— У-у-у… — протянул Вадим. — В сыщики, значит, подался!
Дмитрий Алексеевич ничего не ответил.
— И как же я вам посодействую?
— Может, знаешь об этом что-нибудь?
— А вдруг меня колдун зарежет?
Мы снова не сочли нужным что-либо отвечать.
— И все-таки?
— Ничего не знаю.
— Точно?
— Я тебе что, баба, чтобы неточно выражаться?
— Ну ладно. Тогда — счастливо!
— И вам! С двумя девочками против одного колдуна, думаю, справишься.
Я хотела было ответить, но удержалась.
— Омерзительный тип, — высказала свое мнение я, когда мы наконец выбрались на улицу.
Еще три дома, в которые мы стучались, оказались пустыми.
— Понимаете, — объяснил Дмитрий Алексеевич, — очень многие люди в нашем поселке просто покинули свои дома, когда началась эта заварушка. Особенно испугались те, кого эти убийства коснулись непосредственно, у кого были убиты родственники или близкие друзья. Так что неизвестно еще, удастся ли нам кого-нибудь обнаружить.
Однако после нескольких неудач нам повезло. Дверь открыл старик. По выражению его лица мы сразу поняли: никого бояться он не собирается. Перед тем как пойти к нему домой, Дмитрий Алексеевич рассказал о нем следующее. Этот человек в прошлом был крупным партийным руководителем, еще ранее — металлистом-ударником. Ныне он — член коммунистической партии. Искренне ненавидит современную власть. Сына его, работника горгаза, застрелили из его собственного ружья. После смерти сына Павел Дмитриевич — так звали старика — никуда не уехал. Характер ярого коммуниста давал о себе знать. Однако и самостоятельное расследование проводить не стал. Все донимает милицию заявлениями, которые написаны стандартно и которые в соответствующих органах стандартно игнорируют. Сказывается известная наивность человека — члена бывшего социалистического общества.
— Здорово, Дмитрий! — сухо сказал Павел Дмитриевич, завидев нас на пороге, и протянул моему клиенту руку, шершавую и крепкую на вид. — Здравствуй, Лидия. Здравствуйте. — Последнее адресовывалось мне.
Павел Дмитриевич преградил проход. Судя по всему, пускать в дом он нас не собирался.
— Какими судьбами? — поинтересовался коммунист.
— Расследование проводим. А то тут и на меня покушение было.
— Вижу, вижу! Девушкой с пистолетом обзавелся. Вот до чего буржуазная власть довела! В советское время cлучись такая история, никто не поверил бы. Сказали бы, что небылицами увлекаешься. А сейчас газеты почитаешь, поймешь — еще не такое случается…
— Мы вам несколько вопросов задать хотели.
— В колдунов не верю, — сразу заявил Павел Дмитриевич. — В привидения — тоже. Ни в бога, ни в черта — ни в кого не верю!
«Ярый атеист», — подумала я.
— А как вы думаете, имеет человек, которого все считают колдуном, какое-то отношение ко всем этим смертям?
— Точно сказать не могу, но мне кажется, что нет дыма без огня. Только колдовство тут ни при чем. Моего сына убили из ружья, а не какой-нибудь там волшебной палочкой.
— А, на ваш взгляд, есть какая-нибудь связь между жертвами, помимо колдуна?
— Все они живут в одном поселке.
Я чуть было не рассмеялась, по достоинству оценив юмор старика, но вовремя сдержалась.
— Есть и еще кое-что общее, — продолжал Павел Дмитриевич, — не знаю, стоит ли принимать это во внимание при проведении расследования. Погибли подряд друг за другом три бывших одноклассника, в числе которых оказался и мой сын.
Я вскинула брови.
— А кто двое других?
— Линин Сережа, его нашли застреленным на окраине поселка. Оружие обнаружить не удалось, хотя известно, что в него пальнули из пистолета Макарова. Пронин Саша. Тот просто внезапно исчез, и никто о нем больше ничего не слышал. Не исключено, что в скором будущем где-нибудь в лесу найдут полуразложившийся труп.
Я вынула записную книжку.
— Вы позволите мне записать данные?
— Пожалуйста. Я даже сообщу вам, в какой школе они все учились. А то я в последнее время начинаю терять доверие к буржуазной милиции. Быть может, вам удастся что-нибудь выяснить.
Я аккуратно записала все сведения, которые мне согласился предоставить Павел Дмитриевич.
— А о колдуне вам что-нибудь известно? Может, какие-нибудь догадки, факты?
Павел Дмитриевич покачал головой:
— Ничего. Абсолютно ничего. Хотите верьте, хотите нет, ребятки, но… — Бывший партработник развел руками.
Больше от старика мы ничего не добились. Затем обошли еще несколько домов, но все они оказались пустыми.
Глава 3
Той ночью нам снова не удалось спокойно поспать. Мои клиенты пошли к себе, мне постелили в гостиной. Я долго не могла сомкнуть глаз. Признаться, история меня заинтриговала. Я просчитывала варианты, размышляла, что могут значить те или иные факты, но завершающего звена, соединяющего разрозненные события в стройную логическую схему, обнаружить не могла. В какой-то момент мне послышалось, что со стороны улицы доносится подозрительный шум. Поначалу подумала, что мне показалось. Однако впечатление, что в саду что-то происходит, не исчезало, и я решила проверить, в чем дело. Подошла к окну и открыла его.
В этот момент что-то зашуршало прямо под соседним окном. И я увидела какую-то тень в лунном освещении. Со всех ног бросилась обратно в комнату за пистолетом.
Вернувшись, я устремилась к тому окну, под которым ранее затаился неизвестный. Там было тихо. И тут я услышала шум там, откуда выглядывала прежде. Некто в маске уже подтягивался на подоконнике, намереваясь проникнуть в дом. Я прицелилась.
— Стой! Буду стрелять!
Звук толчка о землю. Преступник надумал отступать.
Фигура, облаченная в темное, уже удалялась. Я выстрелила в воздух.
— Стой!
Человек в маске уже перебирался через забор. И готова поклясться, что, судя по фигуре, это был не Рудников.
Преступник ушел. Я еще долгое время контролировала все подступы к дому. Возвращаться бандит не думал. В итоге я успокоилась. Но можете представить, каково мне спалось в ту ночь.
Наутро мы решили отправиться в ту школу, где учились Пронин, Линин и сын Павла Дмитриевича — Володя Прохоров.
Школа находилась в центре города, недалеко от набережной. На дворе стояло лето — пора каникул. И мы не услышали веселого визга ребятишек, не стали свидетелями воинственных сцен вроде тех, когда разгоряченные школьники лупят друг друга по головам рюкзаками. Мы направились сразу в кабинет
