два бокала.
– Открывай и наливай, – с нотками раздражения проговорила Лика.
Пригубив напиток, девушка разочарованно протянула:
– И это вино? Боже, неужели теперь даже во Франции невозможно купить настоящего вина? Нет, Кат, ну скажи. Чистый спирт, горло так и обжигает. Интересно, где мать умудрилась такое купить? Фу! Не пей, вылей.
Сделав глоток, Катка возразила:
– Хорошее вино, мне нравится.
– Значит, ты, как и большинство людей, просто-напросто не разбираешься в благородных винах.
– Ошибаешься…
– Ой, ладно, я не собираюсь спорить. – Анжелика махнула рукой, и в ту же секунду бокал упал на пол. – Черт его дери! Все из рук валится! Я не вынесу этой муки. Ката, прости меня, не хотела тебя обидеть. Господи! – Лика закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
Испугавшись не на шутку, Копейкина подошла к девушке и попыталась выяснить причину столь упаднического настроения.
– В чем проблема, Лика? У тебя неприятности, я чем-нибудь могу помочь?
– Вряд ли. Помочь мне сейчас может только один человек, но его нет. А самое страшное, что я не знаю ни где он находится, ни когда соизволит появиться. От этого и бешусь, то в отчаяние впаду, то в панику. Тамарка меня постоянно каким-то пойлом поит, говорит, что успокоительное, а меня ничего не берет. Спать не могу, как лягу, сразу начинают ужастики перед глазами мелькать. Пробовала принимать снотворные – результат нулевой. Голова пустая, а сна все равно ни в одном глазу.
– А Тамарка…
– Подружка моя, да ты ее видела. Она сейчас временно живет у меня.
Ката хотела спросить про Рената, как вдруг Анжелика всхлипнула.
– Если я расскажу тебе одну историю, ты не сочтешь меня за идиотку?
– С какой стати?
– А с такой. История эта, как бы сказать, не совсем нормальная. Она больше смахивает на сон или безумие.
– Я готова тебя выслушать.
Лика облизала губки, взяла со столика Каткин бокал и, осушив его до дна, возвестила:
– Некоторое время назад мы с ребятами решили отправиться на пикник…
В мельчайших подробностях Анжелика поведала Копейкиной о поездке к озеру, о поедании шашлыка, о разговоре с Тамарой и о перепалке с Ренатом, когда тот узнал, что Лика без его ведома разрешила подруге перебраться в коттедж.
Ката слушала повествование и не могла взять в толк, что такого экстраординарного и ненормального в услышанной истории. Ну, подумаешь, молодежь решила провести выходные у озера, ну и что, собственно, из этого? С чего вдруг Лика заговорила о кошмарном сне и безумии?
– Потом Тамаре на сотовый позвонила мать, – с расстановкой проговорила Лика. – Они с Филом уехали, а мы с Ренатом, несмотря на мои протесты, остались у озера.
– А дальше? Почему замолчала? Эй, Лика, ты меня слышишь?
– Слышу, – отозвалась девушка. – А дальше, Ката, началось то самое безумие, о котором я упомянула. У Рената заболел живот…
Анжелика тяжело задышала. Говорила она с большим трудом, часто делала паузы, смотрела на Катку испуганными глазами, то и дело проводя рукой по волосам.
Сама Катарина сидела ни жива ни мертва. Происходящее очень напоминало разговор двух соседок, одна из которых, не опуская деталей, пересказывала фильм ужасов. И Катке было бы намного легче, если бы Лика в какой-то момент остановилась, улыбнулась и заявила, что все сказанное не более чем шутка. Но девушка не останавливалась и не улыбалась. Весь ее растерянный вид говорил о том, что в настоящий момент она серьезна как никогда.
Держа в руках мягкую подушку в форме сердечка, Копейкина впилась в нее настолько сильно, что ноготь на указательном пальце сломался.
Лика замолчала. Она выжидательно посмотрела на собеседницу и, заметив, что та находится в состоянии легкого транса, прошептала:
– Я была готова умереть от страха. Ног почти не чувствовала, двигалась как робот, падала, но боли не ощущала. Мне казалось, за мной по пятам следует та мерзкая старуха. А потом я выбежала на трассу. Сил уже не осталось, как я не грохнулась в обморок, одному богу известно. И тут… Свет фар, звук тормозов, и я в полной отключке. – Лика шмыгнула носом.
– Кем оказалась та старуха? Ее арестовали? Что она говорит? Зачем убила Рената? – Катка засыпала Лику вопросами, не в силах остановиться.
– Никто никого не арестовывал.
– Что?! Хочешь сказать, ты не рассказала никому из представителей закона о своих злоключениях?
– Нет.
– Но почему?
– Не имело смысла.
– Лика, ты в своем уме? Рената убили. Ты знаешь убийцу в лицо. С тобой вообще разговаривали на эту тему?
– Нет.
Копейкина отшвырнула подушку в сторону.
– Такого не может быть.
– Не веришь?
– Разумеется, нет.
Анжелика замотала головой.
– А теперь постарайся успокоиться, и я продолжу рассказ.
– Мне и так все ясно.
– Ничего тебе не ясно! – вскрикнула Анжелика. – Я сама пытаюсь во всем разобраться, проанализировать, докумекать, что же в действительности произошло в том доме, но голова пуста. Нет ни домыслов, ни идей. Ничегошеньки нет, Катка. Мне остается ждать. Ждать, когда меня введут в курс дела. Но с каждым днем ожидание становится все более невыносимым, я не выдержу.
– Кто должен ввести тебя в курс дела, Лика?
– Он, – шелестела девушка. – Он обещал. Обещал в больнице…
Сначала Лика услышала шум, затем он сменился противным звоном. Девушка открыла отяжелевшие веки и увидела белый потолок. Пытаясь пошевелить рукой, Анжелика ойкнула. В ту же секунду над ней возникло незнакомое женское лицо.
– Как вы себя чувствуете?
– Я… мне… кто вы?
– Вы хорошо меня видите?
– Вижу, – шептала Лика. – Я вас вижу.
– Все уже позади, ваша жизнь вне опасности.
– Где я?
– В больнице. Вас сбила машина, помните?
– Машина… машина… Она неслась на меня на большой скорости. Фары… я видела две фары. Ренат! – закричала девушка. – Ренат! Она его связала, он лежал на столе. Мне удалось убежать…
– Тише-тише, вам нельзя волноваться. Вы еще слишком слабы.
– Мой Ренат…
Медсестра погладила Лику по голове и, к большому ее удивлению, направилась к выходу.
– Куда вы? Не уходите, прошу вас… Постойте.
А через несколько секунд из груди Анжелики вырвался крик. В палате появился Ренат. Живой!
Придя к мысли, что видит галлюцинацию, Лика замотала головой и закрыла глаза. Спустя мгновение открыла их снова. Ренат стоял у самого изголовья.
