должна водиться рыба. Вопрос в том, как ее оттуда достать. Булавки у нас больше не было, и я сомневалась, что ножом можно выстругать хотя бы какое-то подобие крючка.
Стоп! А почему крючок? Ведь ножом можно выстругать и еще что-нибудь, например, острогу.
— Кать, а Кать, ты случайно не знаешь, как устроены остроги?
— Остроги? Это такие гарпуны? По-моему, они острые…
Это я и без нее знала. Рисковать ножом, нашим единственным инструментом, я не хотела. Поэтому ограничилась тем, что остро заточила бывшее древко копья и отправилась с ним к реке — на рыбалку.
В нескольких шагах выше по течению ровное дно, покрытое галькой, резко обрывалось вниз. Сквозь толщу прозрачной ледяной воды было видно, как на дне ямы шевелятся какие-то тени. Глубина заводи была не больше метра, но таких зверюг я под самым берегом встретить не ожидала.
Когда моя острога, подняв тучу брызг, врезалась в воду и уткнулась во что-то, я едва удержалась на ногах. Есть! Второй рывок легко сбросил меня с камня, на котором я стояла. Оказавшись почти по грудь в воде (тело моментально свело от холода), я обеими руками стала поднимать вверх ходящую ходуном палку.
Мелькнуло что-то темное и пятнистое, и огромная, с мою руку, рыбина сорвалась с остроги, обдав меня напоследок такой волной, что я ушла под воду с головой.
Удача от меня отвернулась. Несколько следующих попаданий ни к чему не привели — мое копье только ударяло по рыбе, не протыкая ее. Я осмотрела свое оружие. От ударов о камни на дне наконечник расщепился и превратился в какую-то метелку.
И только когда я, обсохнув у костра, вновь заострила палку и закалила ее на огне, дело пошло. На завтрак (или на обед?) у нас было пять рыбных блюд: печеная рыба побольше, печеная рыба поменьше и три подгоревшие рыбы.
Пока Катька доедала свою порцию, я отправилась на поиски подходящей елочки. Никогда не думала, что в лесу так трудно найти прямое дерево! Все молодые елки были или корявые, или короткие, или слишком толстые у основания. Но в конце концов я нашла что-то подходящее и принялась пилить ножом неподатливый ствол.
Катька взялась мне помогать, но толку от нее было мало. Да и из меня лесоруб, а точнее, лесопил — тоже так себе. Когда проклятое дерево наконец упало, у нас у обеих на руках были кровавые мозоли. Но половина дела была сделана, и мы поволокли поверженную древесину на берег.
Оставалось сообразить, как превратить стройное деревце в канат.
Внимательно осмотрев останки кораблекрушения, я заметила, что скреплявшее бревна дерево было перекручено. Прочные древесные волокна выдержали катастрофу, которую потерпел этот плот.
Очистив спиленную нами ель от веток, мы ходили вокруг нее и так и сяк, но никак не могли сообразить, как ее можно скрутить. Метод выжимаемого белья тут явно не годился. Но ведь как-то это можно сделать?
Наконец я, кажется, догадалась.
— Кать, ищи дерево с узкой развилкой.
Пока подруга бродила по лесу, я ножом расщепила ствол ели с одной стороны. Когда несколькими днями раньше я мастерила свое копье, я привязывала нож к длинной палке разрезанным вдоль кожаным ремнем. Теперь эти прочные полоски кожи пригодились. Связав из одной петлю, я вставила ее в расщепленный ствол, крепкой палкой закрутила петлю в жгут и плотно обмотала его вокруг ствола. Получился рычаг, вращая который, можно было перекрутить сам ствол. Требовалось только понадежнее закрепить его вершину.
Дерева с развилкой Катька не нашла, зато ей попалось кое-что получше — крепкий дуб с расщепленным ударом молнии стволом. То, что надо.
Забивая плоский булыжник, мы, как клином, расширили трещину, вставили в нее один конец будущего каната и выбили распиравший ствол камень. Ствол дуба прочно зажал вершину нашей елочки.
С помощью изобретенного мной рычага скрутить упругий ствол оказалось не так уж и сложно. Перекручивая по оси, мы постепенно обвивали его вокруг дуба. Через час у нас было почти четыре метра толстой еловой веревки.
Немного отдышавшись, мы вернулись на берег и с большим трудом подтащили разбросанные концы бревен друг к другу, положив их на камни. «Поддомкраченные» таким образом бревна оставалось только скрепить между собой.
Внимательно изучив труд неведомых плотостроителей, я точно таким же образом обвязала свободные концы бревен. Оставались какие-то мелочи — столкнуть наш «корабль» на воду. Промучившись некоторое время без всякого результата, мы поняли, что тяжелый плот намного удобнее катить, чем тянуть по гальке волоком. Несколько пней из топляка сыграли роль катков, и вот уже один конец плота качается на воде.
— Не хватает только бутылки шампанского, чтоб придать торжественность моменту.
Отплытие назначили на раннее утро. Мы осмотрели напоследок свой «корабль» и внесли некоторые конструктивные доработки. Для прочности скрепили бревна двумя поперечными жердями с петлями на концах. Теперь плот был окончательно готов.
Драгоценную коробку со спичками я спрятала в тот же замшевый мешочек, в котором меня повсюду сопровождают магические кости. Потом мы вырезали два прочных шеста, забрались на плот, перекрестились и оттолкнулись от берега.
Наше плавание началось.
Как только мы дотолкали плот до быстрины и его подхватило течением, лес на ближнем берегу слился в сплошную темно-зеленую полосу. Но по сторонам нам смотреть было некогда — мы только и успевали, что удерживать плот по течению.
Шесты то и дело норовили застрять между камнями, ноги нам заливала волна, но на эти мелочи мы внимания не обращали. В несколько часов мы покрыли расстояние, на которое пешком потратили бы целый день. Водный транспорт начинал нравиться мне все больше и больше.
Первый и самый тяжелый день нашего плавания подходил к концу, когда нам попались медведи.
Проплывая широкую излучину, где крутые берега расступались и река образовала спокойную заводь, мы еще издалека увидели на отмели целую медвежью семью.
— Танька, смотри — собаки!
Я присмотрелась.
— Да нет, откуда тут собаки. Это, наверное…
Тут одна из собак подняла лобастую голову и коротко рявкнула. Течением нас поднесло уже достаточно близко, и мы смогли рассмотреть животных.
Медведь побольше, медведь поменьше и один совсем маленький, уткнув морды в воду, высматривали что-то в реке.
Когда самый большой из медведей бросился в воду и поплыл к нам, мы решили, что дело наше плохо. К счастью, это была только демонстрация силы — что-то прорычав напоследок, хозяин леса развернулся и вскоре уже отряхивался на берегу.
Через несколько минут вся сцена скрылась за поворотом.
Впоследствии мы еще не раз видели медведей на берегу. Парами, поодиночке или целыми семьями, они долго провожали взглядами наш плот.
После первой встречи с настоящими медведями мы побоялись ночевать на берегу. Слишком свежи еще были в памяти впечатления ночевки у озера. Чтобы снова всю ночь простоять, прижимаясь к костру? Ну уж нет!
На наше счастье, нам попался остров посреди реки. Поросший редкими лиственницами небольшой холм торчал прямо по курсу.
— Правь к тому острову! — скомандовала я.
— Есть к острову!
Через несколько минут мы уже стояли на суше.
Нужно было позаботиться об ужине. Мы попытались набить рыбы уже привычным способом — острогой, но то ли она у острова не водилась вообще, то ли мы плохо искали, но ни в одной яме мы рыбы не нашли.
