Малое Дуделкино. Источник числиться за Василисой Премудрой, которая в свою очередь обменивает воду на артефакты, знания, редкие экземпляры книг, но и от услуг то же не отказывается.
— Всё так просто?
— Ну не сказал бы. Ты ещё попробуй их задания выполнить, у этих дамочек фантазия-то буйная. А в том, что придётся нам к ним на службу идти, я не сомневаюсь, так как на господина с полными карманами золота и серебра ты, при всём уважении, не похож.
— А ты смекалистый зверь, как я погляжу.
— Есть не много, сам понимаешь среди волков жить…
— Ладно, вернёмся к основной теме разговора. Вот ты как считаешь, куда надо идти в первую очередь?
— Конечно к Елене Прекрасной. Светики и ближе и с Еленой договориться как-то попроще. Да и мне очень уж на красоту неземную посмотреть хочется: такая она как про неё бают или ещё лучше.
— А что с Василисой всё так запущено. Я, по крайней мере, всегда считал, что она должна быть очень доброй и умной девушкой.
— Не знаю с чего ты это взял. Но кое в чём ты прав — доброты у неё ни на грош, а вот ума хоть отбавляй.
Когда путники, наконец, вышли из леса, дело уже шло к вечеру. Они остановились на опушке последний раз обговорить легенду и уточнить порядок действий. Иван с восторгом рассматривал вид, открывшийся им с пригорка. Перед ними величаво раскинулся широкий луг, на котором паслись довольные жизнью бурёнки, мальчик пастух нагло дремал в стогу сена, чуть дальше играло золотом поле пшеницы, а у самого горизонта виднелись крыши изб, и над всем этим парило яркое восхитительно голубое небо с 'медалью' солнцем за заслуги перед отечеством. Всё вокруг дышало таким покоем и уютом, что на какое-то время Ваня даже забыл, зачем они здесь находиться, но бдительный Север быстро вернул товарища с небес на грешную землю.
— Последний раз повторяю. Мы путники, идём к Елене Прекрасной на службу наниматься. Ты прослышал о её неземной красе и потерял покой, решил во чтобы то не стало увидеть её хоть одним глазком. Я твой верный…волкопёс. Ты меня подобрал в лесу в младенчестве, когда мою мать убили охотники и с пальца выкормил. Тебе надо раздобыть харчей на три дня, оружие от разбойников отбиваться и самое главное узнать дорогу поточнее.
— А на что я всё это приобрету, у меня же денег ваших нет?
— Выменяешь на что-нибудь, в крайнем случае, отработаешь.
— Да уж, надеюсь, как-нибудь выкручусь.
Закончив последние приготовления, Иван и его волк, наконец, спустились с пригорка и зашагали к деревне. Как ни странно никто на них не обращал особого внимания и с расспросами не доставал. Они спокойно зашли в деревню и пошли искать избу старосты, на которую им сразу указали почтенные матроны, сидевшие на скамье под одной из хат. Когда Иван подошёл к солидной избе с крепким забором, он понял, что староста видимо человек степенный и основательный. Парень постучал в калитку, искусно украшенную резьбой, и стал ждать ответа. Калитка распахнулась, на пороге стоял коренастый мужчина лет сорока со шрамом на виске и улыбался.
— Здравствуй человек хороший, — было начал он.
И тут Иван почуял, что с Севером твориться что-то неладное. Шерсть на волке встала дыбом, его глаза налились кровью и он, злобно рыча, кинулся на оцепеневшего человека. На долю секунды Иван опередил взбешённое дикое животное и оттолкнул мужчину вглубь двора, подставив себя под удар. Волк словно пушинку подмял парня под себя, но Иван вцепился в его шкуру и они, словно любовники в порыве страсти, стали кататься по двору старосты, который с ужасом наблюдал за происходящим. Север визжал и выл, пытаясь освободиться от объятий Ивана, но бывший десантник ни на минуту не ослабил хватку. Наконец, староста отошел и метнулся к бочке с водой, зачерпнул ведро и плеснул на дерущихся. Эффект был поражающий. Волк сразу как-то обмяк и сник.
