– Когда я должна встретиться с ним?
– Завтра. Сейчас вы созвонитесь и договоритесь о встрече. Он уже, вероятно, дома. Домашний телефон у вас есть?
– Да, есть.
Софья достала из сумки записную книжку, нашла нужную страницу и набрала номер. С полминуты трубку не брали, наконец послышалось долгожданное «алло».
– Алло! Борис Леонидович? Здравствуйте, это Софья.
– Софьюшка, здравствуй! Рад тебя слышать. Как у вас дела? Как Альберт? Как мой «крестник»?
– У них все в порядке. Проблемы только у меня.
– А что случилось? Какие проблемы могут быть у красивой молодой женщины?
– У красивых женщин их почему-то гораздо больше, чем у некрасивых. Борис Леонидович, нам необходимо встретиться и обсудить кое-что. Это касается не только меня, но и вас.
– Сожалею, но завтра мы не сможем увидеться, так как уже через час я отбываю на региональный симпозиум в Самару и приеду только послезавтра рано утром. Тогда созвонимся и договоримся о встрече. Надеюсь, не горит? – Он коротко хохотнул.
– Представьте, горит! Но через симпозиум не перепрыгнешь. Что называется – объективные обстоятельства.
– Софья, что все-таки случилось?
– Это не телефонный разговор, поговорим при встрече. Пора уже расставить все точки над «i». До свидания, Борис Леонидович.
– До свидания. Послезавтра жду звонка. Я заинтригован.
Положив трубку, Софья тяжело вздохнула, видно, все-таки разговор дался ей не так уж и легко.
– Татьяна, я хотела вас спросить, Альберту я могу рассказать обо всем этом? Или пока – табу?
– Думаю, сейчас еще рано, вдруг он, сам того не желая, помешает осуществлению задуманного – его же это тоже касается в какой-то степени. Когда все уляжется, расскажете. Ему небезынтересно будет узнать, кто есть кто.
– Хорошо, договорились.
– Софья, без меня ничего не предпринимайте, потому что, может быть, надобность в вашем визите завтра отпадет сама собой. – Я подумала о Кирсанове.
– Будет обидно, если все разрешится без меня, я уже загорелась этим делом. Ну да ладно, Татьяна, мне пора уходить. Явно засиделась у вас, наверное, Альберт уже дома. Надо срочно что-то придумать для оправдания.
– А гостеприимная хозяйка вам даже чая не предложила, – покаялась я.
– Ничего, в другой раз.
Мы прошли в прихожую, и Софья начала одеваться. Потом еще минут пять разговаривали в коридоре, пока Софья не развеселилась:
– А ведь правильно говорят, что англичане уходят не прощаясь, а русские прощаются – и не уходят. Так что пора, Танечка, и честь знать.
Мы расстались почти подругами, хотя через «вы» так и не переступили. Кажется, на сегодня все. Есть не хотелось: болела скула и немного подташнивало. Я заставила себя выпить чай с лимоном. Потом расстелила на диване постель, включила телевизор и легла с пультом в руках, чтобы больше не вставать. Меня хватило ненадолго. Почувствовав, что начинаю дремать, я выключила телевизор, устроилась поудобней и провалилась...
ГЛАВА 9
Ночью пришлось подниматься, чтобы принять обезболивающее: разламывалась на мелкие кусочки голова. И даже когда я все-таки умудрилась задремать, мозг продолжал лихорадочно работать. Ну такая я: не люблю быть в дерьме – и все тут. Да чтобы какой-то подонок по науськиванию другого подонка чуть не отправил меня на тот свет за здорово живешь!.. Несмотря на то что частичную компенсацию за свои страдания я получила, полного удовлетворения от этого не было. А значит, нужно действовать. Рано или поздно кто-то из них, Герман или Борис, вернутся, чтобы заткнуть мне рот. А я с таким не согласна. Коли ситуацию уже изменить нельзя, изменю свой подход к ней. Первый шаг – за мной, хочется мне того или нет. Хотя еще не сказал своего слова Киря, подождем его. Мысли путались...
