отлично помнил, как к нему относились учителя, как предали друзья. К тому же у всех одноклассников наверняка семьи, дети, а он, кроме удачного бизнеса, ничем похвастаться не мог. Его личная жизнь развалилась на куски. Жена хочет отобрать все.
Размышляя об идее Василия общаться через Сеть, Артем решил, что в его ситуации – это оптимальный выход. В письме можно написать что угодно. Построить его так, чтобы самому рассказать о себе только хорошее и задать вопросы, на которые Машке, если она захочет написать, придется ответить. Только бы она ответила, а там он бы смог ее уболтать. В его сознании закружились всякие соблазнительные фантазии о том, как они будут счастливы после всех этих лет. Ведь нет ничего невозможного. Он ошибался, когда решил ее отпустить. Теперь все будет по-другому. Он не отступится. На губах Артема появилась мечтательная улыбка. Затем видения исчезли, так как проснулся пьяный Василий. Артем даже не успел среагировать, как тот вдруг, вскочив со скамейки, заорал, что хочет купаться, и кинулся к реке, сбрасывая на ходу одежду. Пришлось бежать за ним, пока не случилось беды. У пьяного в прохладной воде запросто могло остановиться сердце. Только поймать Василия не удалось. Под мухой он оказался значительно проворнее, чем на трезвую голову, начал петлять, потом неожиданно метнулся к понтону и прямо с пристани нырнул под него.
– Придурок, утонешь, – вырвалось у Артема. Как был, он прямо в одежде прыгнул за другом. От температуры воды захватывало дух. Разглядеть в глубине что-либо не представлялось возможным – сплошная темень. Проплыв под водой метров пять, Артем вынырнул, оглянулся, отплевываясь и фыркая. Василия нигде не было видно. Артем нырнул еще раз, вынырнул, стал кричать:
– Эй, придурок! Васек! Э-э-э-й! – Ответа не было. Потом со стороны домиков донесся яростный собачий лай. Артем ухватился руками за понтон, подтянулся, выглянул и увидел, что Василий танцует на берегу непонятный танец аборигенов, а собаки с лаем прыгают на него со всех сторон.
– Вот козлина, – зло прошептал Артем. Выбравшись из воды, он быстрым шагом пошел к месту спонтанной «дискотеки». Василий, оказалось, не только танцевал, но и пел что-то вроде: «Этой ночью с тобой мы танцуем ча-ча-ча...» Выглядело все довольно смешно, только Артему было совсем не до смеха. Неизвестно, что взбредет в голову Василию дальше. Артем его никогда не видел таким.
– Все, танцы окончены, – сообщил он Василию, хватая его за руку, – все, спать!
Василий остановился, посмотрел на него горящими глазами и внезапно вцепился в горло, вопя:
– Мне все это надоело! Я не хочу больше танцевать!
– Как скажешь, – зло ответил Артем, врезал другу под дых, а затем оттащил в домик. Там их обоих начало трясти от холода. Артем закутался в одеяло, второе швырнул другу, потом включил обогреватель, который стоял в углу.
– Мне что-то нехорошо, – жалобно сообщил протрезвевший Василий, – по-моему, икра была несвежая...
– Ага, или оливки, – согласно кивнул злой Артем, – если захочешь блевать, дверь вон там...
Утром их ждала обещанная Семенычем тройная уха. Василий мучился страшным похмельем от «живительного» пива. Мрачный, он ходил по берегу, собирал втоптанную в песок одежду и матерился. Когда Артем предложил пригласить на остров пару доступных девчонок, Василий попросту послал его на три буквы, добавив, что он женат и не собирается изменять жене.
– Ты не мормон, часом? – стал подзуживать Артем, нарываясь на новую грубость. – Как можно столько лет блюсти... Неужто жена не надоела еще?
– Любовь у нас большая, понял, твою мать! – рявкнул в ответ Василий, не желая слушать дальнейших подколок. – Попробуй и узнаешь! Мудак!
Артем, сдерживая улыбку, замолчал. Вечером они вернулись в город. Два дня на острове пролетели незаметно.
5
За плотно занавешенными окнами спал город, усыпанный огнями рекламных вывесок, уличными фонарями и светом фар машин. С кружкой кофе в руке Артем присел за компьютер. Из света в комнате оставалась лишь настольная лампа. По углам прятался мрак, колыхались тени, создаваемые его движениями. Включив системник, Артем отхлебнул из кружки горячий ароматный напиток с изрядной порцией коньяка и задумался, а стоит ли ему это делать. Допустим, он сейчас залезет на этот сайт, найдет тех, с кем учился, и начнет общаться, а потом, по мере выяснения всевозможных фактов, не захочет общаться или ему будет некогда. И что тогда? Не отвечать на письма или просто послать своих бывших товарищей? Расстались они приятелями, а эта переписка может убить прошлую дружбу. Зачем наживать новых врагов? К тому же у него бизнес, ненормированный рабочий день и катастрофическая нехватка времени.
