– Вот именно – моральный ущерб! – хором поддержала его толпа.
Одним словом, люди разошлись вовсю, вымещая пережитый ими страх на хозяевах Тузика, а заодно и на нас, как будто мы тоже были в чем-то виноваты. Клава, прижимая к себе обезьянку, отбрехивалась от наседавших на нее женщин изо всех сил, используя такие выражения, что и сапожники бы позавидовали, и защищала Тузика именно так, как мать защищала бы своего ребенка.
Но тут вмешался Анатолий и, шагнув вперед, чтобы закрыть ее и Тузика, молча обвел всех взглядом. Шум тут же стих, как по мановению волшебной палочки, потому что дрессировщик всем своим существом излучал такую невероятную силу, причем не только физическую, но и духа, что мы все просто кожей почувствовали ее. Да и его взгляд человека, привыкшего каждый день входить в клетку с тиграми и встречать опасность лицом к лицу, заставил людей поспешно отвести глаза и уставиться в землю или в сторону. Как мне потом сказал Богданов, у него, когда он встретился взглядом с Анатолием, невольно коленки дрогнули – столько холода и спокойной решимости было в нем.
– Вы не люди! – в мертвой тишине прозвучали слова дрессировщика, которые он равнодушно ронял безразличным тоном, просто констатируя факт. – Вы хуже зверей! Потому что даже они понимают, что такое детеныш! У вас, видимо, никогда не было своих детей и внуков, раз вы не знаете, что маленькие могут шалить! Да у вас, наверное, и домашних животных не водилось, и вы представления не имеете, что котята могут точить когти о мягкую мебель, а щенки грызть обувь. Вы автоматы! Вы роботы без малейшего проблеска чувства! Вы не способны к состраданию! Вы не в состоянии понять, что испытывала эта кроха, случайно оставшись одна во враждебном мире! Как ей было страшно и одиноко! А еще голодно! А теперь пишите список ваших утрат, и мы его возместим, потому что для нас живое существо важнее денег!
– А я компенсирую половину! – сказал Тарасов, вставая рядом с Анатолием.
Все молчали, не решаясь поднять на них глаза, а потом раздался голос Ларисы:
– Да ладно вам ерунду молоть! Какая еще компенсация! – Она вышла из толпы и подошла к Клаве: – Давай своего питомца! Я его посмотрю! – Но Клава еще теснее прижала его к себе. – Не бойся! – успокоила ее Лариса. – Не собираюсь я с ним ничего плохого делать! Я же ветеринар, а мало ли что он за время своих приключений подцепить мог? Если боишься, то можешь не выпускать его из рук.
– Ну, тогда пошли! – согласилась Клава.
– Лучше это сделать у нас, – предложила Маруся. – Там для него запахи привычные, и он нервничать не будет.
Они втроем прошли через расступившуюся перед ними толпу, да и сами люди, некоторое время посмотрев им вслед, стали расходиться потихоньку, обсуждая это происшествие, остался только председатель нашего кооператива, считая, наверное, что это его долг – проследить за тем, чтобы непрошеные гости убрались со вверенной его заботам территории.
– Ну что? – спросил у Анатолия участковый. – Протокол будем составлять?
– О чем? – поинтересовался я. – Лично у нас с женой никаких претензий к Тузику и его хозяевам нет. У Ларисы с Богдановым, как вы видели, тоже. А потери остальных...
– Всем все вернули! – перебил меня милиционер. – Даже сломанные мобильники.
– Так о чем же разговор? – спросил Анатолий. – Мы ведь пообещали, что оплатим их.
– О моральной компенсации, – опять встрял председатель. – Вы же не представляете себе, сколько людям пришлось пережить!
– Слушай, Толя! А что, если нам дать здесь представление? – предложил Тарасов.
– Ну и как я сюда своих хищников привезу? – удивился тот.
– Без них обойдемся! – отмахнулся Дмитрий. – Я буду фокусы показывать, Клава выступит, я еще кое- кого уговорю: жонглеров, эквилибристов. Ты же знаешь, как у нас все Тузика любят, так что никто не откажется!
– Это было бы прекрасно! – оживился председатель. – Мы бы это оформили как шефское выступление!
– Какое еще шефское? – удивился я. – Мы что, школьники, что ли? Или завод?
