человеческих чувств? Но только слезами вы все равно ничего не измените, — плавно перевела я беседу в нужное русло. — Здесь нужны радикальные меры.
— Меры? — усмехнулась Алена, впервые за это время повернув ко мне голову. — Какие? Сделать заявление прессе и тем самым дать ей шанс переиграть мои собственные слова? Или, может, попробовать уговорить их молчать о случившемся? Да я более чем уверена, что через час обо всем будет знать половина города. — Алена вздохнула. — Впрочем, незачем расстраиваться, рано или поздно об этом все равно забудут. Главное — суметь пережить это время, а может, и воспользоваться шумихой — «раскрутить» себя и свою коллекцию.
Такой резкий переход от одного состояния к другому, умение сопереживать, но при этом не раскисать, просто не могли не вызвать восхищения. Но я не торопилась с выводами, прекрасно зная, что к убийству запросто могла приложить руку и сама Алена Алексеевна. Нет, утверждать этого я не торопилась, но и как возможный вариант тоже не отрицала. Необходимо все тщательно проверить.
— Скажите, Алена Алексеевна, а вы с Прокопчук близко были знакомы? — как бы невзначай поинтересовалась я.
— Совсем не была, — приводя заплаканное лицо в порядок, ответила женщина. — Я познакомилась с ней на репетиции, как и с вами. Как видно, — без паузы продолжила она, — вы решили, что в случившемся есть моя вина. Что ж, права так думать вас никто не лишал. Только я действительно не была с ней знакома до конкурса.
— А почему тогда вы пригласили ее принять участие в показе? — не отступала я.
— Потому же, почему пригласила и вас. Для показа мне понадобились женщины известные, имена которых на слуху у всех горожан. Но этот список составляла не я, а спонсор вместе с моим менеджером. Они в этом больше понимают, а мое дело — придумать и сшить вещь. Подождите-ка, — словно что-то вспомнив, повернулась ко мне Алена. — Вы ведь у нас, кажется, частный детектив. Я не ошибаюсь?
— Совершенно верно, детектив, — согласно кивнула я на это.
— То-то я думаю, что это вы мне такие вопросы задаете. Тоже решили подтвердить свой статус лучшей из лучших?
Я поняла, что Алена Алексеевна упрекает меня в сходстве с журналистами, а потому поспешила ее разубедить:
— Нет, нисколько. Но и не предложить свою помощь я не могу. Не скрою, что мне ваши модели, да и вы сами пришлись по душе, и я искренне хотела бы что-то предпринять, чтобы избавить вас от грязных сплетен.
— Помочь? — Алена сначала усмехнулась, но потом сразу же стала серьезной и, мельком взглянув на меня, со вздохом продолжила: — Впрочем, спасибо! Только я все равно не вижу, что вы можете для меня сделать.
— Предлагаю бартер, — немного подумав, произнесла я. И, видя, как вопросительно вытянулось лицо Алены Алексеевны, сразу пояснила: — Вы объявляете прессе, что наняли частного детектива для расследования, и тем самым предстаете перед общественностью в лучшем свете, а взамен помогаете мне с информацией. А виновного я постараюсь найти.
— Гм. Не понимаю, для чего вам все это нужно. Напрашиваетесь на хороший гонорар? — настороженно прищурилась Мельник.
Я отрицательно покачала головой:
— Только на помощь. Я в любом случае займусь этим делом, потому что не далее как несколько минут назад меня нанял муж убитой.
— Что ж, это уже другой разговор, — поняв, что деньги из нее тянуть я вовсе не собираюсь, призналась Алена. — Тогда постараюсь помочь и, если из этого что-то действительно получится, обещаю подарить вам любое из понравившихся платьев. Так что именно вы хотели узнать?
Теперь уже пришло мое время вздыхать. Вопросов в голове было столько, что я даже не знала, с какого начать. Пришлось спрашивать обо всем и сразу:
— Кто имел доступ к тому платью? Кто находился возле него до того, как Прокопчук его надела? Кто знал, что именно это платье будет на Прокопчук?
