– А что, места попроще не нашлось? – поинтересовался Федя.
– Все остальные гостиницы заняты конкурсантами, – объяснила она. – А теперь давайте размещаться.
Все подошли к длинной стойке, за которой прохлаждался услужливого вида портье.
– Good Morning, ladies and gentlmen! – на неплохом английском поприветствовал он их.
– Уже давно день вообще-то, – поправил его Федя, к которому и относились эти слова.
– Вы говорите по-русски?
– Ну да, – пожал плечами Федя.
– Вот и отлично. Заполните, пожалуйста, бланки.
Курсанты расселись по креслам и начали старательно заполнять анкеты, при этом постоянно подглядывая и списывая. Эта процедура заняла много времени, так что Семенова успела уладить все формальности и поговорить с портье. В результате у того сложилось мнение, что в гостиницу приехали чрезвычайно важные гости города. Тем временем «гости» продолжали пыхтеть над бланками.
– Слышь, Дирол, а какой у нашей школы адрес? – спросил Леха, почесывая карандашом в затылке.
– Зачем тебе?
– Да вот, – Леха ткнул в анкету, – тут нужно написать домашний адрес.
– Так это же твой родной адрес надо написать, дубина! По которому ты в деревне проживаешь.
– Вот еще! – возмутился Пешкодралов. – Между прочим, Мочила всегда нам говорил, что школа – это наш дом, а окружающие – наша семья.
– А в качестве ближайших родственников ты нас собираешься указать? – вступил в разговор Веня.
– Вот вы мне сдались! Я деда напишу! Я же знаю, что у ближайших родственников должна быть фамилия такая же, как у меня. А у меня только у деда такая же фамилия. Мне мамка свою девичью фамилию записала, чтобы ее род продолжился. Она ведь единственный ребенок в семье.
– Вот и пиши адрес деда, только школу в покое оставь, – отрезал Дирол.
– Как же я его адрес напишу, когда он в лесу живет, – бормотал Леха, почесывая затылок. – Хотя, может, так и сделать. Дрыщинский заказник, домик лесника.
Пока Леха вписывал в анкету адрес своего деда, Антон дошел до вопроса «вес» и озадачился.
– Это когда же я в последний раз взвешивался? – задумался он, уставившись в потолок.
– Проблемы? – подбежал к нему портье.
– Ага, то есть yes, – ответил тот, вспомнив о любви портье к английскому языку, но тут же сплюнул и проговорил: – Да что вы, по-русски не умеете говорить? Весы бы мне раздобыть.
– Так это айн момент, – кивнул тот и исчез. Появился он через двадцать секунд, держа в руках маленькие напольные весы.
– Думаешь, они меня выдержат? – поинтересовался Антон у брата. Тот придирчиво осмотрел чудо заграничной техники.
– Выдержат, – вынес он вердикт. – Они на триста кило рассчитаны, а ты точно меньше весишь.
– Надо же, какие крохотные, а такую массу выдерживают. Ну, тогда ладно, – согласился Антон и встал на весы. Некоторое время он внимательно смотрел на экранчик, где высветился его вес, потом опять позвал брата: – Слышь, Андрюха. Посмотри, что у меня там.
Андрей внимательно изучил экран, потом протер глаза и еще раз рассмотрел цифры.
– Сто восемьдесят килограмм, – прошептал он.
– А я уж думал, мне почудилось, – ничуть не расстроился Антон.
– Похоже, что нет.
– А ты на них там не опираешься? Ну-ка руку в сторону убери, – приказал близнец.
– Да нет, не опираюсь. Они сами столько показывают, – обиделся Андрей.
– Не может быть.
– Дай-ка я встану. – Пораженный Андрей столкнул с весов брата в надежде, что произошла какая-то ошибка. Весы были упорны, правда, теперь они показали даже на три килограмма больше. – Ничего себе! А еще говорят, что молодые люди с возрастом худеют! – несказанно удивившись, воскликнул Андрей. – Видно, мы этот возраст уже прошли и теперь резко начали набирать вес! – решил он. – Только что-то его не видно. Мне кажется, сто восемьдесят килограмм должно быть видно. Я не очень толстый?
