Минут через пятнадцать раздался условный стук в дверь. К этому времени я кое-как привела себя в божеский вид, убрала постель и сварила кофе. На всякий случай посмотрев в глазок, открыла.
– Танечка, привет еще раз! – Кирсанов чмокнул меня в щеку, потом, отстранившись, удивленно присвистнул. – Ни фига себе! Ты что, весь день гудела? Еще жалуешься, что жизнь хреновая, а сама дорогие коньяки глушишь.
– Нет, Кирюх, не коньяки глушу, а коньяками глушу. Улавливаешь разницу? – поправила я.
– А где жертва «Наполеона»? Мой нюх не подводит? Пахнет этим коньяком? Выносить будем или как?
– Хрен ты угадал! Мы его при всем желании без бульдозера вытащить бы не смогли. Такая глыба. Пришлось отпустить живым. Ладно, проходи. Если хочешь, могу другим коньяком угостить, «Наполеона», правда, больше нет.
– Хочу, конечно, но я с собой водку притащил, «Что делать?» называется. Давай у нее на дне истину поищем. Ты не против? А коньяк оставь, может, еще пригодится кого по бестолковке долбануть. Закусить найдется?
– Что-нибудь поищу, только пить боюсь, до сих пор голова словно не моя.
– Болит, что ли? Так коньяк как раз словно анестезия. Вообще, универсальное лекарство: снимает боль, усталость, стресс и что там еще? Гарантирует сухость и комфорт.
«Что-то Кирсанов много балагурит, ему это не присуще, а значит, дело дрянь. Напрямую говорить не хочет, щадит меня, а неловкость шуточками и водкой сгладить решил». Зная надежность моего друга, понимаю, что он помочь мне как мент не в силах, значит... И он словно ответил моим невысказанным мыслям:
– Танюша, ты где? Давай по рюмке хлопнем, потом все расскажу.
Пошарив для очистки совести в холодильнике, нашла банку болгарских маринованных огурчиков и нарезку карбоната в пластиковой упаковке. Больше ничего.
– Огурчики! Как раз то, что надо! – причмокнул от восхищения Киря, разливая по рюмкам водку.
– Володь, а мне плохо не будет? А?
– А что, может быть хуже, чем сейчас?
– Не томи душу, хватит вокруг да около, давай изливай!
– Да ты выпей вначале. Твое здоровье! – Он стукнулся рюмкой о мою и выпил.
Я последовала его примеру. Взяв огурчик, Кирсанов понюхал его и положил назад.
– В общем так, Танюх, как друг, как человек, – вот он я – бери. Помогу всем, чем могу, а как мент, увы. Фактов получается – ноль. Нет пострадавших и нет покупателей. Те и другие довольны и говорить не будут. Квартиры есть, беременные на них живут, снимая их. Ну, имеют право. Смерть Натальи тоже сюда не притянешь: никто ничего не видел. Гибель квалифицируется как несчастный случай. Наркомана твоего уже нет в живых. Попытался влезть поглубже, этого упыря Борю прощупать, так мне пальчиком сверху всерьез погрозили. – Киря досадливо махнул рукой. – Теперь даже данных для возбуждения уголовного дела нет. Понимаешь?
Он налил еще водки.
– Давай.
– Володь, не переживай ты так. Я найду способ, придумаю что-нибудь. Ты сделал все, что мог. Зная тебя, в этом сомневаться не приходится.
Водка ударила мне в голову, и меня понесло. Я начала плакаться ему в жилетку, как вчера плохой дяденька чуть не убил меня, как Наталья умерла, как я Леху тут пытала. А Кирсанов, словно первоклассная нянька, вытирая мне слезы и сопли, все терпеливо выслушивал и лишь время от времени подливал водку. Наконец я выплеснула все, что копила последние дни, и соизволила поинтересоваться:
– А ты почему сидишь тут, квасишь, а работа?
– А меня с сегодняшнего дня в отпуск выперли, причем самым непочтительным образом, чтобы нос не совал.
– Ясно.
Насколько все серьезно и плотно схвачено, теперь не приходилось сомневаться. Похоже, нового громкого «дела врачей» не будет.
