– Да, Сергей Петрович. Кажется, вы грозились общаться со мной только в суде? Что-то переменилось?
«Сейчас он сделает предложение, от которого я не смогу отказаться!» – постаралась предугадать я.
– Таня! Татьяна Александровна! Простите меня, ради бога, я вчера погорячился, но это с каждым может быть, учитывая мое положение! Но нельзя же вот так с ходу рубить!
– Я ничего не рубила, – сухо заметила ему. – Рубили вы.
– Каюсь, грешен! Приезжайте, поговорим!
– Хорошо, ждите, скоро подъеду.
Признаюсь, я была очень удивлена, поскольку ожидала от него совершенно другого. Пока я приводила себя в порядок и наскоро завтракала, голова упорно была занята этим звонком. Дело в том, что у меня уже выстроилась определенная схема, и этот звонок в нее никак не вписывался. Вернее сказать, сам звонок от Фролова вписывался, но вот последующий разговор – никак. Если только это не было очередным трюком.
«Ладно, разберусь», – решила я и набрала номер Кушинского. Подождала с минуту, перезвонила еще раз. Владимир Львович трубку упорно брать не хотел.
– Может, вышел? – задала я вопрос вслух. Вопрос ответа не имел, во всяком случае – пока.
Через двадцать минут я стояла у двери Кушинского Владимира Львовича. А ушла из его квартиры только после того, как прибыла следственная бригада.
– Послушайте, Таня…
– …Татьяна Александровна, – ледяным тоном перебила его я.
– Татьяна Александровна, я вчера погорячился. Но ведь согласитесь…
– Где вы были сегодня утром? С восьми, скажем, и до того момента, как позвонили мне?
– Что? А почему вы спрашиваете?
– Спрашиваю я потому, что ваш знакомый… знакомый нам обоим человек убит. Я имею в виду Кушинского Владимира Львовича.
– Убит? – он непонимающе уставился на меня.
– Совершенно верно. Возможно, вы планировали сделать это еще вчера, более тонко. При моем участии – но, коль не получилось, решили сделать, как получится. Более грубым способом – просто отравить.
– Таня… Татьяна Александровна, что за чушь вы несете!
– Да нет, совсем не чушь. Сейчас медики проводят экспертизу, и если все подтвердится…
Звонок в дверь прервал мой монолог.
– Открывайте, это за вами.
Действительно, это была следственная бригада.
– Таня, ордер на обыск только что получили, – поздоровавшись со мной во второй раз, сказал капитан Орлов. – Так, ты у нас понятой будешь. Что искать?
– Рюмку он, скорее всего, выкинул. Так что искать ее без толку. А вот марку…
Я внимательно посмотрела на господина Фролова. Казалось, он был совершенно ошарашен происходящим. Что ж, я еще раньше заметила – в нем погиб хороший актер.
– Сергей Петрович, может, сами покажете, где вы ее спрятали? Наверняка ведь не в тот альбом, что лежит у вас в сейфе?
– Господи помилуй! Что, в самом деле, происходит? Госпожа Иванова, если вы устроили весь этот спектакль, чтобы не возвращать мне альбом, вы за это ответите, ручаюсь вам!
– Фролов, вы ведь умный человек, – насмешливо ответила ему. – Вы прекрасно понимаете, что это было бы мне не под силу.
– Фролов Сергей Петрович, вот постановление прокурора на обыск в вашей квартире.
– Бред какой-то, – все еще не веря в происходящее, Фролов рухнул в кресло и зажал голову руками.
Меж тем оперативники пригласили второго понятого и начали обыск. Достали из сейфа фроловский альбом, и на шестой странице я увидела марку пятьдесят пятого года. Ту самую, которую при первой нашей встрече мне показывал владелец. Объяснила особенности марки и пересказала наш вчерашний разговор с покойным уже Кушинским.
– Почему вы верите ему, а не мне?! – не выдержав, закричал Фролов.
– На то есть ряд причин, – спокойно объяснила я. – Но разговаривать об этом вы теперь будете уже не со мной, а со следователем.
– А вот этот альбомчик вам не знаком?
Откуда-то со стороны кухни вышел оперативник, с задумчивым видом перелистывая альбом с марками.
– Один в один, что украли у меня из машины!
Я подошла к нему.
– Открой, пожалуйста.
Оперативник выполнил мою просьбу.
– Ну, точно, он, – подтвердила я, пробегая глазами знакомые запомнившиеся марки.
– Что же вы так неаккуратно, Сергей Петрович? Сначала сами даете, потом сами же и грабите?.. Стой!
Сержант остановился, немного даже испугавшись.
Я не верила своим глазам. В кармане, в котором торчала вчера марка, которую Кушинский назвал «Розеткой», была теперь другая. Вернее, целых две. Мне не нужно было лупы, чтобы определить – это был первый и второй «Салюты».
Некоторое время я молчала, еще не осознавая, что все оказалось так банально просто.
– И все же это бред! – воскликнул напоследок Фролов, когда на него надевали наручники. – Татьяна Александровна! Вы ведь знаете, что я в прошлом – работник милиции. Ну не являюсь же я таким идиотом, чтобы, совершив убийство, оставить все улики дома!
– Тань, о чем ты так напряженно думаешь?
Виктор Седов, которого я пригласила на обед, смотрел на меня с живым интересом.
– Да все дело этого филателиста у меня из головы не выходит. Все уж больно гладко. Действительно, не такой же он идиот, чтобы второй альбом не припрятать подальше, в надежном месте. Снял бы на вокзале ячейку в камере хранения, например.
– Ты же сама говорила, что он помешан на своих марках.
– Ну, не настолько же, чтоб в тюрьму сесть!
– Кто его знает, – хмыкнул Витя, вновь переключая внимание на тарелку.
Мы сидели в моем любимом кафе на Волге, Виктор уплетал голубцы – местное фирменное блюдо, а я только ковырялась для видимости. Отчего-то пища была мне не в радость.
– Слушай, Тань, нельзя быть равнодушной к такой прелести, – прожевав очередной кусок, Седов кивнул на тарелку. – Так всю любовь к жизни потеряешь.
– Вы Свояка не поймали?
– Да нет, в розыске.
– А Фролов, что он говорит?
– По слухам, просит свидания с тобой.
– Серьезно? А что же ты молчал?!
– Вот, говорю.
– Витька, спасибо!
На сей раз старший лейтенант Седов одарил меня весьма озадаченным взглядом.
Следователь прокуратуры с пониманием отнесся к моей просьбе, особенно после того, как ему позвонил полковник Кирьянов. Но настоял, чтобы разговор происходил при нем, в его кабинете. Мне было без разницы, поскольку утаивать я ничего не собиралась. Фролову особенно выбирать не приходилось.
– Татьяна Александровна, вы – моя последняя надежда, поскольку вы больше всех знаете об этом деле. И, поскольку вы человек честный и порядочный, вы не дадите совершиться ошибке! И я… я ваш клиент!
