Она снова пожала плечами и вздохнула.
– А в чем же заключается подоплека вашего брака? – поинтересовалась я, несколько удивленная таким заявлением.
Соболева немного помолчала, потом ответила:
– Наш брак был фиктивным. Полностью.
– Вот как? А что же заставило вас совершить такую… сделку?
Виктория усмехнулась.
– Меня лично заставила нужда в прописке, – сказала она. – А вот Романа… Она снова замолчала.
– Извините, давайте сделаем так, – решительно произнесла я. – Давайте вы мне расскажете вашу историю с самого начала, чтобы мне не приходилось задавать вам поминутно вопросы. Хорошо?
– Давайте, – просто согласилась она. – Хотя что тут рассказывать, история достаточно банальна. Как говорится, сами мы не местные. В общем, я приехала из Красной Зари. Знаете такой райцентр?
Я утвердительно кивнула.
– Так вот, приехала я в Тарасов пять лет назад, успела закончить институт… За это время познакомилась с Романом. Точнее, все случилось два года назад. У меня уже была работа, так что судьба моя в этом плане сложилась довольно благополучно, в отличие от судьбы многих девушек из райцентра. Во всяком случае, институт я не бросила и в контору «Досуг» по вопросу трудоустройства не обращалась. Единственное, чего мне не хватало, – это своего жилья. Или хотя бы постоянной прописки. Во время учебы я снимала комнату у хозяйки, та давала мне временную регистрацию. Но в конце концов мне это надоело. Я устала подстраиваться под чужие интересы. Сами понимаете, что это такое – жить с посторонним человеком, другого поколения, иных взглядов… Одним словом, мне очень хотелось оттуда уйти и жить самостоятельно. Но снимать отдельную квартиру очень дорого, на это уходила бы большая часть моей зарплаты. И тут я познакомилась с Романом…
При этих словах на лице девушки промелькнула странная усмешка, выражавшая не то презрение, не то досаду, не то разочарование. Но только не любовное разочарование. В таких случаях лица приобретают совсем иное выражение. На первый взгляд, Роман Малинин не был виновником разбитого сердца Виктории. Скорее всего, оно у нее вообще не разбито.
– Мы не стали любовниками, – подтвердила мои предположения Соболева. – Просто оказались нужны друг другу. Я поделилась с Романом своими проблемами с жильем, и он вдруг предложил мне свои услуги. Сказал, что может поселить меня в своей квартире и дать прописку. Разумеется, не просто так, а за деньги. И я согласилась.
– И какую же сумму он потребовал? – полюбопытствовала я.
– Пятьдесят тысяч рублей. Сумма достаточно солидная, во всяком случае, для меня. Но не такая, на которую можно купить собственное жилье. Но я все равно согласилась, ведь ее нужно было выплатить только один раз… Я обратилась к родителям, и папа дал мне деньги, хотя это почти все его сбережения. Я отдала их Роману, и мы заключили фиктивный брак, после чего он смог без вопросов прописать меня сюда. И я живу здесь одна.
– А он настолько нуждался в пятидесяти тысячах, что пошел на это? – спросила я. – И где при этом стал жить он сам?
– У Романа, как выяснилось впоследствии, оказалось три квартиры, – продолжала объяснения Виктория. – И эту он, по сути, мне сдал. Но только при официальной сдаче он получал бы деньги мелкими порциями, а здесь – сразу крупную сумму. К тому же он замышлял не только это, как я потом узнала. – Виктория снова криво усмехнулась.
– И что же?
Виктория с задумчивым видом помолчала, затем, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза и сказала ровным голосом:
– Через некоторое время Роман предложил мне сниматься в порнофильмах.
– Вот даже как? – удивилась я. – А чем он это мотивировал?
