— Говори адрес, быстро…
Что ни говори, мне нравится его стиль работы.
Мошенники вернулись в дом и подошли к двери. Андреева достала из сумочки ключи, стала отпирать дверь.
Когда замок был открыт, Вадик, у которого морда стала вовсе похожа на полотнище красного советского флага, произнес:
— Погоди, не открывай…
Он толкнул ногой дверь и встал в боевую стойку, чтобы отразить внезапное нападение, если оно состоится.
Его опасения были напрасны. Никто не собирался бросаться на него из темноты.
Андреева отпихнула его в сторону.
— Пойду посмотрю…
Она включила свет в прихожей и, не раздеваясь, прошла на кухню, заглянула в туалет и ванную, вошла в спальню, гостиную и смежную с ней комнату, а затем вернулась назад.
— Слушай, ее нигде нет…
Андреева с недоуменным лицом вновь обошла всю квартиру с таким видом, словно опасалась увидеть там ядовитую кобру.
— Где же она?
Вадик растерянно вертел головой, будто хотел узнать, кто только что украл у него бумажник с последними деньгами.
— Вы кого-то ищете?
Мошенники обернулись. В дверном проеме стоял высокий широкоплечий мужчина в форме сотрудника милиции.
Хозяйка дома опустила нижнюю челюсть до самого пупка, подернутого целлюлитом.
— Как? Вы уже приехали?
Борис кивнул.
— Я вижу — дверь открыта. Дай, думаю, спрошу у людей, может, им помощь нужна…
Мошенники молчали.
— Мне нужна помощь!
Я соскочила с подоконника, на котором уже устала стоять, как оловянный солдатик за табакеркой.
— Привет, Иванова! — сделал ручкой Расторгуев. — Все в порядке?
— Почти, если не считать того, что они забрали мой рабочий инструмент.
Борис покачал головой, как недовольный студентами старичок профессор.
— Нехорошо, граждане, обижать казенного курьера. Верните девушке все, что вы у нее забрали, и я не буду заводить на вас уголовное дело.
И тут произошло неожиданное для нас обоих.
Андреева полезла в свою сумочку и вынула — что бы вы думали? — пистолет «ПМ»!
— Не двигаться! Оба! Вадик, звони в милицию! У нее есть сообщник, да еще в милицейской форме. Наверняка у него тоже липовая ксива!
Расторгуев усмехнулся:
— Хороший пистолет, у меня тоже такой есть. Он случайно не краденый? Что касается удостоверения, то оно у меня самое что ни на есть настоящее.
Он собрался достать из кармана кителя документ, но дурная баба направила на него пистолет.
— Убери руки! Пристрелю на месте, если двинешь хоть пальцем.
Красное полотнище лица Вадика стало бледнеть и превращаться в Андреевский флаг.
Борис миролюбиво поднял руки кверху.
— Простите, дамочка, но мне же надо показать удостоверение, потому что перед вами представитель власти.
Андреева сузила глаза, отчего стала похожа на разъяренную Покахонтас.
— Так я тебе и поверила, фраер!
Я решила вмешаться:
— Пусть твой балбес Вадик возьмет удостоверение у него из кармана и проверит. Я гарантирую, что это старший оперуполномоченный Расторгуев и у вас будут крутые неприятности.
Ствол повернулся в мою сторону.
— Молчи, сука! Вадик, иди проверь!
За «суку» ты у меня еще получишь, пообещала я про себя, прикидывая, какую месть придумать этой проститутке.
Вадик осторожно двинулся к Борису, словно шагал по раскаленному песку пустыни, запустил руку в карман кителя и извлек на свет красные корочки.
Он долго всматривался в написанное, шевеля губами, словно дебил, и наконец произнес, подняв обалделые глаза на свою подружку:
— Он действительно из милиции…
Андреева не поверила:
— Дай сюда, я посмотрю!..
Она взяла корочки рукой с красными лакированными ногтями.
— Черт…
Ее лицо перекосилось, как у ведьмы на шабаше. Борис сделал шаг вперед:
— Верните мне удостоверение и сдайте оружие.
Андреева никак не отреагировала.
И вдруг!
— Молись, гад! — в бешенстве заорала она, нажимая спусковой крючок.
Я бросилась вперед, словно пума на оленя, и что было сил толкнула Андрееву, опрокинув ее на пол.
Раздался выстрел. Пуля выбила кусочек бетонной потолочной плиты и рикошетом отскочила от нее, засев в полированной створке стенки «Аист».
Расторгуев от греха подальше рухнул на пол, но, заметив, что все обошлось, вскочил на ноги и вырвал пистолет из рук женщины.
— Покушение на убийство. Иванова, звони в отдел, пусть выезжает бригада.
Хозяйка магазина мехов рыдала, усевшись на пол. Краешек шубки опустился в грязную лужицу от растаявшего снега, принесенного на подошвах сапог с улицы.
Я подошла к ней и вырвала из рук сумочку, в которой лежали мои отмычки. Забрав свой рабочий инструмент, я швырнула сумочку на пол, процедив вслух:
— Убийца…
— Отойди от меня! — закричала женщина. — Будь ты проклята! Будь проклят твой Пономаренко! Он отправился за своей женой, туда ему и дорога!
Я обернулась так резко, что едва не потеряла равновесие.
— Что ты сказала? Повтори!
Та продолжала рыдать, размазывая по щекам черную тушь.
Я подскочила к ней и стала трясти за плечи:
— Что ты хочешь сказать?! Говори! За какой женой?! Куда кто отправился?!
Ответом были истеричные вопли и конвульсивные движения.
Борис подошел ко мне, обнял и прошептал на ушко:
— Спасибо…
Глава 21
