Повисла неловкая пауза, Мартын с надеждой смотрел на Ивана, но тот только пожимал плечами. Тогда староста поднялся и отправился в сторону хозяйственных пристроек, там постоял, почесал затылок, кликнул уже известную всей честной компании Маланью, отдал её какое-то приказанье и, как только девка рванула обратно в дом, вернулся к своим гостям.
— Сейчас я тебе память-то подновлю, — усмехнулся мужик и многообещающе подмигнул, — а то ишь ты чего удумал. Сам к Елене под крылышко, а мне расхлебывай? Нет уж, нам чужого не надо, так что получите — распишитесь. Прошу заметить в целости и сохранности.
Мартына веселило то, что Иван с волком никак не могли взять в толк, о чём же это он. Поэтому староста всячески нагнетал обстановку подколками и смешками. Только когда хозяин дома хлопнул опешившего Ивана по плечу и указал на странную группу людей, двигавшуюся от пристроек в их направлении, до парня дошло, что же всё-таки здесь происходит.
От большого сарая под конвоем из трёх человек вели зелёную от злости Машу, замыкала процессию все та же Маланья с метлой наголо. Маша была явно не в духе, не способствовал хорошему настроению и тот факт, что её руки крепко накрепко были связаны за спиной. Девушку подвели к Ивану.
— Предатель, — прошипела она и отвернулась.
— Забыл про сестренку-то, а ещё брат называется, — вставила своих пять копеек Маланья, — хотя с таким характером как у этой девицы это не удивительно. Только уж вы Ванюша в следующий раз, уж если сильно допечёт, её где-нибудь в лесу дремучем оставьте, а то негоже такую пакость людям делать. Мы же вам ничего плохого не сделали.
— Не брат он мне, — зло сплюнула Маша.
— Не слушайте её, это она обиделась на меня, — сказал Иван и подошёл к Маше поближе, — сестрица, давай не будем ссориться, — с нажимом произнес он и заговорщицки подмигнул, — зачем выносить ссор из избы.
— Отойди от меня, предатель. Видали мы таких братьев. Люди, опомнитесь! Мы вообще не родственники, — продолжила упираться Маша.
— Нет. Ну, ты глянь на неё. От родного брата из-за ерунды отказывается, — возмутилась Малаша. — У нас бы за такое поведение ей бы давно показали, где раки зимуют.
— А и то правда! Так уж и быть оставь-ка нам сестрицу свою на воспитание, — весело блеснул глазами Мартын. — К твоему возвращению, как шёлковая будет, если вернешься, конечно, а не вернёшься, замуж выдадим.
— А вас это не затруднит, — с надеждой спросил Иван, надеясь таким образом на время избавиться от неожиданно объявившегося балласта.
— Чулан свободен, работы в поле валом — нам лишние руки в хозяйстве за радость.
— Ни за что, — взвилась Маша, — я не скотина в сарае жить и на хозяев пахать.
— А тебя не спрашивают. Если брат решит тебя на воспитание оставить, так тому и быть. Не хочешь спать в сарае, хорошо, будешь спать на улице. А любовь к труду, говорят, очень хорошо вожжи прививают.
Маша запнулась, как-то сникла и обратилась к Ивану:
— Ладно, братик, уговорил я иду с тобой.
— А вот поздно, я тебя не беру. Тут из тебя обещают человека сделать, а Мартыну я как себе верю.
— Ванюша, миленький не оставляй меня здесь, — взмолилась Маша, вся её спесь куда-то пропала и она стала напоминать маленькую девочку упрашивающую родителей взять её с собой, — я больше не буду, я стану тебя слушаться. Ну, пожалуйста!!! Не оставляй меня здесь.
— Поздно, — сказал Иван и на какую-то долю секунды засомневался, правильно ли он поступает, но отмёл сомнения крепкой мужской рукой и повторил, — поздно. На обратном пути я за тобой зайду. Мартын, я тебе доверяю самое дорогое, цени оказанное мной великое доверие. Постарайся шкуру не сильно портить.
