вот и получилось Кулуката-Шпинат.
– И вот я вырос, – объяснял брахман своей жене после свадьбы, – а до сих пор не могу избавиться от школьного прозвища. Впрочем, что за дело? Я не возражаю, пусть зовут меня Кулуката-Шпинат.
– Зато я возражаю, – ответила жена. – Не желаю, чтобы меня всю жизнь называли госпожа Кулуката- Шпинат. И скажи на милость – кто позовет брахмана с таким именем совершать обряды по случаю рождения, смерти или свадьбы?
– В твоих словах что-то есть, – признал брахман, – но посмотрим, что будет дальше. Первое время мы можем жить на твое приданое. К тому же, не забывай, я знаю священные тексты и изречения семи мудрецов наизусть, поэтому причин для беспокойства нет. Когда людям что-то понадобится, они вспомнят обо мне. Таких, как я, по пальцам пересчитать.
К несчастью, предчувствия жены оправдались. Почтенного Кулукату-Шпината редко приглашали для совершения церемоний. Приданое вскоре закончилось, а вместе с ним истощилось и терпение жены.
– Что ж, – сказала она однажды мужу, – придется тебе идти на заработки. Ты только и делаешь, что слоняешься по дому и мешаешь мне. Ради бога, отправляйся куда хочешь, но только достань денег.
– Грешно упоминать имя бога всуе, – пробормотал брахман.
Это еще больше рассердило жену. Она заявила, что устала от бесконечных цитат из священных текстов и что, если муж сейчас же не отправится искать работу, она соберет вещи и вернется к матери. И бедняга вынужден был уйти из дома в чем был, не взяв с собой ничего, даже свои священные книги.
– Куда же мне идти? – спрашивал себя брахман, шагая на север. – В Гималаи? Говорят, там есть место, где вся земля усыпана драгоценными камнями, потому что там прошли семь мудрецов. Может быть, мне удастся найти несколько камней, тогда я вернусь домой богатым и смогу остаток своей жизни провести за чтением священных книг.
Брахман все шагал и шагал, не замечая пути. Все его мысли были заняты изречениями семи мудрецов. Он шел, словно слепой, и вдруг, споткнувшись, увидел, к своему ужасу, что чуть было не свалился в глубокую, почти бездонную яму. Только чудом спасся он от неминуемой гибели. Отверстие ямы поросло высокой травой и представляло собой ловушку для любого беспечного путника. Еще шаг – и брахману пришел бы конец. Он возблагодарил бога за чудесное спасение, а потом наклонился и заглянул в яму. Там он, к своему удивлению, увидел тигра, обезьяну, змею и человека – они цеплялись за стенки ямы.
Увидев брахмана, несчастные принялись умолять его о спасении.
– Господин, – взмолился тигр, – помощь нуждающемуся – поистине богоугодное дело. Прошу тебя, вытащи меня отсюда. Помоги мне вернуться к моей семье, и я буду твоим вечным должником. Тебе не составит труда сплести веревку из лиан, вьющихся вокруг смоковницы.
Сплести веревку, рассуждал брахман, дело нехитрое, больше всего он боялся того, что тигр может сделать, выбравшись из ямы. Разве тигры не едят людей?
– Кроме того, – сказал он тигру, – ты долго пробыл в яме без пищи. Что может помешать тебе съесть меня, когда я вытащу тебя из ямы? Один из семи мудрецов сказал:
Подумай об этом. А у меня впереди долгий путь, мне нужно найти драгоценные камни. Я не могу тратить время на то, чтобы вытаскивать из ямы такое тяжелое животное, как ты.
Услышав эти слова, тигр поклялся страшной клятвой, что не причинит вреда брахману.
– Господин, – сказал он, – я всего лишь невежественное животное, и не мне спорить с таким ученым брахманом, как ты. Но прошу тебя, сжалься надо мной, вытащи из ямы. Я сделаю все, чтобы отплатить тебе за добро. Не бойся меня, ибо, хоть я и невежествен, я знаю, что
Брахман задумался. Наконец он принял решение. В конце концов, как говорили семь мудрецов:
– Да, – сказал себе брахман, – я должен помочь бедному созданию.