— Господи, как тут не запутаться, — посетовала Мельник. — Да кто угодно. Вещи и в гладилке были — там их должны были погладить перед показом, — и сюда их на машине везли в полиэтиленовых пакетах, а уж про то, сколько людей тут прошло, даже говорить не приходится. Я не знаю, кто это мог сделать. По- моему, любой.
— Ладно, давайте попробуем разобраться по порядку, — поняв, что и в самом деле немного переборщила, предложила я. — Для начала скажите: после последней примерки платья находились здесь или в ателье? Когда именно их привезли?
— Примерно в середине дня, перед генеральной репетицией. Вы же их надевали, — напомнила мне Алена.
«Верно, надевали, — припомнила я. — Стало быть, в тот момент с нарядом все было в порядке, иначе бы яд подействовал уже тогда. Следовательно, водитель под подозрение не попадает».
— А гладили после генеральной репетиции вещи здесь?
— Нет, еще в ателье. За одну репетицию ведь все равно ничего не должно было помяться. И потом, мини-утюжок у нас всегда с собой, если где-то вдруг образовалась складка, все исправим прямо на модели.
— А после генеральной репетиции кто-то мог войти в костюмерную и пропитать платье ядом?
— Наверное. И даже если и не проходил, наверняка успел бы это сделать утром. Здесь как раз такая толкотня была, девушки приезжали, переодевались, красились. Комната была открыта, а какую модель следует надеть, вы все и так знали.
— Действительно, знали, — вздохнула я, понимая, что про то, что коронное платье наденет именно Прокопчук, было известно всем участницам показа. Как знать, кто из них имел на Инну зуб. Видели ее на генеральной репетиции в том наряде и работники сцены, и осветители, в общем, куча народа. Попробуй-ка выясни, кто убийца.
«Что ж, видимо, придется проверять всех по очереди, — вынуждена была признать я. — Иначе я никак не выясню, кому из них помешала эта мисс МВД. У нее ведь и работа еще такая, что врагов полгорода, может быть, кто-то подкупил одну из участниц или работников сцены. Вот тебе и мотив».
— Теряетесь в догадках? — видя, как я глубоко погрузилась в свои размышления, спросила Алена Алексеевна.
Я кивнула:
— Да. Тут есть над чем подумать. К тому же я пока даже не знаю, что это за яд и каковы его свойства, а ведь это может чем-то помочь. Пожалуй, наведаюсь-ка я к медэкспертам, послушаю, что они скажут.
Алена Алексеевна не стала меня задерживать и, пожелав удачи, протянула свою визитку:
— Вдруг вам понадобится мой телефон или вы захотите заехать в ателье.
Я поблагодарила Мельник за помощь и, попрощавшись с ней, поспешила покинуть территорию Дворца культуры.
Оказавшись на улице, я сразу ощутила, как прохладно и свежо было в помещении и как душно вокруг. Моя машина стояла у бокового входа. Это была старенькая, но очень удобная «девяточка», без которой я бы никуда не успевала.
По дороге к моргу, куда должны доставить для вскрытия тело Прокопчук, я размышляла над тем, как бы выведать подробности об отравляющем веществе. Задача была не из легких, так как новый главный медэксперт Василий Иванович Стреганков никогда не делился информацией о результатах вскрытия, считая ее конфиденциальной. Да к тому же требовал документ, подтверждающий, что именно мне поручено забрать результаты и доставить их в отделение.
Взять эту бумажку мне неоткуда, а верить на слово второй раз он мне вряд ли станет. Видимо, придется идти на обман.
Вскоре впереди показалось серое здание морга. Я остановила машину в сторонке и, заглушив мотор, попыталась собраться с мыслями и настроиться на предстоящую беседу. Но так ничего и не придумав, я решила довериться судьбе и отправилась к моргу.