– Да нет, совсем нет, – ответил Антон. – А у меня второй подбородок не появился?
– А ты, когда бреешься, в зеркало на себя не смотришь? – съязвил брат.
– Смотрю, конечно. Но кто его знает...
– Подбородок у тебя один. И вообще, ты тощий, как голодающий петух.
– Впрочем, как и ты, – отпарировал Антон.
– Ладно, какая разница, – решил Андрей. – Может, это у них такие специальные гостиничные весы. Давай напишем, что они показывают.
Наконец тем или иным способом анкеты оказались заполнены, сданы, а взамен них были получены ключи. Под руководством Семеновой курсанты поднялись на десятый этаж и тут же разошлись по номерам. Лейтенант зашла к каждому, осмотрела номер, выдала суточные, предупредила, что полотенца и халаты принесут позднее, предложила в случае чего обращаться к ней за помощью и распрощалась.
– Ни фига себе! – потрясенно проговорил Веня, осматривая номер. Слова эти не были обращены ни к кому, так как Семенова уже ушла, а товарищи еще и не думали появляться. Тем не менее ему понадобилось высказаться вслух, может быть, затем, чтобы точно понять, не снится ли ему все это. Веня сразу вспомнил детство, когда он только мечтал пожить в подобных апартаментах и уж никак не подозревал, что удастся ему это только после поступления в Школу милиции. Скорее наоборот, если бы кто-нибудь тогда сказал ему, что менты хоть иногда ночуют в таких номерах, Веня бы рассмеялся этому человеку в лицо, а может, и сопроводил бы свой смех крепким выражением. И вот теперь он даже еще не настоящий милиционер, а уже живет в самой дорогой гостинице города.
Вслед за тем мысли Кулапудова устремились к Зосе. Не подумайте ничего неприличного, просто Веня вообразил, как бы здорово она смотрелась на фоне этих мягких диванов и кадок с пальмами. Он тут же поклялся, что когда-нибудь накопит денег на такой номер и обязательно побалует Зосю.
Совсем другие эмоции обуревали душу Антона Утконесова. Не то чтобы ему не понравился номер, просто он очень резко почувствовал недостаток чего-то очень важного и привычного. Чего-то такого, что всегда у него было, а теперь вот куда-то пропало. Если бы администратор гостиницы догадался о такой душевной привязанности Антона, то наверняка выделил бы ему другой номер: не одноместный, а двухместный, где близнецы смогли бы жить рядом, потому что больше всего Антону не хватало брата.
На самом деле близнецы почти никогда не расставались, всегда жили в одной комнате на одной двухъярусной кровати. С самого раннего детства их вместе ругали и хвалили. Если одному покупали мороженое, то и другому. Ремня тоже обоим доставалось поровну. И простудой они болели одновременно, а если один приходил с улицы с разодранной коленкой, то можно было не сомневаться, что второй явится со сбитым локтем или подбитым глазом.
Зная все это, нетрудно понять чувства младшего Утконесова, когда он оказался в большой, красиво обставленной и совершенно чужой комнате в одиночестве. Десятью годами ранее в такой ситуации Антон просто заревел бы в голос и немедленно отправился на розыски брата. Теперь ему не пришлось делать ни того, ни другого: реветь не позволял возраст, а брат появился сам.
– Как тебе номер? – поинтересовался он.
Антон пожал плечами:
– Пустовато как-то. Скучно.
– Ага, и у меня та же фигня. Как думаешь, мою кровать можно будет сюда перенести?
– Не-а, в дверь не пролезет.
– Ладно, не важно. Все равно я там жить не буду один. Скука смертная, даже поговорить не с кем.
– А администрация не будет против, как думаешь? – вдруг задумался Андрей.
– А кто им скажет?
Так и было принято совместное решение жить в одной комнате, отчего обоим близнецам сразу полегчало.
А вот Федя, наоборот, войдя в номер, почувствовал себя в своей тарелке. Он прошел по мягкому ковру, провел рукой по столу, изучил пальцы в поисках пыли, не нашел ее и довольно хмыкнул. Проверил на