И он вытащил тигра из ямы.
Тогда заговорила обезьяна.
– О господин, помоги и мне тоже! – воскликнула она. – Меня тебе бояться уж точно нечего. Я и обещаю, что отплачу за добро, только спаси меня от смерти.
Брахман помог обезьяне выбраться из ямы.
Тут взмолилась змея.
– Пусть твое милосердие, – заклинала она брахмана, – коснется и меня.
– Люди содрогаются при одном упоминании о тебе, – ответил брахман. – Я хорошо знаю твой нрав. Еще неизвестно, что ты со мной сделаешь, когда я вытащу тебя из ямы. Оставайся-ка ты там, где есть.
Но змея, как и тигр, поклялась страшной клятвой, что не причинит вреда своему спасителю.
– Неужели ты думаешь, господин, что мы жалим своих жертв ради веселья? Мы, змеи, – орудия Судьбы. Мы делаем то, что приказывает нам Судьба, часто против нашей воли. Я поклялась страшной клятвой, ты можешь не страшиться меня.
Услышав эти слова, брахман передумал и спас змею.
Все животные поблагодарили брахмана и сказали ему:
– Господин, человек, который остался в яме, – поистине сосуд зла. Остерегайся его, оставь на произвол судьбы. Грешникам уготованы страдания.
– Почему вы думаете, что он – грешник? – спросил Кулуката.
И животные процитировали ему изречение семи мудрецов:
И добавили:
– Пока мы трое думали, как бы нам выбраться из ямы, помогая друг другу, он занимался тем, что выдумывал всякие истории, чтобы поссорить нас. Ему нельзя доверять, ибо
Однако, господин, ты лучше знаешь людей, чем мы. Поэтому, когда мы уйдем, можешь делать все, что сочтешь нужным.
– Господин, – сказал тигр, указывая на расположенные поблизости холмы, – видишь хребет с тремя вершинами? Его называют Трезубцем Шивы. Я живу в пещере на южном склоне. Прошу тебя, окажи мне честь и навести меня как-нибудь, чтобы я мог отблагодарить тебя за твою доброту. Ты ведь не захочешь, чтобы этот долг отягощал меня в следующей жизни? Поэтому приходи поскорее. Меня зовут Широкие Полосы. Просто позови меня, когда будешь проходить мимо Трезубца Шивы, и я выйду встретить тебя.
С этими словами тигр удалился.
– Я живу рядом с пещерой тигра, – сказала обезьяна, – у водопада, называемого Обезьяний Прыжок. Ты не пропустишь его. Когда будешь проходить мимо, позови Длинный Хвост. Я уже не так крепка здоровьем и не хотела бы оставлять свой долг неоплаченным. Прошу тебя, навести Длинный Хвост, то есть меня, поскорее.
И обезьяна ушла.
– Меня зовут Большой Капюшон, – сказала змея. – У меня в отличие от остальных нет дома. Поэтому я не могу пригласить тебя к себе. Но если будет нужда, трижды топни ногой о землю и назови мое имя, и я окажусь рядом.
С этими словам змея уползла.
– Эй, брахман! – нетерпеливо закричал человек в яме. – Почему ты не вытаскиваешь меня? Разве ты забыл, что мы с тобой принадлежим к одному роду – человеческому?
Одного этого грубого тона было достаточно, чтобы отбить всякое желание помочь этому человеку. Если бы наш брахман не был человеком простодушным, он бы не стал даже слушать нахала, который вещал из ямы о братской любви, дружбе и чувстве долга.
– Бедняга, – сказал себе Кулуката, – он попал в переделку и, вполне естественно, вышел из себя. Ему нужно помочь. Может быть, и у него есть жена, которая отправила его на заработки. В таком случае мы