– Я сама оказалась дурой, – ответила Виктория. – Дала ему пятьдесят тысяч без всякой расписки, без свидетелей… Когда на его предложение о съемках я ответила решительным отказом, поскольку была просто шокирована, он с улыбкой сказал мне, что я его должница, что он в любой момент может меня выгнать из квартиры… Дело в том, что мы составили брачный контракт, по которому в случае развода я не буду претендовать на его имущество. Тем более что эту квартиру он приобрел до заключения брака, а значит, она является его личным имуществом. А если я соглашаюсь на съемки, то он меня не трогает, и я живу здесь, сколько захочу. Когда же я напомнила, что уже заплатила за право проживания здесь, он нагло улыбнулся и сказал, что никаких денег от меня не получал…
Тут я заметила, что спокойная и уравновешенная Виктория обнаруживает сильное негодование. Это выражалось в побелевших пальцах, которыми она сжимала подлокотники кресла, и в красных пятнах на щеках. Потянувшись к столику, женщина взяла сигарету и закурила. Я последовала ее примеру.
– И тут между нами началась война, – сделав три длинные затяжки, продолжила Соболева. – Сниматься я наотрез отказалась, тут же подала на развод… Начались судебные мытарства. Собственно, у каждого из нас нашлись козыри, но у Романа их было больше. Брачный контракт, заверенный нотариусом, – серьезный документ! И по нему я должна действительно уходить из квартиры. К тому же фиктивный брак… Но здесь мы оба являлись нарушителями закона, ведь фиктивный брак – действие неправомерное. Это я после бесконечных хождений по судам научилась немного разбираться в юридических терминах, – улыбнулась она.
Я улыбнулась в ответ. Мне ли не знать юридических терминов!
– Правда, я пригрозила, что пойду в органы и расскажу о его преступной деятельности, и это его несколько отрезвило. Собственно, вопрос так и повис в воздухе. То есть я продолжала жить в квартире, и Роман пока больше не третировал меня ни требованием съехать, ни требованием сниматься в его фильмах. Но я понимала, что нахожусь здесь на птичьих правах и в любую минуту он может возобновить свои угрозы. В конце концов, у меня не было доказательств, что он снимает порнографию, и в случае чего он мог бы временно отойти от дел, чтобы подстраховаться. И остался бы чист. Но все шло по-прежнему. Может быть, что-то и случилось бы в скором времени, но его убили…
– Виктория, а кто это мог сделать? – осторожно спросила я. – Ну, по вашему мнению?
– Ну, во всяком случае, не я, – усмехнулась Соболева. – Мне, собственно, и резона-то нет. Пока Роман здравствовал, все худо-бедно было спокойно. Я же жила здесь… И у меня оставался небольшой шанс отстоять свои права! Угрозами ли, взаимным договором ли – не знаю. А теперь, когда Романа нет, я вообще все потеряла… Денег, уплаченных ему, мне, естественно, никто не вернет. А съехать с квартиры я просто обязана. Боюсь, что со дня на день меня попросят об этом его родственники. Может быть, уже сегодня дадут о себе знать… Я вот сижу тут и каждую минуту дергаюсь, – с грустью в голосе призналась она. – Когда вы позвонили, я уже приготовилась к тому, что меня идут выселять.
Что ж, ситуация почти прояснилась.
– А для чего вообще Роман все это устроил? – озадачилась я. – Неужели нужно было идти на такой обременительный шаг, как женитьба, пусть даже фиктивная, только ради того, чтобы найти актрису для порносъемок?
– Не только для съемок, – возразила Виктория. – Я же сказала, что он получил от меня деньги. То есть решил нажиться на мне вдвойне. И наличные получить, и в порнобизнес ввести. К тому же я не уверена, что со временем он не изобрел бы еще что-то, чтобы нагреть на мне руки. Например, побещал бы, что снимет меня только один раз, а потом напишет официальную расписку: мол, я ему ничего не должна. Или посулил бы изменить условия брачного договора… А в конце концов начал бы меня шантажировать пленкой с моей записью…
«Да, на него похоже, – пришла моя пора усмехаться. – Вот одна… милая девушка уже попалась на эту удочку, а я теперь за нее отдуваюсь. У Виктории, кстати, в отличие от нее хватило ума отказаться от сомнительного предложения».
– А что, вам известны подобные случаи? – спросила я. – Когда кого-то шантажировали?
– Нет, никаких конкретных случаев я не знаю, – покачала головой Виктория. – Просто предполагаю, что он пользовался такими методами, это вполне в его характере. Роман был человеком, начисто лишенным понятия о совести. Да он сам хвастался, когда угрожал мне, что может легко подчинить себе почти любую