Мучимый сомнениями, Артем достал из ящика стола фотографию выпускного класса. Из круглых окошечек на него смотрели улыбающиеся детские лица. Взгляд задержался на одном из них, курносом, синеглазом, обрамленном гривой белокурых локонов. Маша Игнатова. В душе что-то шевельнулось от нахлынувших воспоминаний. Он отхлебнул кофе и решил: «Будь что будет. Он найдет только ее. Они пообщаются немного и все...» Пальцы забегали по клавиатуре. Подключившись к Сети, он набрал адрес сайта и вошел, разыскал в списке город, школу, в которой учился. Василий объяснял, как регистрироваться, поэтому здесь проблем не возникло. Он забил все данные о себе, электронный адрес.
По электронной почте пришло письмо с кодом для завершения регистрации. Артем с волнением ввел его и получил возможность доступа. К его удивлению, многие из тех, с кем он учился, зависали на этом сайте, включая жену Василия – Лизу. Четырнадцать человек из восемнадцати, что учились в выпускном классе. Главным было то, что среди них была Машка. Судя по фотографии, она почти не изменилась в отличие от остальных, все такая же сногсшибательная.
С учащенно забившимся сердцем Артем засел за написание письма. Выбрал удачную фотографию себя на фоне джипа с пальмами на заднем плане. Фотография была сделана во время отдыха на юге. Он загорелый, мужественный, прямо как из глянцевого журнала. Машку надо было с ходу поразить. Выбрать фотографию оказалось намного проще, чем написать само письмо. Он весь взмок, пока закончил писанину. Сложно было придумать, о чем и как излагать. Он даже вооружился книжкой по психологии, которая валялась на столе. Вначале рассказал о себе, избегая тем брака, детей и всего, что с этим связано. Написал, что не приходил на встречи выпускников из-за отсутствия времени, что соскучился по всем и будет рад пообщаться. Вспомнил в письме о старых временах и изложил полную версию того, что произошло между ним и Лехой Цыганским. Затем он долго редактировал письмо и так и эдак. Муки продолжались до половины двенадцатого. Он забыл обо всем: что завтра на работу, о проблемах. Наконец, письмо стало более или менее прилично выглядеть. Он глубоко вздохнул и отправил его. Подождал ответа минут десять, подумал, глядя на остальной список одноклассников, и взялся снова редактировать письмо. Убрал лишнее, то, что предназначалось лишь Машке, добавил что-то новое и отправил полученный результат по всем остальным адресам из списка. Манипуляции заняли минут сорок. Машка продолжала молчать. Артем посмотрел на часы, присвистнул. Надо было с этим завязывать. Погасил монитор. Допив остывший кофе, принял душ и завалился спать.
Утром он первым делом кинулся проверять почтовый ящик. Первое письмо было от жены Василия. Лиза ведь тоже училась с ним в одном классе. В своей обычной агрессивной манере она интересовалась, чего Артем забыл на сайте и не повернулись ли у него мозги.
– Пошла ты в задницу, – написал он в ответ и отправил. Следом открыл следующее письмо. Оно пришло от Бориса Михеева, редкостного засранца, который, к несчастью, учился с ним в одном классе. Небольшого роста, в очках, с замашками Наполеона, парень вечно стремился к лидерству, постоянно нудил, учил жизни всех и вся. За это он не раз получал по башке. Артем его сам пару раз вздул. Теперь Михеев занимался строительством коттеджей. У него была бригада рабочих. Он женился пять лет назад, имел сына и дочь, большой дом, хорошую машину и наполеоновские планы по застройке окрестностей города. Судя по письму, годы его ничуть не изменили. Характер был все таким же скверным. Прислав фотографии с отдыха в горах, он заявил, что именно так и надо отдыхать. Все остальные, кто стремится в Европу или Америку, полные идиоты. В Сочи, по его мнению, также не стоило ездить из-за дороговизны. Только он умел правильно отдыхать. Часть письма Михеев уделил воспитанию детей, собственной разработанной методике, намекнув, что все остальные методики придумали полные кретины. В конце письма он потребовал от Артема отчета о семейной жизни. Дескать, все пишут про жен, детей, а он отмалчивается.