– Зато, Танюх, могу теперь твоей личной охраной быть, чтобы ты коньяки не разбазаривала. Послушай, а что ты там насчет «ПМ» говорила? Он у тебя? Покажи-ка!
Я встала, неуверенными шагами прошла в комнату, достала из-под белья в шкафу свой военный трофей и вернулась на кухню.
– Вот.
– Ого! Неплохо бы баллистическую экспертизу сделать, может, он засвечен где-нибудь. Давай? Хотя сейчас я как в осаде, но если по-дружески попрошу...
– Попозднее. Ствол мне может пригодиться для обороны.
– Ну смотри. А у нас что, все? Источник иссяк? – Киря разочарованно посмотрел на пустую бутылку.
– Давай коньяка еще тяпнем, – разошлась я, утратив чувство меры под воздействием спиртного.
– Нет, Танюш, теперь тебе точно хватит, а то завтра головка будет еще больше бо-бо, а нервы, вижу, немного расслабила.
Я закивала и изрекла фразу, которую слышала как-то от знакомого токсиколога:
– Травятся не качеством, а количеством. Вовик, будь человеком, кофе покрепче завари! Душа кофеина просит. Сможешь?
– Еще как, ты всех моих талантов просто еще не знаешь! Командуй, где что лежит, я сейчас.
Через полчасика, испив ароматнейшего кофе, договорившись о взаимопомощи и тепло распрощавшись, мы расстались. Киря ушел, а я улеглась на диван, закурила и начала строить коварные планы. Теперь закон мне не помощник, и свою безопасность придется защищать собственными руками. Алкоголь хорошо подогревал мое воображение, и через часок представления о дальнейших действиях сложились у меня наконец в четкий план. Как там Кощей говорил: «а» – я отомщу, «б» – я жестоко отомщу, «в» – я очень жестоко отомщу. Так скажу и я – частный детектив Татьяна Иванова.
Вечером этого же дня я решила позвонить Лехе Гуманоиду. Это было первым пунктом моего плана. Набрав номер, вспомнила, что телефон соседский, а кого приглашать? Фамилии Гу я не знала. Если у них еще есть соседи Леши, то как быть? Мои раздумья прервал голос в трубке:
– Да, слушаю. Тань, это ты?
Я онемела от неожиданности, но, взяв себя в руки, сказала:
– Да, это Таня, здравствуйте.
– Ну ты даешь, мы ж сегодня виделись, ты что, десять раз здороваться будешь? Ну, как на базар съездила? Шубу-то купила?
Смикитив, что меня путают с другой Таней, прервала словоохотливую хозяйку:
– Извините, я Таня, но другая, и мне нужен ваш сосед Леша. Он дал ваш номер, сказав, что вы его пригласите к телефону. Можно?
– Ой, простите, я ошиблась. Сейчас позовем. Леночка, сбегай, позови Лешу, скажи, Таня звонит. – Трубка стукнулась о стол.
Я ждала и обдумывала, что ему лучше сказать, но в трубке раздался опять женский голос:
– Алло, девушка, я попрошу вас никогда больше сюда не звонить, вы уже надоели, оставьте моего сына в покое, иначе я в милицию позвоню. Совсем парня с пути сбили.
Такого поворота событий я не ожидала, тем более на другом конце намеревались положить трубку, не дав мне ничего сказать. Но, на счастье, подоспел Леша.
– Мама, что ты лезешь? Она к этому отношения не имеет, я же сказал, больше не притронусь, завтра идем в клинику, а сейчас дай поговорить с человеком... – Ты хочешь знать, не был ли я у шефа? Нет, не был. И не пойду. Ромка мне тоже не звонил. Тишина.
– Лех, там мертвая тишина, Ромки больше нет.
– То есть? – Он поперхнулся и закашлялся.
– Это не по телефону. Давай завтра встретимся и поговорим, как старые друзья. Мне твоя помощь нужна. Окажешь?
– В уплату за расквашенный нос? Не знаю, на фига мне это нужно, но если «кондратий» не посетит, то