— Пусти, — глухо выдохнул он Ивану прямо в лицо, — пусти, я тебе говорю. Это он! Это из-за него мои мученья.
— Отпущу, если перестанешь на людей кидаться и спокойно объяснишь что с тобой.
— Это он, тот самый охотник, из-за которого я попал в рабство к зайцам. Я думал, что они убили его, а он, он…живёхонек! Ещё и улыбается.
— Успокойся, мы что-нибудь придумаем, чуть попозже, — прошептал Иван на ухо волку, затем выпрямился и обратился к хозяину дома, — Просим прощения за своё такое грубое вторжение на ваше подворье. Сам не знаю, что с моим псом случилось, наверно блоха за интимное место укусила, — на этих словах волк нервно дёрнулся, но тут же получил успокаивающий пинок и грозный взгляд от Ивана. — Я его накажу, не беспокойтесь. А вообще-то Сева собака мирная и зайца не обидит, можете у них спросить.
— Не лги! — перебил его староста. — Узнаю я твоего 'пёсика', имел несчастье встретить, — он поднял руку и указал на шрам, — его работа, будь он не ладен.
— Сам виноват! — прорычал, оскалившись, Север.
— Виноват, не спорю, — согласился мужчина. — Только как говориться: кто старое помянет — тому глаз вон. Я тебе шкуру попортил, но и мне досталось. Давай считать, что мы квиты, а в счёт моральной компенсации с меня обед.
Волк немного для порядку подумал и под натиском Ваниного сапога наступившего ему на хвост, согласился.
— Меня зовут Мартын, — произнёс мужчина, — я здешний староста, но видимо вы это уже и сами знаете.
— Я Иван, просто Иван, странствую по свету, а это мой волк Север, как я понимаю, в представлении он тоже не нуждается.
— Как же, наслышан о тебе, наслышан. Только о волке там упомянуть забыли.
— Как наслышан? — удивился Иван. — И от кого коль не секрет?
— Да от одной девицы наглой неподобающе одетой.
— А она здесь?
— Здесь, здесь. В чулане её закрыли, чтоб поостыла немного да старших уважать научилась. Нет, ну где это видано, чтобы девка средь бела дня в мужском платье ходила. Так она ж ещё и грубить в ответ на сделанное замечание начала, сопротивляться вздумала, еле её трое здоровых мужиков скрутило. И то каждому из низ на баранки досталось.
— Вот и пусть посидит над своим поведением подумает, — мстительно ухмыльнулся Иван, — если вам конечно не в тягость.
— Какая тягость, таких надо учить. А кем она тебе приходиться.
— Сестра, — не моргнув глазом соврал Иван. — Сам видишь, от рук отбилась, родителей и слышать не хочет. Вот увязалась за мной, точно репей, придется теперь с собой брать.
— Так может, прикажешь всё-таки выпустить её что ли?
— Нет! Пущай она пока под замком побудет…охолонёт немного, и глядишь ума — разума наберётся.
— Так тому и быть. Что ж милости прошу. Проходите, гости дорогие в дом, — сказал Мартын, — откушаете со мной. Как говориться, чем богаты, тем и рады.
Не заставляя себя уговаривать, Иван и Север следом за хозяином поднялись на резное крыльцо и вошли в дом. Изба не обманула ожиданий Ивана. Внутри она оказалась ещё краше, чем снаружи. Вышитые занавески и скатерти, резная массивная мебель, все прекрасно подобрано и ничего лишнего. Даже бросив белый взгляд можно было понять, что живут здесь люди далеко не бедные, но меру роскоши знающие. Староста кликнул чернавку и отдал приказ накрыть стол для гостей в гостиной. Затем с гордостью показал дом, наслаждаясь восторженной реакцией Ивана. Когда обойдя хоромы, они наконец-то вынырнули в гостиной, там уже всё было готово. Стол просто ломился от изобилия блюд, немилосердно манивших своими ароматами.
— У нас как говориться, что есть в печи всё на стол мечи, — сказал Мартын и широким жестом пригласил гостей за стол, — усаживайтесь да не стесняйтесь.
Голодного Ивана долго упрашивать не пришлось, а Север просто наглядно продемонстрировал, что