– И кто же это?
– Эйнштейн. Это часть его теории относительности. В общем, так, Иванова, я потерял друга, но это не значит, что моя жизнь на этом тоже остановилась. Да и Наталья… чем раньше она смирится с этой потерей, тем будет лучше для нее же. Ну вот зачем она затеяла какое-то расследование на пустом месте? Не понимаю.
Взглянув на эту ситуацию со стороны, я вдруг нашла оправдание ее поступку.
– Знаешь, Наташу вполне можно понять. Ее муж последние два месяца возвращался домой, терзаемый какими-то неразрешимыми думами. Потом еще эти угрозы по телефону, и после этого эпизода он просит жену уехать с детьми в деревню. А на следующий день он приходит домой совершенно больной и за трое неполных суток угасает как свечка. Разве эта внезапная болезнь не похожа на сведение счетов? Например, с помощью яда.
– Яда?! Какого еще яда?! С чего ты это взяла?
– Я встречалась в своей практике с такими случаями, когда симптомы отравления очень походили на простудное заболевание. И в этом – коварство некоторых ядов. Жертвы не спешили обращаться к врачам, потом им даже на какое-то время становилось лучше, а потом – резкое ухудшение и быстрый летальный исход.
– Таня, если бы Кузнецова отравили, экспертиза это установила бы, – вполне резонно заметил Танеев. – Но вскрытие и лабораторные анализы показали, что Виктор болел гриппом, давшим осложнение на легкие. С этим не поспоришь.
– Слушай, Гена, а ты от кого узнал о его смерти?
– Шеф сказал.
– А тот откуда узнал?
– Без понятия. Наверное, Наталья ему позвонила.
Я знала, что Кузнецова не оповещала начальника Виктора о его смерти, но не стала дальше муссировать эту тему. Перешла к другому аспекту:
– Непонятно, где Виктор подцепил этот атипичный грипп…
– Наверняка заразился от какого-нибудь пассажира, следующего из Средней Азии в Москву через Тарасов. Таня, ты бы видела этих таджиков и киргизов! Хуже цыган…
– Разве Кузнецов занимался таможенным досмотром пассажиров? Я думала, что в его должностные обязанности входило растаможивание грузов.
– Все-то ты знаешь! Да, именно грузами он и ведал, но иногда, примерно раз в месяц, когда заступал на круглосуточное дежурство, ему приходилось проводить таможенный контроль в пассажирских поездах.
– Понятно. Гена, у него были какие-нибудь проблемы на работе?
– Ну, как тебе сказать? Наша работа как раз и состоит в том, чтобы решать проблемы той или иной сложности. Кстати, Кузнецов с этим прекрасно справлялся. Такой ответ тебя устраивает?
Ответ был уклончивым, и он меня, разумеется, не устраивал. Я должна была как-то разговорить Танеева, поэтому спросила:
– Гена, неужели ты не замечал, что в последнее время Виктор был сам не свой?
– Я не только это замечал, но даже знал, в чем причина его столь упаднических настроений, – признался мой однокурсник.
– И в чем же?
– Таня, поверь мне на слово – ни тебе, ни Наталье знать об этом совсем необязательно, точнее, даже противопоказано.
– Значит, тайна все-таки существует? – Я поймала Танеева на слове.
Он попытался вывернуться:
– Ну, допустим, существует, только она никак не связана с Витькиной смертью.
– Позволь мне тебе не поверить.
– Я тебе «холодно» говорю, а ты мне – «горячо». Иванова, ну что ты за человек?
– Я в данном случае частный детектив.
– Без разницы. Если я говорю, что эта тайна никак не связана с каким-либо преступлением, значит, так и есть, – стоял на своем Танеев.
– Гена, уж прости меня, но твоя загадочность только распаляет мою подозрительность. Если ты не расскажешь, какими мыслями была занята голова Кузнецова в течение последних двух месяцев его жизни, я поищу другие источники информации.
– Только этого не хватало! Ладно, Иванова, я тебе приоткрою завесу над тайной Виктора, но только в том случае, если ты мне пообещаешь: Наталья ничего об этом не узнает.
– Клянусь нашим студенческим братством, – я повернула голову в сторону Академии права. Все это выглядело пафосно, зато искренне.
– Было бы еще неплохо положить руку на Библию или на Уголовный кодекс, но, поскольку их под рукой нет, так и быть, я тебе поверю на слово. Слушай, мы с тобой уже зашли черт-те куда! Может, двинемся в обратную сторону?
– Танеев, это ты сейчас в буквальном смысле или в переносном?
– Конечно, в буквальном.
– Ну хорошо, тогда поворачиваем обратно. Ну так о чем я должна хранить молчание? – Я подтолкнула Генку к дальнейшим откровениям.
– Ладно, думаю, Виктор простит мне мою словесную невоздержанность. В общем, был у него один грешок, – Танеев сделал небольшую паузу, – по имени Анжелика. Их… отношения, если я не ошибаюсь, года два длились. Скажу тебе больше, Витек скрывал от нее, что он женат и двоих детей в браке нажил… А недавно этот обман открылся. Анжелика где-то увидела Кузнецова со всем семейством и устроила ему на следующий день скандал. Уж не знаю, как там Витька перед ней оправдывался, но, похоже, получилось это у него плохо. Официанточка оказалась слишком гордой, обман ему не простила и дала Кузнецову отвод. Только Витька к ней сильно прикипел, поэтому всячески пытался вернуть ее расположение. Тань, вот скажи, ты бы устояла, если бы тебе курьер каждый день букет цветов приносил?
– Да легко! – ответила я, не задумываясь.
– Правда, что ли? Ну, значит, ты – второе исключение из правил. Лично у меня пару раз такие трюки срабатывали.
– Гена, не отвлекайся. Что дальше-то было?
– А что было? Ничего особенного. Кузнецов пообещал Анжелике развестись и даже всерьез задумался о разводе.
– Да ладно?! – не поверила я.
– Так и есть. Виктор у меня даже спрашивал – есть ли у него шанс, что суд отдаст одного сына ему? Я ему сказал прямо – маловероятно. Близнецов разделять не принято. Они даже в армии вместе служат.
– Неужели у него все это было настолько серьезно?
– А ты как думала? Эта Анжелика, знаешь, какая? Ноги от ушей и бюст четвертого размера, не меньше. Я даже как-то раз ради интереса пошел в «Дольче виту» на нее посмотреть. Хороша девочка! Расстаться с такой красоткой действительно невозможно. А вот насчет «жениться» – тут вопрос спорный. Вот как раз из-за таких красотулечек на второй год семейной жизни у мужа рога начинают расти… В общем, Кузнецов крепко с ней попал в тиски. Честно говоря, я даже не знаю, к чему бы эта страсть привела, если бы не его смерть. Ну что, Таня, молчишь? – спросил Танеев без всякого перехода. – Вопросы закончились?
– Вопросы-то еще есть в запасе, только я пока не знаю, имеется ли смысл их задавать. – Откровенно говоря, эта любовная история меня обескуражила.
– Да ладно, хватит уже напускать на себя важность! Признай, что не повезло тебе с клиенткой. Расследовать тут совершенно нечего. Могла бы мне сразу поверить и не заставлять меня поминать лихом недавно почившего друга, – упрекнул меня Геннадий. Мы вернулись на то место, где встретились. – Слушай, кажется, дождь начинается. Пора по домам разбегаться.
– Да, пора. Спасибо, Гена, за помощь.
– Да не за что. Обращайся, если что, – однокашник дружески пожал мне руку и поспешил в сторону