— Будет сделано в наилучшем виде, не изволь волноваться, — согласился Мартын и обратился к почётному караулу, — отведите девку на кухню и покормите, а потом нагрузите работой, чтобы всякая дурь в голову не лезла.
Маша упиралась и ругалась так грязно, что у местного населения уши пылали аки маки. Кроме того Ивану была обещана скорая неминуемая и очень жестокая расправа. Единственным, кто безучастно наблюдал за сольным выступлением девушки, оказался Мартын. Он внимательно слушал и улыбался в наиболее красочных местах, а потом просто сказал:
— Маланья, наша гостья, видимо, не голодна, так что можешь её не кормить, а вот работку подбери для неё такую же грязную, как её язык.
Эффект был потрясающий, Маша тут же замолчала. И только её взгляд продолжал красноречивее любых слов обещать всем немалые неприятности.
Машу всё-таки увели, а Иван, Мартын и волк отправились в дом. Наскоро позавтракав, Иван и его верный волк стали собираться в дорогу, поблагодарили старосту за всё и немедля отправились в путь.
Погода выдалась на диво прекрасная. Солнце нежно поглаживала проснувшуюся землю, которая словно затаив дыхание наблюдала за одинокими путниками, выдавая себя только лёгкими порывами дыханья-ветра. Уже через несколько часов пути Иван потребовал привал для детального анализа припасов выданных хозяйственной Маланьей и заодно для летучей планерки по разбору сложившейся ситуации. Как раз вскоре им подвернулась подходящая для привала полянка, на которой они и разбили временный лагерь. Не успел Иван извлечь из своего рюкзака кусок сала и рыбный пирог, как на полянку с диким визгом выбежала чумазая как чёрт Маша. Она выхватила у опешившего парня пирог и уселась напротив. Девушка в считанные секунды расправилась с сим кулинарным шедевром, отряхнула руки от крошек и с самым невинным выражением чумазого лица уставилась на Ивана.
— Ну? — поняв, что пауза затягивается, спросила Маша.
— Что ну? — отозвался, наконец пришедший в себя Иван.
— А вы часом не родственнички? — подытожил волк.
— Куда мы идём? — уже в наглую спросила девушка.
— Мы с Севером идём к Елене Прекрасной, а вот куда идешь ты, деточка, так это только Богу известно, — сказал Ваня.
— Мне кажется, что ты преувеличиваешь его возможности, — заметил Север.
— Ой, а кто это тут такой умный нарисовался? — вспыхнула Маша, а затем задумчиво добавила. — Кстати у меня дома шуба волчья, так на ней воротник обновить требуется, ты, серенький, по цвету как раз подходишь. Ещё вопросы есть?
Волк сразу захлопнул пасть и пересел к Ивану поближе, как говориться от греха подальше.
— Вопросов нет, — ответил за него Иван. — Перекусила, так давай, как говориться 'В добрый путь'.
— Я никуда без вас не пойду.
— Хорошо, тогда уйдём мы, а ты оставайся.
— Я всё равно пойду за вами.
— А ты морские узлы развязывать умеешь? — ни к селу, ни к городу поинтересовался Иван.
— Нет… — удивлённо протянула Маша.
— Тогда вряд ли ты будешь нас преследовать, — буркнул Иван, деловито доставая из рюкзака моток верёвки, — эх, хороша верёвка, но для тебя Маша, заметь, мне ничего не жалко.
— Ну, Ваня, ну, пожалуйста! Ну, возьми меня, — Иван так многозначительно поднял бровь, что Маша покраснела как раки и суетливо пояснила, — с собой.
— Ваня, не надо, — застонал волк, — я хвостом и тем, что под ним чую, намучаемся мы с этой непутью.
— Серенький, для твоего здоровья лучше не лезть туда, куда собака нос не сунет, — начала было Маша, но опомнилась и поменяв тон на приторно сладкий продолжила, — А вообще-то может быть ты и прав, но я очень люблю животных и на тебя не в обиде, а на счет шубы я пошутила и вообще я очень хорошо готовлю.
Иван с улыбкой наблюдал, как Маша, хотя и безрезультатно, пытается подлизаться к волку. На какой-