Вот надо мной склонился Герман, улыбнулся, потом навалился на меня и стал душить. Я пытаюсь кричать, вырваться, но ничего не получается. Дышать уже нечем, и смерть неизбежна... Я просыпаюсь в холодном липком поту. «Фу, черт! Никакого покоя!» Включив лампу, взглянула на часы. Шесть утра. Голова по-прежнему болит нестерпимо, подташнивает. Что это? Последствия травмы или перегрузка нервной системы? Скорее первое: тяжелая рука оказалась у Германа. Но и ночь, за которую я скорее устала, чем отдохнула, дело не последнее. А значит, нужно срочно смыть с себя всю накопившуюся отрицательную энергию, выпить снотворного, чтобы спокойно поспать до звонка Кирсанова. После этого сориентируюсь, что делать дальше, а пока что выпрыгивать из штанов и насиловать свои взбитые ударом в густую пену мозги нечего. Почему я так не сделала с вечера? На что рассчитывала?
Заставив себя подняться, доплелась до ванной, наполнила ее, добавила ароматизирующие и успокаивающие соли и легла в теплую воду. Закрыв глаза, попыталась думать о добром. Приятное тепло, охватившее меня, успокаивало. Наверное, так хорошо и уютно чувствует себя младенец в утробе матери. Опять! Опять мои мысли вернулись к беременным, жаждущим продать своих дитятей. Надо как-то прервать эту страшную цепь... Будешь тут, как же, о возвышенном думать...
Поднявшись из ванны, я закуталась в большое махровое полотенце, прошла на кухню и выпила сразу две таблетки реланиума. Затем, поправив постель, нырнула под одеяло. Стрелки часов приближались к семи. Гоня прочь дурные мысли, чтобы не проникли в мой сон, под действием лекарства я все-таки незаметно уснула.
Спала я долго и без сновидений, а может, проснувшись, просто о них не помнила. И когда сквозь толстую завесу сна прорвался телефонный звонок, долго не могла понять, что это. Вскочила, когда телефон последний раз звякнул и замолк. Часы показывали четырнадцать ноль-ноль. Ого! Вот это я придавила подушку! А звонок-то, наверно, от Кири был. Надо перезвонить.
В это время подал голос мой сотовый. Я схватила его. Конечно же, звонил Кирсанов.
– Танюха, привет! Я тебе домой звонил, никто трубку не берет. Ты где сейчас?
– Дома, на диване.
– А почему трубку не брала? Лень до телефона дойти? Как жизнь? Как дела?
– Киря, клиент скорее мертв, чем жив, – простонала я в трубку.
– Ты о себе? Что там у тебя? Мне твой голос по телефону вчера еще не понравился, но подумал, что ты просто обиделась на меня из-за несостоявшейся встречи. Уж очень скупо ты со мной общалась.
– Да, репортаж с петлей на шее не удался.
– Ты это серьезно? Тебе угрожает опасность? Мне приехать?
– Володь, вчера я сумела выпутаться из пикантной ситуации, дальше не знаю, что будет. Многое зависит от тебя. Давай, расскажи, что накопал.
– Мне очень стыдно, Танюха, но все глухо, как в танке. Только-только начало что-то проклевываться, как меня вызвали к начальству и, фигурально говоря, настучали по дыне: не суй нос куда не просят. А когда в кабинет вернулся, папка с документами попросту исчезла со стола, и доступ ко всякой информации по этому делу мне прикрыли.
– Все так плохо? Выходит, Боря подсуетился, связи в дело пустил. Меня приказал замочить, а дело похерить. Так?
– Вроде того. – И опомнившись: – Тебя что, пытались убить?
– Кирюша, это сейчас уже не главное. Присоветуй лучше, что делать дальше.
– Чернышевского читай. – Похоже, почувствовав неуместность шутки, извинился. – А вообще-то из этого дерьма ты без потерь сейчас сможешь вырваться?
– Не думаю, что это возможно. Потери неизбежны, вопрос, с чьей стороны.
– Танюш, сейчас заскочу к тебе, я тут недалеко, и мы вместе подумаем, как лучше поступить.
– Только не звони в дверь, а постучи. О'кей?
– Ладушки.