напоминало гарнитуру мобильного телефона и потому никаких подозрений вызвать не могло.
Жерар должен был держаться чуть подальше, в районе пирамид, и смешаться с толпой туристов. Его задача — держать меня в поле зрения, пока я не спущусь в подземелье. У него же находилась сумка с электронным оборудованием, при помощи которого он мог отслеживать мои перемещения под землей. Приходить мне на помощь в случае чего я ему запретил — по крайней мере, без моего прямого приказа.
В гостинице «Аменхотеп», расположенной у пирамид, был развернут наш штаб. Здесь стояла довольно мощная станция, которая могла принимать картинки, переданные мной из-под земли. Да-да, фотокамера нужна была мне не только для отвода глаз, я собирался пользоваться ею, причем весьма активно! В конечном итоге, если пропаду я — то не пропадет мой скорбный труд, и весь мир сможет убедиться, что в районе пирамид все не так просто, как кажется на первый взгляд! То-то придется поплясать потомкам атлантов! Подумав об этом, я испытал злобную радость.
Впрочем, мои друзья никакой радости — злобной в том числе — не испытывали. Утром они еще раз попробовали хором отговорить меня от бредовой затеи. Но я был тверд, как пирамида Хеопса. В итоге в одиннадцать утра я уже быстрым шагом двигался от пирамид к тому месту, где несколько месяцев назад попал в подземный комплекс.
Самое удивительное заключалось в том, что мне совершенно никто не мешал. Даже полицейский, стоявший в некотором отдалении, всего лишь лениво посмотрел в мою сторону и отвернулся. Привык к странностям фотографов? Или ему просто все по фигу? Увязая в песке, я двигался к заветному месту… пока мой наладонник не издал пронзительный писк. Я на месте. Именно здесь я сбросил маячок.
Я поставил треногу штатива, направив фотоаппарат в сторону пирамид. Сделал вид, что настраиваю технику. Потом с озабоченным видом обошел вокруг, изображая поиск нужного ракурса. На самом деле я искал хоть какие-то признаки подземного хода. Но их не было.
Я огляделся вокруг. Кажется, в мою сторону никто не смотрит. Аккуратно, без лишнего шума, я извлек из штанины маленькую саперную лопатку и начал раскапывать песок. Нулевой эффект. Прошло пять, десять, пятнадцать минут. Время от времени я передвигал штатив, делая вид, что снимаю. Черт, но мои упражнения не могут оставаться незамеченными бесконечно! Надо поторапливаться. Я уже выкопал в песке несколько приличных ямок, а входа под землю все еще не было видно.
«А что, если после моей прошлой вылазки вход перенесли?» — вдруг осенило меня. Все тщательно проверили, нашли маячок, замуровали ход, насыпали побольше песка… Как я мог не подумать об этом раньше? Видимо, Жерар все-таки прав — сотрясение мозга. Или скорее я просто зазнался. Решил, что умнее меня никого нет. И в итоге получил хороший щелчок по носу — а главное, вполне заслуженный! Ругая себя на чем свет стоит, я запихнул лопатку обратно и подошел к штативу. Все, операцию на сегодня можно сворачивать.
И в этот момент началось…
Лицом к лицу с вампиром
— Этьен? Это шутка? — голос Софи в моем наушнике звучал встревожено.
— Что такое? — искренне изумился я, не подозревая ничего плохого…
— Кто это? — вопрос был адресован явно не мне. — Кто… А…
В динамике послышался звук падения чего-то тяжелого и еще какие-то непонятные мне звуки.
— Софи? Софи?! — крикнул я, чувствуя неладное. Но связь прервалась.
— Жерар? — заорал я, не боясь, что меня услышат. — С дамами беда! Быстро в отель.
Ответом мне было молчание. Я посмотрел в сторону пирамид, туда, где должен был находиться мой друг. Ни черта не видно. Хотя на таком расстоянии это и немудрено.
— Жерар?! Жерар!!! — завопил я, теряя самообладание. И услышал в ответ голос своего соратника.
— Этьен, я не могу… — фраза оборвалась. Выдирая ноги из песка и забыв про штатив, я рванул к пирамидам. Но не успел пробежать и сотни метров, как за моей спиной раздался насмешливый голос:
— Месье Кассе? Вы, кажется, куда-то спешите?
Я обернулся, уже зная, кого увижу. Точно, он и есть — высокий смуглый человек, одетый в белоснежные рубашку и брюки. Мой старый знакомый, попивший из меня немало кровушки — в прямом и переносном смысле. Я даже не успел понять, откуда и как он появился. Да это и не интересовало меня сейчас.
— Что вы сделали с ними? Где они? — я рванул навстречу вампиру, сжав кулаки.
— А на что вы рассчитывали, притащив их сюда? — вампир улыбался все той же насмешливой улыбкой. — Что мы вручим им Нобелевскую премию и будем с песнями носить на руках по городу?
В общем-то, он был прав. Брать сюда своих друзей и подвергать их опасности не следовало. Но я вообще мало склонен к самокритике, а в тот момент особенно. Поэтому я ничего не ответил, а просто бросился на своего собеседника с кулаками, уже слабо соображая, что делаю.
В чувство меня привел ответный удар, отшвырнувший меня метров на пять. Я приземлился на песчаную дюну, схватившись за ушибленные ребра. Черт подери, невероятная сила вампиров — не
