сосредоточиться.
Подозреваемый разломил хлеб пополам и стал крошить его прямо на тротуар. Мгновенно под ноги гражданина с тросточкой налетела целая стайка воробьев и пара степенных голубей. Воробьи шумно дрались и не боялись приближаться к самой скамейке, на которой находился человек. Голуби же действовали более разумно и осмотрительно, подбирая вожделенный корм на безопасном расстоянии.
– Возможно, он ожидает почту или хочет сам передать письмо с голубиной службой, – размышлял курсант.
Когда весь хлеб был искрошен, шпион откинулся на спинку скамейки и, заложив ладони за голову, блаженно зажмурился, подставив лицо солнцу. Андрей растерялся. В чем состояла цель посещения парка преступным элементом, становилось совершенно непонятным. Андрей сначала очень внимательно следил за каждым движением находящегося под слежкой объекта, но когда движения практически прекратились, парень стал терять бдительность и банально засыпать. К тому располагала умиротворяющая природа, ласковое солнце, щебет птиц в кроне столетнего дуба, светлая, чистая радость бультерьера, весело несущегося именно к тому дереву, которое облюбовал Андрей. Бультерьер заливисто лаял, обнажая солидных размеров клыки, и тяжело смотрел на курсанта. Все это нравилось Утконесову. Он удобнее облокотился о ствол и сладко прикрыл глаза.
Антону же расслабиться не удалось. Начать с того, что скинхед развил скорость движения умопомрачительную. Обладая высоким ростом, представитель неформальной организации широко шагал вдоль улиц города, преодолевая расстояния, равные одному кварталу, в рекордно короткие сроки. Утконесову, чтобы за ним успевать, приходилось время от времени переходить на короткие перебежки. В связи с этим парню совсем некогда было смотреть себе под ноги, отчего он часто спотыкался и сталкивался со встречными прохожими. Однако скорости он не терял и от цели своей не отказывался.
Утконесов сначала пытался запомнить весь маршрут, по которому следовал преступник, но тот был так запутан, что где-то на пятнадцатой по счету улице парень запутался. Создавалось впечатление, что скинхед специально петляет, чтобы замести следы и оторваться от возможной слежки. Вероятно, он ее уже и заметил.
Лысый парень неожиданно повернул за очередной угол, на несколько минут скрывшись из поля зрения Антона. Надолго оставлять его без внимания не следовало, и курсант побежал. Словно чувствовало сердце, что случится что-то неладное. Так оно и вышло.
За углом оказался глухой дворик с песочницей, парой убогих скамеек и почему-то не закрытым люком. Во дворе никого не было. Преследуемый скрылся в неизвестном направлении.
– Перехитрил, зараза! – в сердцах выругался Утконесов.
Он посчитал подъезды – девять. В каждом около пятидесяти квартир. За какой срок можно обойти сто квартир? И где гарантия того, что в доме нет черного входа? А кто поручится, что все жильцы с радостью расскажут о составе своей семьи неизвестному милиционеру? Без сомнения, они скроют наличие в своей квартире представителя полулегальной группировки. Оставалось только ждать, когда скин сам выйдет во двор.
Антон тяжело вздохнул – сколько времени терялось при их с Андреем напряженном графике! Он прошел к одной из скамеек и с задумчивым лицом сел на нее. Шум над головой заставил парня отвлечься от своих мыслей и посмотреть вверх.
На девятом этаже, зависнув на водосточной трубе, проходящей около самого балкона, висел человек в одних подштанниках и со страхом поглядывал вниз.
– Форточник, – догадался Антон.
Грабитель-домушник, специализирующийся на проникновении в квартиры через форточки, зависал на приличной высоте, плотно прижавшись к трубе, и не продвигался ни в одну, ни в другую сторону. Антон пошлепал ладонью по карманам. И почему он не прихватил с собой из учебки оружия? Хорошо хоть свое, личное, при себе имелось. Утконесов резким движением вынул из кармана газовый баллончик и нацелил его на грабителя.
– Спускайся вниз, или я открываю огонь, – предупредил курсант незадачливого форточника.
Мужчина осторожно, еле дыша, посмотрел вниз и снова зажмурился.
– Не могу, – высоким голосом пролепетал он.
– То есть как это не могу? – возмутился Антон.
– Я боюсь высоты, – честно признался форточник.
Антон озадаченно хлопнул глазами.
– Не морочьте мне голову! Я уполномочен открывать огонь в случае крайней необходимости, – зачем-то соврал Утконесов.
– Я действительно боюсь высоты.
Парень сочувственно крякнул.
– И давно это у вас?
– С самого детства.
– Зачем же вы такую опасную профессию себе выбрали? – удивился курсант.
– Отец настоял.
– Хорош отец, ничего не скажешь. Чему детей только учит!
– Отец у меня замечательный, только строгий. Он всегда мне говорил: «Живи, Ромка, по совести». Я и старался так жить. По совести, значит. А тут вот оступился разок и попал.
– Это как, получается, по его мнению, по совести?
– А так, чтобы работать не покладая рук. И всегда, чтобы чистая работа была, чтобы ничего не забыть.
– Подчистую, говоришь? Выносишь добро, ничего не оставляешь?
– Совершенно верно. Все подметаю.
Антон зло скрипнул зубами. Как же ему хотелось хорошенько расписать эту холеную рожу, чтобы знал грабитель недорезанный, как честных граждан обворовывать.
– Тяжело тебе, наверное, с твоей боязнью на работе такой нервной.
– Всяко бывает.
– Но у тебя, должно быть, сформировалась своя методика, по которой ты спускаешься вниз.
– Никакой методы нет. Все произошло случайно, по наитию.
– Да, несладко твоему брату приходится, – посочувствовал Антон.
Форточник вздохнул и плотнее прижался к трубе. Курсант посмотрел на газовый баллончик, который держал в руке, махнул рукой и засунул его обратно в карман. Все равно этот грабитель не убежит.
– Как спускаться думаешь? – с заинтересованностью спросил Утконесов.
– Не могу знать.
– Ну и виси там.
Антон поднялся со скамейки, чтобы размять кости. Скина все еще не было видно.
– Эй, – позвал он форточника. – Ты тут не знаешь парня лет двадцати пяти с наколкой и голым черепом?
– Не в курсе. Я не местный.
– Ну да, какой идиот полезет в форточку дома, в котором живет.
– Полностью с вами согласен. Там жена может увидеть, соседи опять же. А соседи это такие враги человечества, которые обо всех твоих проступках благоверным докладывают. Хоть истребляй их.
– Это верно, – согласился Антон. – Значит, жена про твои занятия ничего не знает?
– Ни в коем случае.
– Правильно. А то пошла бы как сообщница.
– Что вы. В этом деле она мне не помощник, а скорее наоборот – огромная помеха.
– С женщинами так. С ними каши не сваришь.
Антон крепко задумался, вспомнил свои собственные встречи и свидания с представительницами противоположного пола. Нет, без сомнения, польза в женщинах некоторая есть, но насколько больше разных хлопот...