– Ну, тогда мы в «Росгосцирк» письмо с благодарностью напишем, – уже менее уверенно сказал председатель.
– Мне вам сказать, что там с ним сделают, или сами догадаетесь? – иронично спросил Тарасов и уже серьезным тоном закончил: – Мы просто так выступим! Чтобы люди на нас зла не держали!
Решив этот вопрос, мы с Анатолием и Дмитрием пошли на дачу, где Лариса уже осматривала Тузика.
– Ну вот! Ушки у нас чистенькие, носик тоже, – приговаривала она. – В горлышке тоже ничего плохого нет. Отощал, конечно, зверек, причем не только физически.
– Еще бы! Такой стресс пережить! – вторила ей успокоившаяся Клава. – Тут и взрослый человек не выдержал бы!
Короче говоря, приключения Тузика прошли для него без плачевных последствий. Анатолий с Клавдией уехали, забрав своего любимца, мы с Тарасовым погрузили его ящики в микроавтобус, и Димка тоже отбыл. И вот мы с женой остались вдвоем. Некоторое время она еще демонстрировала мне свою обиду на то, что я не осадил Анатолия, когда он столь откровенно о ней высказался, но, поняв, что я не собираюсь раскаиваться, не выдержала и сказала, сев рядом и прижавшись ко мне:
– Знаешь, Саша! До меня только сейчас дошло, какой же дурой я не только была, но и выглядела в глазах окружающих, и особенно твоих друзей. Сначала в чертовщину поверила, а потом с этим проходимцем связалась! Нет, ну где мои мозги с глазами были?
– Временно отсутствовали, – обнимая ее, пошутил я.
– И как ты живешь с такой идиоткой, как я? Как ты только терпишь мои закидоны? – спросила она.
– Живу – с удовольствием, а терплю – с трудом, – честно ответил я.
– Сашенька! – прошептала она. – Я больше никогда ни во что такое не поверю! Правда-правда! Потому что чудес на свете не бывает, так что не стоит в них и верить!
– Очень хочу на это надеяться, но, зная тебя, сильно сомневаюсь! – усмехнулся я. – Ты же у меня личность творческая, а значит, непредсказуемая!
Глава 33
Саша и Маша. К нам снова приехал цирк!
Выступление должно было состояться через неделю, и все это время в нашем поселке жизнь просто кипела. Сначала никак не могли решить, где именно можно устроить импровизированную арену, потому что требовалось идеально ровное место. В конце концов, Богданов не выдержал всеобщих страданий и предложил устроить ее у него на участке, благо тот был больше тридцати соток, предупредив, однако, чтобы все приходили со своими стульями. Его рабочие из туристического центра соорудили из досок деревянную площадку, а на нее потом должны были положить специальное покрытие, которое цирковые обещали привезти с собой.
И вот это утро настало! И Богданов проклял тот момент, когда вылез со своим предложением, потому что, едва рассвело, к нему потянулись люди со стульями в руках, которые вежливо просили:
– Сергей Сергеевич, можно я у вас тут сразу его поставлю, чтобы потом в общей давке не толкаться? И табличку на него повешу, что это мой, ну, чтобы как в театре – все по своим местам. Согласно купленным билетам, так сказать!
В результате все свободное пространство вокруг площадки оказалось заполнено стульями и табуретами с надписями и табличками задолго до того, как приехали артисты. Мы-то точно знали от Тарасова, кто именно и с чем приедет, но упорно хранили молчание, как ни приставали к нам соседи с вопросами, чего им ждать. Наконец вездесущие мальчишки прибежали с сообщением, что автобусы едут, и все бросились занимать свои места, чуть не передушив друг друга в этой толчее. Но торопились напрасно, потому что нужно было еще установить кое-какое оборудование, и люди снова разошлись.
Юрич, с его золотыми руками, был в центре всех событий и со знанием дела помогал рабочим и артистам.
Клава собиралась выступать, а вот Анатолий, естественно, не мог привезти сюда своих питомцев, но он нашел выход из положения и привез тигренка! Это совсем маленькое пушистое чудо по имени Чак, названное, как объяснил дрессировщик, в честь Чака Норриса, потому что такой же рыжий, был сыном той самой неукротимой Моти – и мамашин характер в нем уже чувствовался. Он быстро освоился и начал
